Статья начальника ГРУ (бывшего)
Ядерный Контроль №6. Ноябрь-Декабрь 1999. Федор Ладыгин. О характере современных внешних вызовов и угроз национальным интересам и безопасности России
Федор Ладыгин
Генерал-полковник (в отставке)
© ПИР-Центер, 1999. All rights reserved.
(с) Ядерный Контроль, 1999.
Опубликовано в журнале «Ядерный Контроль», №6, Ноябрь-Декабрь 1999, с.72-80. Размещено 12 октября 1999. Текст ниже приведен с сокращениями. Для получения полной версии подписывайтесь на журнал «Ядерный Контроль»: [email protected]
Определение источников и характера внешних угроз, возможности перерастания их в опасность перехода вероятного противника к прямым или опосредованным действиям, наносящим ущерб национальным интересам и безопасности страны, возможное содержание и масштабы самих этих действий – все это является частью главных разведывательных задач, а, значит, и областью постоянных усилий и первоочередного внимания разведки. Вполне очевидно, что в первую очередь это необходимо для своевременного предупреждения разведкой высшего военно-политического руководства России о вызревании прямых внешних угроз для ее интересов и безопасности.
Сегодня, в условиях, когда я уже отошел от повседневного решения задач организации и ведения разведки в рамках, определенных законом, я имею возможность взглянуть на рассматриваемую проблему более широко и свободно, не раскрывая, естественно, тех вопросов, которые еще долгое время будут составлять государственную и военную тайну.
Общая оценка угроз безопасности
Продолжающийся уже без малого девять лет обширный и глубокий системный кризис, поразивший Россию, поставил государство и общество перед драматическим выбором – быть или не быть? Быть российскому государству независимым и уважаемым в мире, а его гражданам – защищенными и свободными в широком понятии этого слова или нет? Драматизм создавшейся ситуации подчеркивается практически полной незащищенностью человека от многочисленных угроз его свободам, собственности и личной жизни. Происходит резкая поляризация общества, раздираемого социальными и национальными противоречиями. Не остановлен процесс ослабления государства, властные функции которого переходят к регионам и деформируются коррумпированными чиновниками и криминальными структурами. Это ставит проблему выбора путей и средств блокирования дальнейшего развития всех этих негативных явлений и процессов, укрепления национальной безопасности.
Национальная безопасность России сегодня подвергается испытаниям и давлению практически по всем основным направлениям.
В политической сфере – это усиливающееся самовластие правящей элиты в центре и на местах, несовместимое с принципами построения истинно демократического государства; катастрофическое снижение культуры и интеллектуального потенциала общества и власти; опасное усиление зависимости страны и общества от зачастую некомпетентных решений, принимаемых узкой группой политиков; гипертрофированные изменения в системе ценностей, когда материальное и личное определяют мировоззрение и образ действий властей всех уровней, а духовное и общественно-государственное при этом присутствуют только в качестве идейно-нравственной ширмы воцарившегося беспредела; нарастание дезинтеграции российского общества на основе усиливающегося имущественного расслоения и утраты общенациональных идеалов и ориентиров; возрастание опасности территориальной целостности государства как вследствие брошенных ему в лицо вызовов со стороны сил агрессивного сепаратизма, так и в результате создания самим государством условий для проявления сепаратизма регионального, национального и т.д.; продолжение разрушающего воздействия на страну процессов криминализации общества и коррумпированности государственного аппарата; повсеместное нарушение прав и свобод российских граждан; утрата федеральными властями многих рычагов контроля за развитием ситуации в стране; продолжение давления на Россию извне силами, стремящимися влиять на формирование внутри- и внешнеполитического курса российского руководства в нужном для них направлении.
В экономической сфере – продолжение системного экономического кризиса; отсутствие цельной и обоснованной экономической политики властей, утративших веру в творческие и духовные силы собственного народа и связавших всю свою экономическую стратегию с экономическими моделями и опытом другого, сильно отличающегося от российского, мира; процессы деиндустриализации России; постепенная утрата страной своего интеллектуального, научно-технологического и промышленного потенциала; закрепление топливно-сырьевой специализации страны в системе мировых экономических отношений; сохранение несправедливого, криминального, во многих его проявлениях, характера процесса перераспределения созданного трудом предыдущих поколений национального богатства; возрастание зависимости России от иностранных займов, кредитов и инвестиций, а также от негативных явлений и процессов на внешних финансовых и фондовых рынках.
