В Катаре прошли очередные судебные слушания по делу двух российских агентов, обвиненных в убийстве Зелимхана Яндарбиева. О деталях процесса «Газете.Ru» рассказал очевидец происходящего, корреспондент телеканала RenTV Дмитрий Штоколов.
– Как выглядят россияне после долгого следствия?
– Это не чеченцы, но выглядят как восточные люди. Один рыжеволосый, похудее, у него бородка, как у араба, и такая же короткая прическа. Второй пополнее, темные волосы, тоже бородка. Если одеть куфью и галабею, то на улице было бы сложно определить, что они русские. Они похожи на людей из Осетии. Что касается их здоровья, то выглядели они немножко уставшими, но адвокаты уверяют, что они чувствуют себя хорошо, гораздо лучше, чем два дня назад, потому что, когда начался процесс, они увидели, что их не бросили, что о них беспокоятся.
К тому же им понравилась ситуация, когда арабская прокуратура не смогла жестко аргументировать, откуда она брала какие-то доказательства и прочее. Половина фактов должна быть отклонена сразу, потому что на телах еще остались следы пыток и укусов собак. Они сами рассказывали про пытки, которые были в первые четыре дня после задержания.
Фактически из доказательств остались только машина и пепел (свидетели показали на следствии, что видели россиян в машине у мечети, где взорвали Яндрабиева. Пепел якобы от пульта управления бомбой нашли при обыске на вилле россиян. – «Газета.Ru»). Мы были у мечети: там много разных машин, и сложно сказать, что свидетели заметили именно этот номер.
– Насколько уверенно ведут себя адвокаты?
– Адвокаты ведут себя очень уверенно, просто профессионалы. Дмитрию Афанасьеву, (возглавляет группу юристов. – «Газета.Ru»), чувствуется, хватит силы воли на два таких процесса параллельно. Во-первых, он аргументировал все статьями законов Катара, то есть не просто говорит: «Мировая практика» или «Согласно Венской конвенции», а говорит: «Согласно такому-то закону Катара, который принят в 71-м году, они не имеют права, допустим, врываться на территорию, на которой живет посол, дипломат». Потом продолжает: «Cогласно следующему закону, который тоже ратифицирован Катаром, они должны сначала выдать россиян, задержанных неправомерно, российской стороне, а после этого только должно заново начинаться дело, они должны обратиться в российское посольство с просьбой выдать двоих подозреваемых для юридической процедуры, а там уже будет решаться вопрос, что и как». Одним словом, адвокаты чувствуют себя очень уверено. Они не говорят, что выиграют дело. Они настаивают, что это не противостояние России и Катара, что это не попытка досадить. Они говорят, просто у них есть доказательства, что факты, добытые арабской стороной, либо не правдивые, либо должны быть изъяты из дела. Когда вас кусают собаки, можно признаться в чем угодно.
– Известно, что президент России Владимир Путин разговаривал с эмиром Катара. Это сказывается на процессе?
– Чувствуется, что есть договоренность. После обмена задержанных в Москве на секретаря посольства прекратились пытки. Адвокаты не говорят, но по временному интервалу, как только состоялись переговоры, к российским задержанным стали лучше относиться. А cейчас благодаря визиту Иванова добились медицинского осмотра и ухода со стороны европейского врача, то есть не араба, который частично игнорировал их требования. Арабы частично не понимали, о чем и каких болячках говорят русские, а европейский врач должен следить за здоровьем лучше.
– Насколько серьезна охрана этого судебного процесса?
– Сегодня было чуть меньше охраны, возможно, они спрятались, а вчера это было отчетливо видно. Давайте посчитаем: приехало три минивэна, в которых было по одному задержанному и по четыре полицейских. То есть 12 человек. По периметру стояли четыре джипа, которые тоже были полные – еще 16 человек. Дальше, был огромный автобус типа американских школьных. Он был полным: все вышли и встали по этажам здания суда. В самом здании 17 этажей и два типа лифтов: одни в центре холла, а другой подальше. На первом стоял человек, который запрещал к дальним лифтам идти. Каждый полицейский был с автоматом. И на каждом этаже были еще по два автоматчика.Они следили за тем, кто куда шел, и если кто-то вел себя неадекватно, то вызывалась помощь. Но случаев таких не было: они просто следили за тем, чтобы никто не гулял по этажам. А на 9-м этаже, где слушается дело, было очень много полицейских и два металлоискателя, и очень тщательно всех проверяли, вплоть до камер. Только потом пускали в зал. По моим подсчетам, там 50 полицейских было точно, а ведь есть еще и охрана суда. Здесь просто все очень боятся, что русским могут навредить или какая-нибудь провокация случится.
– А как обстоит дело с допуском прессы на процесс?
– В противостоянии адвокатуры и прокуратуры есть деликатная вещь. Кто-то c российской стороны, но не адвокаты, просит вести дело в закрытом режиме. Вообще, суд является открытым, журналистов вначале запускают в зал, проходит начальная процедура, проверяется присутствие сторон, а потом рассматривается обращение одной из сторон. Судьи совещаются, выходят и говорят: в связи с обращением одной из сторон, сегодня заседание объявляется закрытым. И тут же журналисты выходят, начинается допрос свидетелей.
Журналисты в основном получают информацию из адвокатских источников, а также в процессе участвуют представители чеченской диаспоры. С ними тоже общаемся.
– Адвокаты говорят, когда может закончиться процесс?
– Они считают, что процесс закончится не меньше, чем через полтора месяца. Так выйдет, если посчитать, как вызываются свидетели, а это два-четыре человека в день. Вообще, сейчас разговор идет о конце июня. Но может быть как угодно, так как процесс развивается хаотично. 26 АПРЕЛЯ 21:07