"Командующий приказал отправить машины с решётками в гараж"
Уже говорил что на близость культурной столицы оказывала свое благотворное влияние ;) на подводников Севера, и даже в пиковые моменты противостояний (например начало - середина 80х) они (в основном :) ) вели себя прилично.
В то же время на ТОФ (с той и с другой стороны океана :) ) происходили намного более "отмороженные" вещи необльшой отголосок которых приведен в очень интересной книге замечательного командира Дудко (вот уже кто-кто из подводников ГСС заслужил ...)
«Ради истины следует констатировать, что первыми такие операции спланировали и с большим успехом осуществили атомные подводные лодки 45-ой ДиПЛ в 1982 году – одиночная операция «К-492», явившаяся прелюдией для выполнения всех последующих противолодочных мероприятий, позволила принципиально по новому спланировать последующие операции и успешно провести их. К сожалению, эти важные события не нашли должного отражения в военной литературе, а герои событий остались никому не известны». (В.М.Фёдоров. «Военно-морская разведка…»).
благоприятные условия для поиска и слежения за нашими РПК СН в Охотском море и особенно, в период планируемой нам боевой службы. С точки зрения Генерального штаба, это был защищённый район, т.к. казалось, что позволял развернуть силы ПЛО в кратчайший срок, но с точки зрения скрытности РПК СН от обнаружения лодками противника с более мощной энергетикой, это открытый и весьма благоприятный район, позволяющий вести длительное и скрытное слежение за нашими кораблями на больших дистанциях.
Наше командование и мы, так нас учили и вбивали в голову, считали, что РПК СН не уязвим. С таким настроением мы вышли на боевую службу. Встреча с РПК СН планировалась уже в Охотском море. Вначале с большим недоверием, но потом всё увереннее мы отработали опознавание, классификацию и слежение за лодкой, применяя только пассивные средства наблюдения и используя особенности ГАП РПК СН. Один за другим стали выясняться характерные демаскирующие признаки поля. Основные дискретные составляющие шумов ПЛ (ДС ГАП) и максимумы этих составляющих по направлениям относительно курса корабля; ярко выраженная работа одной лини вала и чёткое проявление вально-лопастных составляющих, из-за нарушения ламинарности потока на винте лодки; так же изменение нагрузки создаваемой перекладкой вертикального руля для удержания курса при работе ГЭУ одним бортом; разделение элементов движения цели – курс, скорость, начало и конец циркуляции, дистанция и ряд других особенностей, формирующих цельную картину слежения и поддержания контакта с разных курсовых углов и дистанций.
На 2-6 сутки сопровождения РПК СН, сняли ГАП корабля на разных режимах, впервые разработали новые способы проверки отсутствия слежения, которые радикально меняли расположение лодок относительно друг-друга при взаимном маневрировании – в том числе перешли в носовые курсовые углы, отработали методику спектрального анализа шумов цели, определение скорости цели с точностью до 0,5 узла, начало и конец циркуляции, и угол поворота с точностью до одного – двух градусов на дистанции до 200-220 кабельтовых. Контроль дистанции слежения и непрерывное определение элементов движения цели, позволяли удерживать надёжную позицию для применения противолодочного ракетного оружия на предельных дистанциях, что прежде было практически невозможно. Особенно это было трудно сделать при определении ЭДЦ обычными, существующими тогда способами на дистанции более 180 – 200 каб. При этом, определяя элементы движения цели старыми приёмами, требовалось лечь на курс равный пеленгу, потом курс одержания пеленга, и курс отхода, при условии, что лодка не маневрирует и контакт устойчивый, на что уходило не менее 15 – 20 мин. Сейчас мы определяли скорость, курс за 5-8 мин и на корректуру дистанции ещё 4-5 мин., всего 8-11 мин при активном маневрировании обеих лодок. Выяснили, что рекомендуемый одновальный режим движения для РПК СН, нарушает скрытность и значительно облегчает слежение за нашими лодками. В итоге при очередной проверке уже своими методами отсутствия слежения, обнаружили американскую ПЛА, вышедшую на гидроакустический контакт с РПК СН в носовых курсовых углах. Установили за ней слежение и по команде из штаба флота двое суток гоняли её по Охотскому морю, пока она не ушла в океан. После этого мы вернулись и без дополнительного наведения установили контакт и продолжили сопровождение РПК СН.