В военной сфере – сохранение военной опасности со стороны стран Запада и НАТО, стремящихся вытеснить Россию из регионов ее исторически обусловленного присутствия и влияния; снижение оборонного потенциала России вследствие продолжающегося кризиса в вооруженных силах, снижения боевого потенциала российской армии, увеличивающегося разрыва в соотношении сил российской армии и армий потенциального противника, морального и физического старения состоящих на вооружении соединений и частей российской армии оружия и военной техники, углубления кризиса военно-промышленного комплекса страны; сохранение очагов военно-политической напряженности и вооруженных конфликтов в непосредственной близости от границ России; начавшееся расширение границ зоны ответственности НАТО непосредственно к западным границам Российской Федерации, в результате чего Россия со своей ослабленной и дезорганизованной армией оказывается лицом к лицу с этим мощным военно-политическим союзом.
Сегодня в России в официальных документах и заявлениях политиков принято говорить об угрозах интересам безопасности Российской Федерации в международной сфере. Термин внешние угрозы, пожалуй, более употребим в профессиональной среде, где меньше придерживаются дипломатических условностей и тонкостей, а больше говорят по существу. В то же время еще в послании президента Российской Федерации Федеральному Собранию 1997 года, говорится о внешних вызовах и угрозах: «Перед лицом внешних вызовов и угроз нам крайне необходима взвешенная, продуманная на перспективу внешняя и оборонная политика...».
Уход официальных властей от подчеркнутого использования термина внешние угрозы отражает как произошедшую за последние годы эрозию статуса России как мировой державы, так и изменения менталитета российской правящей элиты, которая хотела бы видеть традиционных соперников и противников России в списке своих друзей, а не врагов. Новым российским лидерам показалось, что их демонстративный отказ от прежней политики противостояния Западу и предложение руки дружбы бывшим противникам будет воспринято последними адекватно, и все пойдет по-другому. Политика в общем правильная, но и поспешность при этом неуместна, и это подтверждается всем ходом событий, особенно в ходе агрессии НАТО на Балканах.
Итак, принципиально важным в новом российском подходе к оценке внешних угроз является то, что на официальном уровне в ряде ключевых государственных документов, таких, как концепция национальной безопасности, военная доктрина и прочие, заявлено об отсутствии в ближайшие годы угрозы возникновения глобальной ядерной войны и уменьшении опасности или практическом отсутствии угрозы крупномасштабной агрессии против Российской Федерации.
В комментариях российских СМИ, посвященных факту подписания президентом России 17 декабря 1997 года документа «Концепция национальной безопасности Российской Федерации», особо подчеркивалось, что «[...] впервые на высоком официальном уровне [...] научно обосновано отсутствие для нашей страны внешней военной угрозы». А основные внешние угрозы национальной безопасности России сегодня в основном пытаются связать с различными процессами, происходящими на региональном уровне и в военно-технической сфере. Относиться к таким оценкам и вытекающим из них установкам можно по-разному.
С одной стороны, можно понять стремление руководства страны выйти из состояния непрерывной многолетней мобилизационной готовности к войне на всех фронтах и сосредоточиться на сугубо созидательных мирных делах. Тем более, что оборонный потенциал России существенно ослаблен, а средств для его быстрого восстановления у страны нет. Манипулирование формулировками угроз в устах высших руководителей должно быть исключительно сдержанным и только в случаях, когда об этом нельзя молчать. С другой стороны, высшее политическое и военное руководство государства обязано хорошо знать реальные внешние угрозы безопасности, ощущать их масштабы и представлять степень их опасности. Но оно не обязательно должно говорить об этом вслух, кричать, заламывать себе руки от ощущения бессилия государства и нагнетать страхи. Для безопасности страны гораздо важнее, чтобы ее руководство, реально оценивая всю совокупность внешних угроз, учитывало их в своей политике и спокойно, без лишнего шума, но целенаправленно и методично принимало все необходимые меры для поддержания обороноспособности государства на требуемом уровне.
