Участие советских войск в войне в Афганистане требовало от командиров и штабов всех степеней постоянно уделять внимание боевому обеспечению, важнейшими видами которого были разведка, охранение, инженерное и химическое обеспечение.
1. Разведка
Партизанский характер действий мятежников и сложный рельеф местности, позволявший эффективно использовать мобильные отряды и группы, обусловили значительную роль разведки при выполнении советскими войсками различных оперативно-боевых задач. В условиях Афганистана она была не только видом обеспечения боевых действий, но и фактором, определявшим боевой потенциал войск.
На разведку возлагалось решение ряда сложных задач. Она должна была постоянно следить за именениями военно-политической обстановки в зонах ответственности и характером действий мятежников, выявлять боевой и численный состав отрядов и групп душманов, места их расположения, степень боеспособности, источники снабжения оружием, боеприпасами, продовольствием и другими материальными средствами, систему охраны, обороны и оповещения. Кроме того, разведка должна была следить за изменениями в тактике действий мятежников, своевременно выявлять новые средства, приемы и способы вооруженной борьбы.
Для решения этих задач войска располагали необходимыми силами и средствами разведки. В общевойсковых соединениях имелись отдельные разведывательные батальоны, а в частях -- разведывательные роты. Эти подразделения оснащались специальной техникой: боевыми разведывательными машинами (БРМ-1к), боевыми машинами пехоты (БМП-2), боевыми разведывательными дозорными машинами (БРДМ-2) и бронетранспортерами (БТР-80).
Экипировка войсковых разведчиков зависела от конкретной боевой задачи, продолжительности и способа боевых действий. С учетом характера местности снаряжение включало форму (специальную), головной убор (каску), бронежилет, легкую обувь, боевую выкладку десантника, плащ-палатку, малую саперную лопату, емкости для воды объемом 4 литра, комбинированный котелок, перевязочный ПАКЕТ, солнцезащитные очки. В зимнее время разведчики обеспечивались спальными мешками, утепленными куртками, теплой обувью, перчатками, шапками, теплыми портянками.
Существовали разведывательные подразделения и в частях различных родов овйск и специальных войск, которые наряду с решением своих задач также давали определенный объем общей информации о противнике, которую затем эффективно использовали общевойсковые командиры и штабы.
Важно отметить постоянный рост сил и средств разведки в составе войск 40-й армии. Если в первые годы пребывания ограниченного контингента советских войск в Афганистане доля разведывательных частей и подразделений в их составе не превышала 5 процентов, то в последующем она увеличилась в 4 раза и достигла 20 процентов. Однако, как показала боевая практика, этих сил также зачастую нехватало.
Основным способом разведки в зонах ответственности войск было наблюдение, котрое велось как визуально, так и с использованием специальной аппаратуры.
Для наблюдения за мятежниками на заставах организовывались наблюдательные посты. Они оснащались дневными и ночными приборами наблюдения (бинокли Б-6, Б-12, БН-1, БН-2) и радиолокационными станциями ПСНР-1, ПСНР-5, СБР-3. Эти средства позволялми обнаруживать мятежников в ночное время на удалении 1,5-4 км и наносить им поражение из 82- и 120-мм минометов, гранатометов АГС-17, тяжелых пулеметов. Опыт показал, что там, где наблюдение было организовано умело, а результаты его оперативно реализовывались артиллеристами, эффективность боевых действий была достаточно высокой.
Так, на одной из застав на автомагистрали Кабул-Гардез, где дежурило подразделение капитана А.А.Серпова, в течение двух месяцев были получены разведданные о передвижении 23 групп мятежников на удалении от двух до четырех километров. Огневые налеты, проведенные по результатам наблюдения, дали высокие результаты: 17 мятежников было убито, 2 взято в плен, захвачено 14 вьючных животных, 12 автоматов, пулемет ДШК, 180 реактивных снарядов и 450 кг медицинского имущества.
Для обнаружения противника на более значительных дальностях на угрожаемых направлениях устанавливались комплексы разведывательно-сигнальной аппаратуры (РСА), основу которых составляли сейсмо-акустические датчики. Они устанавливались на удалении 5-20 км от заставы и пристреливались артиллерией. С поступлением информации о прохождении групп мятежников, она оценивалась командиром заставы, после чего не позднее 3-7 минут по району открывался огонь артиллерией. Эффективность воздействия на противника таким способом была достаточно высокой.
На одном из караванных маршрутов в провинции Вардак, по которому интенсивно передвигались мятежники, были установлены два рубежа РСА в сочетании с комплексом управления противопехотным минным полем (40 противопехотных мин на фронте 300 м). Один датчик РСА был настроен на определение количества людей и животных в караване. Другой, установленный на тропе в 400 метрах от первого, подавал сигнал о том, что голова каравана втянулась на минное поле.