Что характерно, РПК СН после первого контакта, был уверен, что мы встретились и потерялись. Второй раз он нас слышал, в момент преследования иностранной ПЛ, когда имел короткий г/а контакт с двумя подводными лодками, которые на высокой скорости пересекли курс РПК на дистанции 46 кабельтовых. Узнали они об этом уже на подведении итогов в базе. Этим завершился наш поход. Материал был систематизирован и обобщён.
Мы получили уникальные инструменты, методы и методику слежения за подводными лодками в естественной среде. Уникальный опыт слежения, совершенно новые способы проверки отсутствия слежения за нашими ракетоносцами, который, к сожалению никого, не заинтересовал, либо в силу занятости, либо не верили, либо не хотели признавать низкую скрытность РПК СН в «защищённых» районах.
В те годы мы уже понимали, что непрерывный контроль в подводной среде в пределах 1000-километрового рубежа могло обеспечить групповое применение подводных лодок 671 ртм проекта, развёрнутых в ближние районы боевой службы, формирующие таким образом региональные системы освещения подводной обстановки. Две боевые службы в ближней зоне, выполненные мной со своим экипажем и другим экипажем, командиром которого был кап. 2 ранга, а ныне контр-адмирал Виктор Водоватов, позволили рассчитать, таким образом, районы боевой службы ПЛАТ, что используя зоны гидроакустической освещённости и акустическую концентрацию отражённого сигнала в Авачинском заливе и прилегающей 1000 километровой зоне, нам удалось выделить главные маршруты противоточного рубежа ближней зоны КВФ и 2 ой флотилии вначале для двух подводных лодок, а затем определить схемы маневрирование и центры обнаружения ПЛА США, несущих боевую службу в районе Камчатки, для разнородных сил. Это были первые в стране контакты и слежение средствами пассивного наблюдения подводных лодок СССР за подводными лодками США – длительностью более двух и трёх суток соответственно. Именно слежение, а не сумасшедшая погоня на дистанции 15 – 20 каб, со всеми работающими гидролокаторами и ужасом грозящего столкновения.
Первое обнаружение иностранной пла произошло в центре Авачинского залива. Видимо мы, правильно рассчитали зоны акустической концентрации шумов подводной цели в Авачинском заливе и очертили зону ожидания и обнаружения американских ПЛА. Следуя наработанной методики они занимали район обнаружения наших подводных лодок, выходящих из Авачинской губы. Скорость на выходе РПК СН, как правило, была максимальная надводная, и в совокупности шум обтекания корпуса, кавитации и механизмов, намного превышал предельно допустимые параметры скрытного развёртывания для наших ПЛ. Как мы потом установили, обнаружение пла в зоне устойчивого гидроакустического контакта позволяло должным образом обработать сигнал на аппаратуре спектрального анализа, после чего получить объёмные классификационные признаки цели. Дальнейшее слежение даже на малошумных ходах уже не вызывало особых затруднений.
Прибыли в район боевого патрулирования. Наш выход спланирован за двое суток до выхода РПК СН. Впервые на флоте, вместе с командиром БЧ-5 мы изменили конфигурацию работы 50 гц источников шума, что кардинально изменило ГАП подводной лодки и максимально разрушило демаскирующие производные 50 гц поля. Не распространяясь, скажу, и акустики знают, что излучение тех же двух когерентных источников одинаковой мощности, расположенных должным образом, значительно превышают шум одиночных источников. Объявили режим «Тишины» и занялись обычными делами. На вторые сутки акустик обнаружил шум. Только после долгих сомнений, он доложил, обнаружил шумы неопознанной цели и шум нарастал. Опыта по классификации шумов АПЛ противника у нас ещё не было, а ответственность за «дачу ложных показаний» большая. Уж очень не хотелось в штабе флота признавать, что враг рядом, а мы, что, … мы здесь, мы ни при чём. Инструкции предписывали сближение, работу активными средствами для классификации цели и донесение на флот об обнаружении противника в ближней зоне. Боевая идиллия закончилась и оказалась прервана самым неожиданным образом. Т.к. это была моя первая боевая служба, то со мной на борту старшим был зам комдива, мой прежний командир Гордеев И.И. Он незаметно вошёл в ЦП ПЛ и стоял за моей спиной на входе в рубку акустиков. По всем признакам это была подводная лодка и, как оказалось на недосягаемой для прежних обнаружений дистанции.