С учетом вышесказанного рассмотрение и оценку внешних угроз для безопасности и национальных интересов России следует все-таки проводить на двух уровнях – глобальном и региональном.
Глобальные угрозы
На глобальном стратегическом уровне внешние угрозы России сегодня реально представлены следующими угрозами: военными, военно-техническими, финансово-экономическими, геополитическими.
Военные угрозы стратегического порядка сегодня для России, может быть, не так очевидны, как раньше, но большинство прежних угроз сохранились, причем к старым добавились новые:
во-первых, это по-прежнему мощный и развивающийся военный потенциал США;
во-вторых, имеется в виду не только сохранение военно-политического блока НАТО, но и его политическое и военное расширение на восток: с захватом сначала территорий стран Восточной Европы и созданием предпосылок для последующего расширения зоны блока на страны Балтии и некоторые государства, являющиеся членами СНГ. Уже сегодня НАТО превосходит Россию по обычным вооружениям в три раза. На этом основании вывод о том, что Запад по-прежнему считает Россию своим стратегическим противником, очевиден. Если бы это было не так, то зачем основателям НАТО пользоваться ослаблением России и прибирать к рукам все, что стало плохо лежать?
в-третьих, необходимо обратить внимание на продолжающееся ползучее нарастание военного сотрудничества стран США и НАТО с возникшими на постсоветском пространстве новыми независимыми государствами. Конечно, это право независимых государств дружить с кем им хочется. Но у России имеется точно такое же право подходить к оценке этой дружбы с позиций собственной безопасности и собственных национальных интересов. К этому ее регулярно подталкивают и западные, особенно американские политики, то объявляющие огромные территории бывшего Советского Союза, да и самой России зоной своих, то есть западных жизненных интересов, то устраивающие невинные с виду военные игры в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира» вблизи границ Российской Федерации. Очевидно, что постепенное наращивание масштабов стратегической приватизации Западом стран ближнего зарубежья никогда не будет рассматриваться в российском обществе в качестве политики, не представляющей угрозы национальным интересам и безопасности России. Мне понятны мотивы, которыми руководствуются современные правящие элиты ряда стран ближнего зарубежья, идя на расширение военных связей и сотрудничества со странами НАТО. Но эти же элиты должны понимать, почему Россия (не отдельные ее политики, а страна в целом) обеспокоена этим процессом и рано или поздно будет вынуждена принять конкретные меры в целях парирования возможных угроз ее безопасности с этого направления;
в-четвертых, сохранение стратегической военной угрозы России не в последнюю очередь обусловлено продолжающимися попытками США и их европейских союзников добиться одностороннего разоружения России, для чего задействована сложная и многоуровневая система мер политического, дипломатического, информационно-разведывательного, финансово-экономического, договорно-правового, военно-технического и иного характера. Это очень важная тема, требующая детального и глубокого исследования, и я ограничусь только обозначением названной проблемы, но от этого она ничуть не теряет своей актуальности и значимости.
Таким образом, что бы там ни говорили о наступившей постконфронтационной эре, глобальные военные угрозы для России не исчезли. Они существуют, и не учитывать этого, принимать фактически ничем не подтверждаемые волевые допущения такого рода, что, мол, для России нет угрозы глобальной войны, по меньшей мере, несерьезно.
Выходящие на стратегический уровень военно-технические угрозы безопасности сводятся прежде всего к нарастающему отставанию России от западных государств в разработке и внедрении в производство систем вооружений XXI века, а также к легальной или нелегальной утечке за рубеж передовых российских разработок и технологий в оборонно-технической области. Многие десятки западных компаний, фирм, фондов и т.п., действующих на территории России или поддерживающих деловые связи с российскими НИИ, лабораториями и предприятиями, в течение последних лет буквально за бесценок выгребали интересующие их сведения, документы и разработки в области военных технологий и технологий двойного назначения, закупают современные образцы российского оружия и военной техники, перекупают российские мозги. Известно, что, например, США и их западные партнеры добиваются ликвидации Россией ее самых современных и грозных вооружений, в первую очередь стратегических. Там, где этого невозможно достичь политико-дипломатическими средствами, используются другие возможности, например, такие, как запреты на продажу России современных сверхмощных компьютеров, ряда материалов и комплектующих. Известны случаи, когда в руки иностранных инвесторов попадают блокирующие пакеты акций уникальных предприятий России, без продукции которых невозможно производство некоторых современных вооружений.