В одну из ночей датчик показал движение каравана в составе 20 человек с вьючными животными. Через 7 минут сработал второй датчик. Одновременно пошла команда на исполнительные приборы управляемого минного поля. В результате 12 мятежников было убито, один взят в плен; в качестве трофеев захвачено 20 реактивных снарядов, 4 автомата, 8 противотанковых мин, 30 цинков с патронами к ДШК.
Более активными способами разведки противника были засады, налеты и плановые боевые действия. В первые годы пребывания советских войск в Афганистане разведывательные засады зачастую были не эффективными. Причин этого было несколько. Командирам и штабам недоставало должной целеустремленности, отсутствовала ежедневная кропотливая работа по анализу данных войсковой разведки. Недостатки в действиях разведывательных подразделений изучались слабо, их причины своевременно не вскрывались. В действиях органов войсковой разведки преобладал шаблон, к которому мятежники вскоре привыкли и принимали соответствующие контрмеры. Задачи, которые ставились разведывательным подразделениям, зачастую носили общий характер. Они не конкретизировались по объектам, времени и месту действий. Это влекло за собой нерешительность и безынициативность командиров, порождало безответственность.
В последующем, с учетом прежних недостатков, засады стали организовываться более умело. Результативность их резко возросли.
Для проведения засады, как правило, выделялась разведывательная группа, которая создавалась на базе разведывательного взвода или роты, усиленных подразделениями саперов и огнеметчиков. Кроме оружия личный состав имел средства ночного видения, приборы бесшумной стрельбы и станции радиолокационной разведки (СБР-3).
Выдвижение разведывательной группы к месту засады производилось поэтапно, со строгим соблюдением мер маскировки. Боевой порядок засады состоял из двух основных групп: обеспечения и уничтожения. Последняя подразделялась на подгруппы уничтожения, захвата и обеспечения.
Действия разведчиков в засаде, как правило, были решительными и стремительными. Так, осенью 1984 года в одной из засад, организованной северо-восточнее Кабула, группой разведчиков из 14 человек в скоротечном бою была разгромлена банда состоявшая из 40 душманов: уничтожено 23 мятежника, 9 пленено. В другой засаде, проведенной в мае 1986 года в районе Джелалабада, группой из 22 разведчиков в течение 20-минутного боя был рассеян отряд численностью более 50 человек. При этом 18 мятежников было убито, 15 пленено, уничтожено две машины с оружием и боеприпасами. Примечательно, что в обоих случаях советские подразделения не потеряли ни одного человека убитыми.
Налет проводился в целях добывания данных о противнике и оперативной реализации разведывательных данных по уничтожению небольших групп, пунктов управления, исламских комитетов, складов и других объектов мятежников, по захвату главарей оппозиции и руководителей контрреволюционного подполья.
Успешное проведение налета обеспечивалось получением новейших разведывательных данных об объекте налета, быстротой и скрытностью выдвижения подразделения, внезапностью и решительностью действий личного состава, четким взаимодействием сил и средств.
Налет на объект противника проводился ночью или на рассвете и, как исключение, днем. Для его существования привлекались дежурные разведывательные подразделения. Из сил и средств, назначенных для налета, создавались группа уничтожения охраны, группа нападения и группа огневого обеспечения. Если силы, назначенные для совершения налета, перебрасывались в район боевых действий на вертолетах, то создавалась еще группа десантного обеспечения. В ее задачу входили захват площадки десантирования и обеспечение высадки, а после выполнения задачи -- посадка и эвакуация подразделения.
В зонах ответственности соединений и частей советских войск велась не только пассивная, но и активная разведка. Она позволяла командирам и штабам знать обстановку в своем районе и своевременно реагировать на действия противника. Нередко разведсведения, полученные на местах, являлись основанием для проведения активных крупномасштабных операций.
При подготовке и в ходе боевых действий максимально активизировались все виды разведки. Однако количество развединформации, поступавшей от видов разведки на различных этапах было не одинаковым (табл. 8).
Таблица 8
Доля видов разведки в получении информации (в процентах)
__________________________________________________________ Виды разведки При подготовке к В ходе боевых боевым действиям действий __________________________________________________________ ____ Агентурная 65 30 Воздушная 20 15 Радиоразведка 15 10 Войсковая разведка - 45 __________________________________________________________
Как свидетельствуют данные таблицы, при подготовке к боевым действиям доминирующую роль играла агентурная разведка. В качестве источников использовалась агентурная сеть органов государственной безопасности и милиция Афганистана. Однако оперативность и достоверность этой информации была не высокой. Учитывая то, что агенты средствами связи не обеспечивались, на доразведку района боевых действий уходило от 3 до 6 суток и более. За это время часть информации устаревала и теряла свою значимость.