– «Ну, что?» - спросил он меня в тишине отсека.
- «Америкосы, думаю»,- ответил я.
- «И что дальше ?» – он.
- «Нужно доносить на флот» - я.
Он вышел в центральный пост и как заорёт: «Гидросолдаты, Гады! Боевая тревога! Торпедная атака!»
...
Мы с механиком ещё раз на берегу тщательно согласовывали и отрабатывали практические переключения, при введённой ГЭУ, формировали конфигурацию включения и режимы работы демаскирующих источников на разных комбинациях работы ГЭУ. И это было главное, потому, что вращение винта и обтекание корпуса имели параметры шума значительно ниже. А винт «тандем» ещё и размазывал вально-лопастные характеристики. Все это проецировалось на маршрут перехода, наличие системы СОСУС, гидрологию и прогноз погоды, а так же при поиске пларб в районе, слежение и уклонение. И этих режимов набиралось около тридцати.
на флотилии было всего два прибора спектрального анализа. Один был всегда в штабе, а второй забирал я, конкуренции не было. Ещё я забирал одного из двух акустиков своей ПЛ командира группы или инженера и они охотно передавали свой опыт для своих коллег на других кораблях. (В.Гриценко и П. Павельева). Когда я уходил в академию, в штабе купили ещё один. Командиры стали просить эти приборы на выход в море.
...
Мы учитывали, что стационарные системы не обладают манёвренностью, поэтому изменение пиков демаскирующих дискретных составляющих ГАП ПЛ, всегда позволяло формимировать минимальный сигнал в сторону гидрофона и выбирать курс минимально малошумного хода. Именно курс – минимально малошумный курс. Это резко снижало возможности противника, по наращиванию информационного поля обнаруженной цели и не давало возможности выделить классификационные признаки.
Мы надеялись, что обнаружим врага на дистанции не менее 120 кбт. Обнаружили на 180 кбт, цель, выходящую из залива Хуан де Фука. Акустики доложили: шум винтов неопознанной цели, сопоставимой с АПЛ. Боевая тревога ! Подгонять никого не пришлось. Все нахмурились и заняли свои боевые посты. Акустики начали классификацию шумов цели, механики готовили ГЭУ к даче полного хода, рулевой – рулил, торпедист – торпедил, штурман – штурманил, каждый был на своём месте. Дополнительных команд не требовалось. «Вдохните глубже парни». По расчёту, расходились на дистанции 80 кбт. Думаю - далеко, штабные не поверят. Нужно что бы слышали американскую речь за переборкой. Начал сближаться максимально малошумным курсом. По расчётам иностранная лодка вышла на 100 метровую изобату глубины, он поддул балласт, или всплыл в надводное положение. Не хотели они идти по мелководью в подводном положении и рисковать лодкой. Была ночь. Тоже всплыл под перескоп. Вокруг, мля! Огни большого города, всё равно, что высунул голову через канализационный люк на Тверской в час пик. Всё вокруг неслось и сияло. Сунул голову обратно на 40 метров. Супостат увеличил ход до 15 узлов. 15 узлов для меня на 40 метрах уже кучеряво. Продолжаем классификацию и запись шумов. Дистанция 60, 40, 20 – пора подтверждать - бред сивой кобылы, махать «лопатой» на глазах у изумлённой публики. По существующей «методике» классификации подводной цели, я был должен убедится в отсутствии надводной цели в точке обнаружения лодки, т.е. доказать, что это не надводная цель. В то же время, по другой инструкции использование активных радиолокационных средств, это нарушение скрытности!!? Командую, метрист, осмотреть горизонт в режиме однообзора, (метристу сказал, в секторе 17 градусов по пеленгу 286 через раз, крутни три раза). Записать в вахтенный журнал. В режиме однообзора осмотрел горизонт, доклад - радиометрист - три цели, дистанция 35, 40, 65, других целей нет. Цель по пеленгу 286 не обнаружена. Глубина места 150 метров, акустик: Слышу шум выходящего воздуха, предполагаю цель погрузилась. Точно, исчезла волновая составляющая. Пора, ну вот, теперь поверят дистанция -17 каб., ход 6 узлов, отчётливо слышно турбину, вально-лопастные составляющие, число винтов, число оборотов, число лопастей. Цель увеличила ход до 17 узлов. Под килем 80 метров. Думаю, что он идет на глубине не более 20 метров или в позиционном положении, они так ходят. У нас инструкция не менее 40 м, нарушать нельзя, на такой скорости камбала, жаренная из-под винта летела. «Товарищ командир, пларб включила бортовой имитационный прибор»,- акустик. Маскируется под шумы транспорта. Зашёл к акустикам, послушал. Так и есть, если бы мы воспринимали цель только на слух, то отчётливо классифицировали - выраженные шумы скрипящей линии вала.