Роль глобальных блокираторов развития военно-технической мысли в России выполняют и навязанные мировому сообществу под давлением США международные санкции на продажу вооружений и военных технологий Ирану, Ираку, СРЮ и некоторым другим странам, являвшихся партнерами по военно-техническому сотрудничеству бывшего СССР. Отлучая Россию от этих рынков, лишая ее потенциальных доходов, западные страны создают этим дополнительные трудности для российского военно-промышленного комплекса.
В то же время известно, что в США и в некоторых других странах НАТО интенсивно продолжаются разработки новых видов и образцов высокоточного оружия дальнего действия, которое по своей эффективности может превзойти ряд ядерных вооружений. Вкупе с вероятной реализацией США намерений по развертыванию систем ПРО на театрах военных действий это может существенным образом снизить эффективность российской ядерной мощи и серьезно ослабить ядерный аргумент России, благодаря которому с Москвой еще как-то считаются в мире.
Финансово-экономические угрозы безопасности России, рассматриваемые в контексте глобальных угроз, формируются прежде всего, через навязываемые Западом России модели и программы экономического реформирования, механизмы кредитования западными и международными финансовыми структурами российских социально-экономических преобразований, сильную привязку российской финансовой системы к американским бумажным деньгам, созданные в России позиции и направления лоббирования западных интересов, приобретение западным капиталом сильных позиций влияния в стратегически важных отраслях экономики (топливно-энергетический комплекс, металлургия, машиностроение, авиакосмическая промышленность и прочие).
Геополитические угрозы, которые по своему характеру и возможным последствиям могут рассматриваться в контексте глобальных проблем безопасности России, следует, в первую очередь, идентифицировать с усилиями западных стран по вытеснению России из районов и зон ее традиционного влияния в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Закавказье и Центральной Азии, с активным политическим, экономическим и военным закреплением этих стран в государствах ближнего зарубежья, а также с созданием неких международных гарантий невозврата ситуации на постсоветском пространстве в любое из ее прежних состояний, особенно, если это будет связано с попытками России расширить свое влияние на страны ближнего зарубежья.
Если все три обозначенные направления объединить единым замыслом, то он может быть сформулирован следующим образом: геополитические усилия западных стран, являвшихся в течение десятков лет стратегическими противниками СССР и остающимися по существу таковыми для России, сегодня направлены на то, чтобы закрепить распад бывшего Союза, как минимум, заблокировать Россию в ее нынешних границах и предотвратить любые попытки с ее стороны поставить под свой контроль развитие военно-политической ситуации на соседних территориях, исторически принадлежавших России, тяготеющих к ней сегодня и сохранивших с нынешним российским государством человеческие, духовные, экономические, культурные и другие связи.
Если идти дальше, а для этого имеются все основания, главная геополитическая угроза безопасности и национальному суверенитету России возникает на основе сложившегося на Западе, и в первую очередь в США, стереотипа мышления, согласно которому Россия, как правопреемница потерпевшего поражение в холодной войне Советского Союза, не должна рассматриваться в качестве серьезного самостоятельного субъекта мировой политики и международного права.
Если обратиться к нашумевшей книге Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска», то можно увидеть, что Россия рассматривается самым известным современным геополитиком США в качестве разменной монеты американской стратегии для остального мира. Предлагаемое г-ном Бжезинским расчленение еще только становящегося на ноги российского государства как минимум на три относительно независимые друг от друга части – это как раз та очередная стратегическая задача, которая, по-видимому, если еще не ставится в практическом плане, то вынашивается идеологами и стратегами американской геополитики в отношении России. Можно ли после этого утверждать, что никаких внешних угроз глобального масштаба для безопасности России не существует? Из вышесказанного видно, что на идеологическом уровне такие угрозы как бы уже оформлены.
Наконец, при оценке геополитических угроз безопасности России нельзя исключить американскую концепцию нового мирового порядка, которая легла в основу документа, известного как «Стратегия национальной безопасности США», и направлена на обеспечение глобального контроля в важнейших вопросах обслуживания интересов транснационального капитала: беспрепятственный доступ к ресурсам других стран, включая их природные и людские ресурсы, к их рынкам, устранение каких-либо барьеров для движения и воспроизводства национального капитала. Нетрудно догадаться, что в соответствии с этими установками Россия и страны ближнего зарубежья являются первоочередными объектами данной стратегии. Все больше американских политиков говорят об этом уже в открытую.
