| | От | Сергей Стрыгин |  |
| К | Игорь Куртуков | |
| Дата | 07.10.2003 09:01:51 |  |
| Рубрики | 1917-1939; |  |
Об интерпретации «письма Берии» и «решения Политбюро»
Об интерпретации «письма Берии» и «решения Политбюро»
>Вы неверно интерпретируете документ. Постановление предписывало эти дела "рассмотреть", и наделяло тройку правом приговора к высшей мере. Постановление не предписывает всех расстрелять. Нам известно, что были расстреляны отнюдь не все. Так, из 18 тыс. заключенных тюрем западных Украины и Белоруссии, упомянутых в записке Берия, было расстреляно согласно Шелепинской записке менее 8 тыс.
Возможно, я документ интерпретирую неверно, но Вы его при этом еще и неправильно читаете.
Вынужден специально для Вас процитировать "решение Политбюро от 5 марта 1940 г." (именно "решение", а не "постановление"!) :
"1. Предложить НКВД СССР:
...дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11.000 человек членов различных к/р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков - рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела".
(еще раз прочтите повнимательнее: "...рассмотреть В ОСОБОМ ПОРЯДКЕ, с применением к ним высшей меры наказания - РАССТРЕЛА")
Извините, но в контексте данного документа это не вежливое предложение "рассмотреть", а недвусмысленный приказ "расстрелять". При этом, четкий и понятный приказ расстрелять конкретные 11.000 арестованных шести однозначно определенных и прямо перечисленных учетных категорий.
Только так с самого начала интерпретировали и до сих пор продолжают интерпретировать этот документ сами сторонники "версии Геббельса", причем все сторонники «версии Геббельса» в один голос утверждали, что под подлежащими расстрелу «11.000 арестованными» по национальному признаку подразумевались указанные в письме Берии №794/Б «10.685 поляков».
Сторонники "версии Сталина" относительно этих документов пытались безуспешно задавать наивные вопросы насчет дальнейшей судьбы 36=14.736-14.700 лишних военнопленных польских офицеров, с которыми неизвестно что надо было делать, так как расстреливать их было нельзя и о критериях выбора дополнительных 315=11.000-10.685 неполяков, которых сотрудникам НКВД надо было отобрать для расстрела из 7.947 =18.632-10.685 заключенных непольской национальности.
Стронники "версии Геббельса" от ответов на эти вопросы до сих пор предпочитали уклоняться.
Однако мой уважаемый оппонент разом разрешил все эти проблемы. Решительно и элегантно.
Оказывается, в его интерпретации, решение Политбюро от 5 марта 1940 г. вообще никого ни к чему не обязывало! Сотрудникам НКВД этим решением ПБ эзоповым языком предписывался эдакий свободный полет творческой фантазии под лозунгом «Хочу казню – хочу милую» в стиле вольных художников-абсурдистов, элитарных приверженцев концепции «искусство ради искусства» и продвинутых поклонников Франца Кафки.
При этом эстеты-НКВДешники данный эзотерический намек поняли с полуслова, не подкачали и оттянулись на поляках от души!
Простых армейских офицеров, на которых не было никаких компрометирующих материалов, быстренько всех расстреляли без суда и следствия как не представляющих для НКВД никакого творческого интереса, а тех избранных офицеров, на кого такие материалы были, заботливо поместили в тюрьмы и еще пару лет (если это были подозрения в шпионаже) кормили, поили и допрашивали, чтобы попытаться сфабриковать на них уголовные дела и приговорить к тюремному заключению, после чего отпустили на свободу.
Из 18.632 арестованных в тюрьмах отобрали наиболее социально опасную категорию – «перебежчиков» и приговорили их Особым Совещанием к самым мягким в то время для политзаключенных наказаниям в 3-5-8 лет лагерей. Из оставшихся после этой разминочной процедуры 12,5 тыс. арестованных в тюрьмах по уже отработанной схеме без суда и следствия вместо запрошенных наркомом и предписанных Политбюро к расстрелу 11.000 человек расстреляли только 7.305 специально отобранных. Причем для расстрела снова выбрали поляков попроще, без компрометирующих материалов на них, поскольку подозреваемых в шпионаже арестованных поляков опять-таки от расстрела заботливо уберегли (видимо как наиболее ценные для лагерей ГУЛАГА кадры).
>Атецендент и консеквент вашего тезиса причинно несвязаны.
Я плёхо понимайт по-русски.
Но надеюсь хотя бы на то, что «атецендент и консеквент» никак не связаны с причинным местом или иными детородными органами.
>Подлинность документа не может подтверждаться или опровергаться какими-либо фактами. Это несвязанные вещи. Документ может быть абсолютно подлинным, и при этом искаженно отражать или даже перевирать факты.
Лозунг «При определении подлинности документа факты – ничто, пустая болтовня – всё !» мне очень нравится, поэтому прошу пояснить:
1. Какие именно факты, на Ваш взгляд, искаженно отражают и перевирают «абсолютно подлинные» документы из «особого пакета №1»?
2. Почему появились данные искажения и перевирания в «абсолютно подлинных» документах из «особого пакета №1»?
3. Если же никаких «искажений и перевираний» в указанных документах нет, то почему чуть ли не из каждой строчки этих документов мощным потоком так и прут нестыковки в датах и числах, смысловые противоречия и нарушения в делопроизводственных атрибутах?
>Такая практика называется приписки. Нормативные документы (планы, постановления) предписывающие что либо еще легче могут вступать в противоречие с фактами, т.к. планы имеют особенность неисполнятся и подвергаться корректированию.
Вы путаете ельцинскую Россию со сталинским СССР.
В сталинско-бериевском СССР за такие игры быстро выводили в чистое поле, ставили лицом к стенке и пускали пулю в лоб. Или с доброй улыбкой на лице совершенно бесплатно и очень долго лечили трудом на свежем воздухе в солнечном Магадане.