Ответы на вопросы читателей: Читатель (далее Ч.): Как показали себя приборы ночного видения на Т-62? Вообще, можно ли на нем воевать ночью?
Автор (далее А.): А никак не показали! Там ночью никто не воевал, вся война заканчивалась с заходом солнца. Кубинцы изредка использовали ночные прицелы для осмотра местности на танках в боевом охранении. Иногда танки совершали марши в темное время суток, но без ТВН, только с фарами, благо господство в воздухе было у Эфиопии.
Если абстрагироваться от Эфиопии, и в целом посмотреть на опыт использования танков Т-62/Т-55, то я бы сказал, что воевать на наших танках с прицелами ТПН, приборами ТКН и ТВН очень трудно. В реальных условиях «мертвая» засветка гарантирована за один бой. Но даже новенький прицел позволяет уверенно вести огонь на дальность всего лишь 500-600 метров (при 800 м по ТТХ). Поэтому на практике больше надеялись на подсветку целей артиллерией, авиацией и своими силами.
Ч.: Какая легкая бронетехника была у противоборствующих сторон? БТРы, БМП, БРДМ-1/2?
А.: БТР-152 были в большом числе с сомалийской стороны. БТР-40 видел единичные экземпляры тоже на сомалийской стороне. БТР-60ПБ были в большом количестве – основная машина с эфиопской стороны. БТР-50П, -ПУ в заметном количестве имелись с обеих сторон. БРДМ-2 – в значительном количестве с эфиопской стороны. БМП-1 поступили в небольшом числе и в боях не использовались. АСУ-57 – несколько десятков единиц, использовались в районах Арева и Джиджига. БМД-1 – несколько десятков единиц, в боях не использовались, поступили в эфиопский полк «коммандос».
Ч.: Встречали ли Вы там БТР М-113?
А.: Да, несколько машин видел в эфиопской военной академии в Харар. Полазили по ним, на одной прокатились, нам понравилось. На фронте этих машин не было.
Ч.: Какие САУ там были?
А.: Видел только 2С1 «Гвоздика».
Ч.: Вспомните пожалуйста, какая автотехника там применялась. Как она себя показала, в частности, тягачи?
А.: Такой сумасшедшей коллекции грузовой автотехники, как в Эфиопии, я больше нигде не видел. Советские машины были представлены типовыми образцами: ЗиЛ-131, ЗиЛ-157, Урал-375. Больше всего было ЗиЛ-157 в бортовом исполнении. Иногда встречались ГАЗ-66 как базовые машины в артиллерии и других родах войск. Также было приличное количество ГДРовских IFA в разном исполнении: бортовые, заправщики, базовые машины. Нередко встречались чешские «Татра». В тылу и на фронте использовалась огромная по номенклатуре коллекция европейских машин: больше всего итальянских (с преобладанием «Фиат») и французских (примерно поровну «Рено» и «Ситроен»). Реже встречались английские, американские, японские, шведские и прочие грузовики. Из грузовиков самым надежным и востребованным стал ЗиЛ-157. Причем часть машин была с гидроусилителем руля, – их разобрали кубинцы в свои бригады. А тощие эфиопы крутили баранку «Захара» вручную!
Парк легковых машин также был разнообразен. По большей части это опять же итальянские и французские машины, немного разбавленные немецким «Фольксфагеном». Среди джипов выделялись собственно «Jeep», «Лендровер» и «Тойота», причем «японки» были практически новыми и в сравнительно большом количестве. Наши ГАЗ-69 смотрелись на их фоне слабенько, зато ездили на любой ослиной моче под названием «бензин». На «Тойотах» Land Cruiser катались все кубинские генералы. Знаменитый генерал Очоа любил сам сидеть за рулем. Наша команда раздобыла почти новенький Land Cruiser после боя за Харар, он стал основной разъездной машиной.
В качестве тягачей для прицепов (45-50 тонн) использовались тяжелые грузовики «Рено» и ДАФ. В Эфиопии было около 20 таких прицепов, поэтому батальон перевозился в два рейса. Этот «отряд» с прицепами работал только на маршруте Асэб – Диредава, а дальше все передвижения танков были своим ходом. Позже два тягача выделили для эвакуации подбитой техники, они таскали танки с фронтовых СППМ в Харар. По сравнению с нашими МАЗами эфиопский вариант (прицеп+коммерческий грузовик) показался более маневренным и удобным для водителей. С другой стороны, тягач с танком на прицепе мог двигаться только по асфальту, мест для экипажа в тягачах не было, собственной лебедки для погрузки тоже не было.
Ч.: Расскажите немного о бронированных тягачах на базе танков, как они применялись?
А.: В бригаде использовалось четыре тягача БТС-4, которые показали себя замечательно. Очень подвижные и крайне надежные машины. Ремроты в нашем понимании у кубинцев не было, у них ремрота – это, по сути, орган эвакуации техники в тыл плюс две МТО с предохранителями. Максимум, что они могли – это поменять опорные катки и балансиры. БТС занимались стаскиванием подбитой и поломанной техники на СППМ, которые разворачивали прямо у обочины дороги Диредава – Харар – Джиджига. Затем тягач лебедкой затаскивал бездвижную технику на прицеп, и танк отправляли в Харар. В Харар был развернут ремонтный орган примерно уровня нашего дивизионного орвб. Отремонтированные машины возвращались из Харар своим ходом. С поля боя в первую очередь собирали танки, которые можно быстро восстановить буквально силами экипажа: срастить гусеницу, сменить опорный каток или ведущее колесо. То есть оттаскивали недалеко, из-под огня в безопасное место. Много техники было брошено по причине слабости ремонтных органов. Например, бросили танк с пробитым тормозом отката пушки. Ремонтопригодность определялась прямо на месте выхода из строя, на СППМ тащили только машины, которые точно можно восстановить.
Ч.: Какая отечественная инженерная техника там была (например, таковые тралы)?
А.: Тралы КМТ-6 прибыли в комплекте с танками Т-62, но ни разу не применялись ввиду своей полной бесполезности на местных грунтах. Танки Т-55 поставлялись «россыпью» и тралов не имели. Позже поступило около десяти комплектов тралов КМТ-5, которые использовались для проделывания проходов в минных полях в районе Джиджига. Конечно, неоднократно применялись установки УР-77, коих было несколько штук. Видел также такие машины как МТ-55 и ПМЗ, но в боях они не применялись.
Ч.: Хотелось бы знать Ваше мнение о модернизации Т-62 в начале 1980-х гг., насколько она была своевременна и успешна?
А.: На мой взгляд, модернизация заранее не планировалась и стала вынужденной мерой в ответ на требования Афгана и чехарду с «основным» танком. «Скоростной» режим модернизации привел к тому, что Т-62, и так не отличающийся подвижностью, стал вообще еле ползать по дорогам, а на поле боя был крайне неповоротлив. Скажу так: самые неприятные впечатления от движения (по скорости, управляемости, ударным нагрузкам, колебаниям, шумам) за время службы оставил Т-62, а модернизация эти недостатки усугубила. С другой стороны, проблемы защищенности радикально решены не были. Поэтому модернизированный Т-62 выделялся только огневой мощью. Он мог применятся как своеобразное противотанковое средство, но в маневренном сражении серьезно проигрывал оппонентам.
Ч.: Какие ЗСУ там использовались?
А.: С эфиопской стороны единственной моделью ЗСУ была наша «Шилка». У сомалийцев также видел ЗСУ-57-2.