- Командир БЧ – 4, приготовить передатчик для передачи радио. Всплыли, передали: «Установил слежение за пларб. Вышел из района. Командир К - 492». Товарищ командир, противник увеличил ход до 24 узлов, дистанция 80 кбт. Боцман погружайся на глубину 80 метров, ход 27 узлов. Штурман, БИП, БИУС, рассчитать курс в позицию слежения на курсовой цели 100 градусов левого борта, дистанция 60 кбт. Цель продолжала быстро и уверенно уходить в Аляскинский залив. Явных признаков нашего обнаружения она не проявляла. Мы продолжали следовать в назначенной позиции. По воли написавшего боевое распоряжение на поход, нам после обнаружения цели, предписывалось перейти на 4 – х часовой сеанс связи. Пришёл связист и сообщил. Тов. Командир, согласно боевому распоряжению, нам нужно перейти на 4-х часовой сеанс связи. Господи Помилуй ! В такой гонке перейти на 4 – х часовой сеанс связи, мы потеряем цель после первого всплытия. Надо же быть такими узколобыми, что бы тупо переписать инструкцию по связи при обнаружении пларб в прибрежных водах России.
...
Передать радио на спутник, прошу перевести на 8 часовой режим связи. Не дожидаясь квитанции погрузился. Дистанция 120 кбт. Сигнал от пларб только по дискретным составляющим. Глубина под килем 90 метров, над рубкой – 60 метров. Скорость 30 узлов.
...
Слежение длилось 19 часов. Вдруг акустик доложил. Цель резко снизила ход, потерян акустический контакт. Командую.
- Командир БЧ – 5, ход 6 узлов, режим «тишина 5»
- БИУС, Акустик доложить максимально малошумный курс на цель, начальник РТС гидрология в районе? Через 4-5 мин Акустик доложил - восстановлен контакт с целью. Работу бортового имитатора не наблюдаю. Пеленг -, дистанция - 92 кбт, глубина под килем 630 метров, гидрология тип 2. Продолжаю запись шумов. Сигнал слабый, но спектральный анализ вально- лопастной и основной дискретной шумов ПЛ противника просматривались хорошо.
Наверху тёмное время суток. Сеанс связи. Получаю радио – «Слежение прекратить. Занять назначенный район».
Погрузился на глубину 230 и скоростью 30 узлов ушёл из зоны слежения. Здесь флот поступил правильно. Наша группа в частности срзк, и др. предполагали, что американцы подразумевают возможное слежения за пларб. Ночью срзк и другие агентурные данные, подтвердили плановую проверку отсутствия слежения за пларб силами противолодочной борьбы США в районе боевой подготовки. И нам, было лучше всего уйти оттуда и чем быстрее, тем надёжнее.
...
Повернувшись к Начальнику ОО, Командующий приказал отправить машины с решётками в гараж. - «Видите буи на месте, резина не сорвана. Правильно всё доложил командир. Сегодня пусть отдыхают, а завтра с документами ко мне на доклад».
http://shturman-tof.ru/Bibl/Bibl_2/KNIGI/Geroi_bangora_dudko.pdf