Очень уж какой-то высокоинтеллектуально-психоделический американский военнослужащий со склонностью самоанализу и т. д. Впрочем, если это литературная обработка, то первоисточник мог бы выглядеть так:
>Интервью взято турецким журналистом Т.Алили из журнала «Иднлик» и опубликовано 21 сентября 2003 года. С.Контоджеремис служил в отряде спецназа, который занимался поимкой и ликвидацией членов партии БААС.
>- Как Вы бежали из Ирака?
>- Это было не сложно. Я направился в один из жилых домов, который мы с группой штурмовали за три недели до этого. Попросил у хозяев убежища и потом сказал им, кто я такой, хотя было очень страшно. Однако хозяева обошлись очень мило и напоили меня чаем, а потом и помогли мне организовать побег из Ирака.
Я пришел к ним в дом и сказал, что если меня не переправят в Турцию, я перестреляю их нахрен.
>В соседнюю страну! После этого я оказался уже здесь в Югославии. Здесь я пока и осел.
Мой армейский знакомый Leonid Zilberstein из Нью-Йорка, Брайто-Бич, сказал мне, что в Югославии очень любят русских и готовы сделать для них все и бесплатно. Он научил меня нескольким русским словам, например "Yop tvoju mat" и теперь я представляюсь здесь русским эмигрантом.
>- Почему вы бежали из своего подразделения?
>- Я чувствовал отвращение (к самому себе)! Я убивал людей как машина. Я был на иной стороне, нежели правда. До прибытия в Ирак, я ощущал себя великим американцем. Сейчас же знаю, что один и никому не нужен….
Они стреляли в нас, честное слово! И попадали! Это было нечестно!
>Мне говорили, что с 1 мая погибло 202 американских солдата и около 3300 получило ранения. Я знаю, что многие военнослужащие хотят бежать. Невыносимая жара и взгляды иракцев крайне раздражали нас. Помимо этого, каждый день мы теряли своих товарищей. После этого мы спрашивали самих себя: почему мы здесь? где мы?
За такие деньги?
>Наш отряд проводил ночные облавы в жилых домах и вызывал своими действиями смущение и злость среди иракцев. Передо мной до сих пор нередко появляется лицо одной девочки, которая умерла от страха во время одной операции.
Я случайно выстрелил пять раз из винтовки в тот угол, где она спала и она умерла от страха
>Нам в Америке перед отправкой в Ирак говорили, что иракский народ будет встречать нас с цветами на улицах. Нам даже рассказывали про девушек с красивыми черными глазами! Про арабских девушек! А сейчас я даже с трудом вспоминаю свою подругу, которая осталась в Америке.
Мы вообще не видим арабских девушек! А ведь мы могли бы предложить им продукты, косметику и даже, возможно, доллары! Фотографию моей подруги сперли парни из моего взвода, и теперь они ее вспоминают, а у меня это получается с трудом.
>Наше обмундирование и форма были очень тяжелыми. Нас одевали так, как будто мы собирались на Луну. До такой степени, что невозможно было почесаться, если возникал зуд. Сам вид этой одежды уже подрывал наш боевой дух. Вместе с тем, именно в этой форме мы воевали с босоногими иракцами, которые не знали, что такое страх.
Мы ловили иракцев, снимали с них обувь, а потом начинали с ними воевать.
>Я постоянно думал о своих близких, матери, девушке. Думал об иракцах. Я видел, что в их глазах я агрессор, а они защищали свою родину.
Я с трудом вспоминал свою девушку (тут очень жарко и не очень хорошо кормят), но думал о ней постоянно.
>- Вы пытали иракцев?
>Вы хотите спросить, все ли мы испробовали при пытках иракцев? Я ежедневно видел трупы иракцев. Порой просто на улицах. Иногда сложно описать то, что мы делали с пленными. Мы применяли все средства, чтобы заставить их почувствовать себя униженными…
Ну, мы били их, конечно. Ну и другие всякие штуки делали.
>Например, мы применяли метод G-17, цель которого заключается в том, чтобы добиться от пленного сотрудничества с нами. Мы надевали на голову иракца мешок, а руки прочно заковывали в пластиковые наручники, которые, нагреваясь на солнце, прожигали кожу на запястьях. На первый взгляд это звучит просто, но когда кто-то из наших солдат одел эти наручники на себя, то он не выдержал и нескольких минут. Такие кандалы изготовили в Америке и специально привезли в Ирак.
Вообще говоря, наручников у нас не хватало и мы надевали на них пластиковые зажимы для мешков.
>Я сравнивал наше отношение к ним с тем, как иракцы вежливо и учтиво обращались с пленными американцами. Им подавали чай, а мы же не давали иракцам даже воды. Мы перевозили иракцев на транспортах под открытым солнцем долгие часы. Когда прибывали в пункт назначения, бросали их на землю. Многие плевали, а некоторые мочились прямо на них. Это все так невыносимо.
Я вообще не понимаю, нахрена мы брали их в плен. Хотя сержант сказал, что без воды они и так передохнут
>- Принимают ли солдаты наркотики?
>Очень многие из наших солдат курили марихуану и гашиш. Мне кажется, семьдесят процентов моих друзей принимали наркотики
Ну, траву курим, конечно. С остальным тут туго.
>- Сколько таких, как вы?
>По моим сведениям, около 900 солдат бежали из Ирака.
>Я не могу забыть взгляды иракцев. Особенно тогда, когда мы врывались в спальни, где они были со своими женами. Это превращало их в бесчувственных людей, и они напоминали раненных хищников. Я часто вспоминал пословицу: «Если схватил тигра за хвост, то не отпускай его». Потом я думал, что будет, когда мы уйдем.