Эта точка зрения не совпадает с официальной, согласно которой для России сегодня практически не существует угроз глобального характера, а основные опасности для интересов страны возникают из угроз регионального характера и масштаба.
Региональные угрозы безопасности. Россия и государства ближнего зарубежья
На постсоветском пространстве еще до распада бывшего СССР и сразу же после того, как это произошло, возник и сохраняется до сих пор ряд зон напряженности и очагов вооруженных конфликтов, оказывающих неблагоприятное воздействие на общую военно-политическую ситуацию на пространстве СНГ. Это ситуация в Приднестровье, грузино-абхазский конфликт, последствия конфликта в Южной Осетии, тлеющий вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе, а также ситуация постгражданской войны в Таджикистане. Вызовы национальным интересам России и ее безопасности создают неурегулированность ряда военно-политических проблем российско-украинских отношений, антимосковские мотивы в политике правящих элит некоторых других стран СНГ, а также попытки ряда государств Запада и мусульманского мира воспользоваться военно-политической нестабильностью и кризисным характером обстановки в указанных выше горячих точках с целью расширить свои позиции в них в ущерб интересам России.
Где бы на пространстве СНГ ни возник вооруженный конфликт, он обязательно будет затрагивать российские интересы:
во-первых, потому, что Россия все еще слишком тесно связана различными узами с остальными странами СНГ, и любой конфликт ставит ее перед сложным выбором позиции и отношения к нему, который не может быть конъюнктурным, тем более – несправедливым;
во-вторых, Россию и многие страны Содружества связывают конкретные обязательства как в рамках Договора о коллективной безопасности, так и других многосторонних и двусторонних соглашений, и любой конфликт рано или поздно приходится разбирать в Москве, даже если, допустим, этого не хочет какая-нибудь из конфликтующих сторон: таковы пока реалии, и ничего с этим не поделаешь;
в-третьих, в официальном политическом курсе России цели и задачи реинтеграции в рамках Содружества стоят на одном из первых мест, и поэтому любая напряженность, тем более – вооруженный конфликт между любыми государствами-членами СНГ не могут не рассматриваться в Москве в качестве факторов, препятствующих реализации этого курса;
в-четвертых, любой вооруженный конфликт и любое противостояние, возникающие в пределах границ СНГ, подвергают испытаниям претензии России на роль одного из центров многополярного мира. Безразличие и невмешательство России адекватными средствами в существующие и возникающие конфликты и кризисные ситуации, равно как и ее непоследовательные и неумелые действия по локализации и урегулированию конфликтов и острых споров на постсоветском пространстве дискредитируют выдвинутую российским политическим руководством концепцию многополярного мира, являющуюся по существу одним из несущих китов геополитики и геостратегии России на рубеже XX и XXI столетий.
Чем конкретно угрожают безопасности и интересам России вооруженные конфликты за пределами ее границ на пространстве СНГ?
Первое. Практически любой вооруженный конфликт такого рода ставит перед российским руководством вопрос о принятии решения на активное вмешательство в той или иной форме, включая, естественно, и применение силы, в происходящие события в целях прекращения огня, стабилизации ситуации и создания основы для поиска политического решения конфликтной ситуации. Это чаще всего грозит опасностью втягивания России в силовые разборки конфликтующих сторон, притом, что российские воинские контингенты, находящиеся сегодня в зонах вооруженного противостояния (Таджикистан, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье), имеют статус миротворческих сил. При этом Россия в одиночку несет на своих плечах все финансовые расходы, связанные с миротворческими операциями российских сил в зонах конфликтов, теряет своих солдат и офицеров, вынуждена выслушивать все нарекания и упреки за свою сдержанность и нежелание кого-то придавить и т.д.
