"Мелитона кто-то окликнул, и он, поправив пилотку, на ходу произнес:
— Приезжай в Очамчири. Дорогим гостем будешь. Там поговорим... [779]
Не приехал я в Очамчири. Так сложилось. Но с Мелитоном встречался. Всякий раз, когда в Москве собирались ветераны 3-й ударной, Кантария приезжал из Очамчири, а я из Свердловска. «Когда же все-таки ждать тебя? — спрашивал меня Мелитон. — Комбат Неустроев приезжал. Комдив Шатилов тоже навестил. И тебя жду...»
А я все ждал хоть какой-либо весточки от Мелитона. Как он там, в воюющей Абхазии? И дождался. В газете «Красная звезда» я увидел портрет 74-летнего Кантария и прочитал рассказ о том, как корреспондент встретился в прифронтовом Очамчири с Мелитоном Варламовичем.
— Вы из Москвы? — спросил корреспондента Кантария. — Так скажите, когда же все это кончится?.. Я свою войну закончил в сорок пятом. Но я снова готов водрузить Знамя Победы. Только покажите мне это место. Нет такого места на нашей земле. В этой войне победы и победителей не будет.
Боже, какие горестные слова. Я понимаю Мелитона, война ворвалась в его мирный дом и принесла большую беду: в окопах под Очамчири погиб внук Томаз. Не думал и не гадал лихой разведчик из 150-й Идрицко-Берлинской стрелковой дивизии, что когда-то у него под окном будут рваться снаряды, что в магазин за хлебом он будет пробираться ползком или перебежками. До какого же безумия дошли люди, чтобы брат в брата ни с того ни с сего палили огнем из автоматов и орудий. Нет, такое в уме не укладывается...
Не выдержало сердце бывалого ветерана такой трагедии: скончался Мелитон Варламович в тот момент, когда у его дома разорвалась мина. Включаю снова радио. Может, услышу что-то обнадеживающее. Нет, не слышно добрых вестей. Снова бомбят, снова кровь и слезы."