>Когда выясняется что НА САМОМ ТО ДЕЛЕ в солдат полковника стреляли ну абсолютно ВСЕ! И даже маленькая 5летняя девочка с огромным никелированным револьвером%)))) >Теперь американский зритель а следовательно и каждый американский зольдат твердо убежден что на самом то деле все 5летние иракские девочки носят громадные никелированные револьверы из которым они по зольдатам будут стрелять если конечно зольдат не выстрелит первым и не пришьет зловредную девчушку.И еще американские эсесманы твердо уверены что им за это НИЧЕГО НЕ БУДЕТ. Но я так думаю в этом они ошибаются крепко.
Во время разгула убийств американцы вели себя так, будто шел бой. Сами участники побоища в Милай обратили внимание на то, что во время стрельбы они припадали на колено, приседали, "как будто попали под ответный огонь". Они так объясняли свое состояние:" Если ты действительно думаешь, что стреляешь в группу беззащитных людей, то зачем пригибаться к земле, зачем ползать? Для чего все эти ужимки и уловки? Значит, ты думаешь, что на самом деле с кем-то воюешь. Тебе кажется, что ты можешь быть тоже убит... что они представляют для тебя реальную опасность..." А что было здесь в Сонгми? Представления людей о жизни и смерти перевернулись. "Что-то в самом восприятии изменилось... Как было воспринимать мирных вьетнамцев? Мирные люди стали не безоружными, они так похожи на врагов, на военных или на тот образ врагов, который сложился в больном воображении". А еще был приказ. Кошмар смерти. Некоторые психологи пытались объяснить, что у американских солдат, совершивших злодеяния в Милай (и других мирных деревнях), были видения, миражи. Им якобы казалось, что перед ними вставали солдаты, а не старики, женщины и дети... Они, мол, "обнаружили врага", выкурили из убежищ, заставили "выйти из засады и сражаться". И значит: расстреливали солдат, а не мирных жителей. ... Другой солдат вспоминал, что во время бойни он пытался решить, убивать ему или нет маленького испуганного мальчика, которому уже отстрелили одну руку. Он подумал, что мальчик, должно быть, ровесник его сестре, и спрашивал себя: "А что, если бы в нашей стране оказалась иностранная армия и какой-нибудь солдат смотрел на мою сестру, как я смотрю сейчас на этого малыша? Мог бы тот солдат убить мою сестру?" И он решил: "Если у него хватило смелости сделать это, то хватит ее и у меня", и нажал на курок. ... Во время процесса над лейтенантом Колли свидетель — обвиняемый Медлоу преднамеренно называл жителей деревни Милай "обезьянками", "вьетнамишками". На вопрос, почему он расстреливал сидевших на земле женщин и детей, он ответил: "Каждую минуту я боялся, что они дадут нам отпор (перейдут в контратаку)... Может быть, им осталось только зажечь запал взрывающего устройства, и все мы взлетим на воздух..."