Второе. Как показывает опыт всех вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве, волны их негативных последствий (беженцы, бесконтрольное обращение оружия, терроризм и прочие) накатываются на Россию, становясь дополнительной головной болью для российских властей всех уровней и общества в целом. В результате различного рода непродуманных санкций, принимаемых в рамках СНГ, нарушаются экономические и человеческие связи, страдает в первую очередь русское население, проживающее в зонах вооруженных конфликтов. Стремясь развести и примирить враждующие стороны, не оказывая предпочтения ни одной из них, Россия чаще всего попадает в достаточно сложное положение, когда ею недовольны, пытаются оказывать на нее давление, шантажировать и т.п. Очевидно, что это сужает для России возможности маневра как в политической, так и в других сферах ее отношений со странами СНГ и не только с ними, часто ставит национальные интересы России в зависимость от конфликтующих сторон или личных амбиций того или иного регионального политика.
Третье. Вооруженные конфликты вблизи российских границ на территории стран СНГ обладают способностью втягивать в себя в явной или скрытой форме другие страны, становясь, таким образом, потенциальными зародышами международных военно-политических проблем. Зоны конфликтов привлекают к себе различные вненациональные экстремистские организации и группировки, а также профессиональный наемный элемент. Чем дольше такие конфликты остаются неурегулированными, тем в большей степени они становятся своего рода инкубаторами воинов-профессионалов, которые со временем ничем другим, кроме войны, заниматься уже не могут и сами по себе становятся источниками угрозы, появляясь и на территории России то в Чечне, то в Дагестане и т.д.
Четвертое. Все внутренние вооруженные конфликты в СНГ возникли и развивались на почве межнациональных противоречий. Затем на них накладывались другие конфликтогенные факторы: экономические интересы противоборствующих сторон и третьих стран, борьба вокруг проблем суверенизации самопровозглашенных государственных образований и их отношений с внешним миром и прочие. Сегодня все самопровозглашенные республики, за исключением Южной Осетии, уже обладают собственными вооруженными силами, правоохранительными структурами и другими атрибутами собственной государственности. Главное же состоит в том, что население этих республик глубоко прониклось ощущениями суверенитета и, похоже, готово отстаивать его при любых условиях. Ввиду этих особенностей и уже достаточно длительного сохранения рассматриваемых конфликтных ситуаций их урегулирование сегодня на основе соблюдения принципа территориальной целостности той же Грузии, Азербайджана или Молдовы представляется задачей чрезвычайной политической сложности. Россия не может бесконечно долго выполнять роль миротворца, держа свои воинские контингенты в кризисных зонах или поддерживая там состояние относительного мира другими средствами. Но она также не может уйти из этих зон или отказаться от своего посредничества до того, как отношения между конфликтующими сторонами не будут окончательно урегулированы и не будут обеспечены гарантии невозобновления кровопролития. Россия не должна, не может лишить надежд на мир и жизнь тех, кто в нее еще верит. Вот в чем вопрос! Возможностей появления новых неприятностей в этой ситуации – больше чем достаточно.
Пятое. Вооруженные конфликты на постсоветском пространстве постепенно стали объектами международной политики. Все более широкое участие в разрешении их последствий принимают международные организации – ООН, ОБСЕ, Организация Исламская конференция и другие. В условиях, когда Россия в силу изложенных выше причин довольно ограничена в выборе путей и средств возвращения ситуации в зонах конфликтов в исходное положение, роль международных усилий и влияние третьих стран в кризисных зонах постепенно возрастают. Негативной, с позиций российских интересов, стороной этого процесса является то, что вовлечение третьих стран в разрешение кризисных ситуаций на пространстве СНГ происходит по инициативе лидеров тех государств Содружества, на территории которых эти ситуации сегодня присутствуют. Речь идет в первую очередь о Грузии, Азербайджане, Молдове и, отчасти, Таджикистане. Ясно, что в данном случае речь может идти только о стремлении руководителей указанных стран (пока за исключением Таджикистана) вытеснить из кризисных зон Россию, как не оправдавшую их надежд, и придавить мятежников сильными чужими руками – турецкими (в Нагорном Карабахе), американскими, натовскими или даже, например, украинскими (в Абхазии и Приднестровье). Тень боснийского и косовского варианта умиротворения нет-нет да и набегает на кризисные зоны в СНГ. Ясно, что последний вариант, в случае его реализации, будет создавать вполне реальные угрозы долгосрочным национальным интересам и безопасности России: окончательный развал даже бумажной системы коллективной безопасности СНГ, недвусмысленный уход ряда государств Содружества под западный зонтик безопасности, вплоть до попыток их вступления в НАТО, еще больше углубили бы перекос в геополитической и геостратегической расстановке сил вокруг границ России не в пользу последней.
Наряду с угрозами безопасности и интересам России, вырастающими из вооруженных конфликтов и зон напряженности на пространстве СНГ, должны учитываться и угрозы, возникающие на почве конфликтных ситуаций в регионах, примыкающих к границам стран СНГ или расположенных вблизи них. На востоке источником таких угроз является многолетняя напряженность на Корейском полуострове. На юге – это сохраняющееся состояние военно-политической напряженности и межнациональных вооруженных конфликтов в Афганистане, политическое и военное противостояние Ирака и США, ирано-иракские противоречия и курдская проблема. На западе явных угроз такого рода сегодня не существует, но предпосылки их появления имеются. Страны Балтии вновь развернули пропагандистскую кампанию в пользу своего вступления в НАТО. Противоречивая картина сохраняется и в российско-украинских отношениях. Что касается последствий агрессии НАТО против Югославии, то они выходят на стратегический уровень.
Попытки вмешательства различных сил из стран ближнего зарубежья или с их территории во внутренние дела России путем поощрения и поддержки действующих на российской территории сил агрессивного сепаратизма и национализма через механизмы политического и экономического лоббирования чужих интересов по своим масштабам по сравнению с предыдущими угрозами находятся на ступеньку или две ниже, однако они более конкретны и целенаправленны, а потому могут проявляться в довольно острой форме и наносить конкретный ущерб как безопасности России, так и в целом ее национальным интересам, равно как и интересам народов из других стран, стремящимся к сближению с российским государством.
Так, не являются секретом многочисленные факты использования территории Азербайджана и некоторых политических движений этой страны в контексте общих внешних усилий по поддержке чеченского сепаратизма до войны, во время войны в Чечне и после ее окончания. Как известно, двойственную позицию в отношении чеченской проблемы занимала и часть правящих кругов и политических элит Украины и стран Балтии. Во всяком случае ряд их граждан принимал непосредственное участие в боевых действиях на стороне чеченских сил, и никто ни на Украине, ни в странах Балтии никаких препятствий в этом им не чинил. Известны также ставшие практически регулярными контакты нынешнего грузинского руководства с современными лидерами чеченского сепаратизма, в ходе которых за спиной Москвы решаются какие-то геополитические и технические задачки. Несомненно, что президент Эдуард Шеварднадзе пытается этим оказать давление на Россию в так называемом абхазском вопросе и в вопросах, имеющих отношение к маршрутам транспортировки на внешние рынки каспийской нефти.
Следует воспринимать как недружественные и антироссийские усилия некоторых наших ближних соседей по созданию на российской территории управляемых агрессивно настроенных национальных диаспор (например, азербайджанской, той же грузинской и других) и нетрадиционных для России религиозных течений. В последнем, как известно, определенно преуспели некоторые мусульманские государства.
Весьма серьезной формой вмешательства во внутренние дела России со стороны государств ближнего зарубежья является их довольно продвинутый, но в то же время скрытый политический и экономический лоббизм своих интересов в органах российской законодательной и исполнительной власти. По некоторым признакам наиболее активны в таком роде деятельности страны Балтии, Украина, Грузия, Азербайджан, Казахстан. Этому в России, по-видимому, не придается особого значения, а напрасно. Часто получается так, что интересы турок-месхетинцев, турецких курдов, азербайджанских хозяев криминализованной торговой сети овощей и фруктов на территории России или грузинской спиртовой мафии и воров в законе могут лоббироваться довольно эффективно.
Процессы переориентации политических элит большинства стран ближнего зарубежья на расширение политических и торгово-экономических связей и военного сотрудничества со странами так называемого дальнего зарубежья (здесь речь идет в первую очередь о странах Запада и исламского мира) на данном этапе представляются объективными: в России они видят прежде всего потенциального противника, империалиста, страну, экономические возможности которой не позволяют ей бросить крупные ресурсы на борьбу (то есть на подачки и, как обычно, безвозмездные финансовые вливания) за укрепление своих позиций в ближнем зарубежье. С другой стороны, западные страны и некоторые богатые арабские государства в состоянии это сделать. И это все решает. Конечно, новые независимые государства имеют полное право выбирать себе партнеров по сотрудничеству, и Россия вряд ли будет предпринимать какие-то меры с целью помешать этому выбору. Вместе с тем и незамеченным данный выбор пройти не может.
Долгосрочные угрозы интересам, а в недалекой перспективе и безопасности России, возникают буквально у нее под боком в связи с процессами вовлечения природных ресурсов других стран СНГ в обеспечение функционирования экономики развитых стран мира. Наиболее показательными в этом отношении являются гигантский международный проект по освоению запасов углеводородного сырья (нефть и газ) на шельфе Каспийского моря, непрерывно расширяющееся участие западных компаний в разработке нефтегазовых, золоторудных, урансодержащих и иных месторождений на территории Казахстана и других центрально-азиатских стран, а также планы создания так называемого трансазиатского транспортного коридора, включающего сеть широтных автомобильных, железнодорожных и трубопроводных магистралей, связывающих страны АТР и Китай с Европой в обход территории России и ее транспортных магистралей. Возникающие при этом угрозы национальным интересам и безопасности России сводятся к следующему:
? Россия, вложившая в свое время в развитие экономики и инфраструктуры Центральной Азии и Закавказья огромные средства, взятые в основном из доходов центральных российских регионов, лишается принадлежащей ей по праву доли участия в разработке и использовании природных ресурсов на территории соседних с ней государств СНГ;
? западные страны, и главным образом США, в связи с возрастанием значения энергоресурсов Центральной Азии и зоны Каспия в поддержании на требуемом уровне энергетического баланса западного мира, а, значит, и сохранения им достигнутого уровня жизни своих народов, включают указанные регионы СНГ в зону своих так называемых жизненно важных интересов и заявляют о своей решимости защищать эти свои интересы с использованием силы. С одной стороны, это уже является актом давления на сами страны-обладательницы богатых природных ресурсов, которым подсказывают, кто их настоящий хозяин. С другой – это и предупреждение России, Китаю или тому же Ирану не предпринимать ничего такого в этой зоне, что могло бы быть расценено как посягательство на интересы пришедших сюда развитых стран мира с их аппетитами. Что это, как не угроза? Достаточно вспомнить, как вели себя США и их ближайшие западные союзники по отношению к Ираку или Ирану, вознамерившимся не так давно опротестовать право Запада контролировать нефтяные запасы в зоне Персидского залива и все вопросы, связанные с их разработкой и вывозом на внешние рынки;
? масштабное вовлечение природных и других ресурсов стран СНГ в систему западного хозяйствования может стать серьезным тормозом на пути интеграционных процессов в рамках Содружества;
? усиление западного присутствия в районах, непосредственно примыкающих к российским границам, и то соперничество, та борьба, которые разворачиваются вокруг проблем разработки и дальнейшего использования природных ресурсов стран ближнего зарубежья, не могут не сказаться негативно на развитии военно-политической ситуации и в самой России, особенно на Северном Кавказе, который также оказывается в зоне этого противоборства.
Нельзя также не упомянуть и следующие региональные угрозы безопасности России, проистекающие из сопредельных с ней государств:
Во-первых, процессы неконтролируемой миграции граждан стран ближнего зарубежья в Россию, незаконного оборота через российские границы наркотиков и наркосодержащих веществ, контрабандной торговли и незаконных валютных операций.
Во-вторых, распространение регионального бандитизма и терроризма, незаконного оборота оружия, возможное расползание в соседних с СНГ регионах оружия массового уничтожения, включая ядерное и его компоненты, и средств его доставки. Данная угроза не надумана. Она является следствием развала бывшего СССР, разрыва прежнего единого оборонного и правового пространства, системы обеспечения внутренней безопасности, неотрегулированности вопросов о государственных границах и контроля на них.
Представляется, что в России вышеизложенным проблемам до сих пор уделяется очень мало внимания. Решаются только частные проблемы. Цельную же стратегию на этом чрезвычайно важном с точки зрения обеспечения безопасности и национальных интересов России, по-видимому, еще предстоит разработать.