Воздушная разведка района боевых действий велась с самолета Ан-30, который выполнял обзорное воздушное фотографирование в масштабе 40-80 м/см. При обнаружении объектов на обзорных фотоснимках в последующем выполнялось крупномасштабное плановое и перспективное их фотографирование самолетами Су-17МЗр в масштабе 9-17 м/см, позволявшем определить тип и характер каждого объекта.
Большое удаление районов боевых действий от пунктов постоянной дислокации войск зачастую исключало возможность ведения радиоразведки противника ао станционарных и подвижных наземных постов радиоперехвата. Поэтому возникла необходимость вести радиоразведку с летательных аппаратов. Она проводилась в следующем порядке. В течение первых двух-трех дней осуществлялось до двух вылетов по 2-4 часа парой вертолетов Ми-8 с аппаратурой радиоразведки и перехвата. Поскольку радиостанции мятежников сохраняли режим радиомолчания и выходили в эфир в строго определенное время, то специально провоцировалась активизация их деятельности. Одновременно с заходом вертолетов в район на параллельном курсе парой штурмовиков Су-25 наносились бомбо-штурмовые удары по близлежащим объектам, что вызывало среди мятежников интенсивный радиообмен. Выходы в эфир фиксировались и пеленговались. В дальнейшем все радиосети и направления брались на контроль путем прослушивания радиостанций с самолета Ан-26рр. Данные радиоразведки, дополненные сведениями агентуры, позволяли успешно проводить боевые действия в намеченном районе. Войсковая разведка велась наблюдением, подслушиванием, а также засадами и налетами. Для решения этих задач создавались наблюдательные посты, выделялись разведывательные дозоры, отряды.
Наблюдение являлось самым распространенным и самым доступным способом разведки в ходе боевых действий. Оно велось во всех видах боя, во всех подразделениях, начиная от отделения, экипажа, расчета. Густая сеть наблюдателей и наблюдательных постов позволяла на адльность видимости оптических приборов наблюдать за местностью и противником. Результативность наблюдения резко снижалась ночью в условиях гор.
Опыт показал, что в горах количество наблюдательных постов (НП) во всех звеньях необходимо увеличивать в два-три раза. Поэтому подразделения из своего состава выделяли: взвод -- 3-4 наблюдателя, рота -- 1-2 наблюдателя и 1-2 НП, батальон -- 1-2 наблюдателя и 2-3 НП. Каждый наблюдательный пост оснащался приборами наблюдения и радиолокационными станциями СБР-3. При создании системы наблюдения важно было исключить "мертвые" пространства. Это достигалось за счет эшелонирования НП по высотам и создания системы наблюдения в несколько ярусов. В ночное время часть наблюдательных постов перемещалась с высот в низины, так как в это время наблюдение снизу вверх давало лучшие результаты.
С наступлением темноты наблюдение дополнялось подслушиванием, которое вели все наблюдатели. В батальоне и роте создавались специальные посты подслушивания в составе 2-3 человек, обладавших хорошим слухом и умевших по звуковым демаскирующим признакам распознавать характер действий противника. Если условия позволяли прослушивать разговорную речь мятежников, то в состав поста подслушивания включались военнослужащие, знавшие местный язык.
При передвижении войск разведка велась дозорами и разведотрядами. Боевой разведывательный дозор (БРД) назначался от батальона в составе разведвзвода, он двигался на удалении 600-1000 м. Разведывательный дозор (РД) высылался от полка в составе усиленного разведвзвода на удаление 2-5 км.
Широкое применение получили разведывательные отряды (РО) в составе одной-трех рот, которые высылались на наиболее важные направления на удаление 5-10 км и более. Часто создавались несколько разведывательных отрядов. Каждая рота, действовавшая в РО, усиливалась саперами, химиками-огнеметчиками, снайперами и расчетами тяжелого оружия (82-мм миномет, АГС, пулемет "Утес"). Командиру роты придавались группы артиллерийской разведки и корректирования огня и радиостанция "Ромашка" для связи с экипажами самолетов и вертолетов. При командире разведывательного отряда находился авиационный наводчик. Такое комплексирование сил и средств разведки и прямой выход на огневые средства позволяли значительно сокращать время цикла "разведка-поражение".
В ходе боевых действий большое количество информации поступало от разведки родов войск. Основу артиллерийской разведки составляли артиллерийские группы разведки и корректирования огня. Они следовали в боевых порядках совместно с командирами общевойсковых (разведывательных) подразделений. В состав группы, как правило, входили -- офицер-корректировщик, 1-2 разведчика и радиотелефонист. Группа имела бинокли, буссоль, лазерный прибор разведки ЛПР-1 и средства связи. Это позволяло ей в короткое время определять координаты объектов (целей), готовить данные для стрельбы и наносить огневое поражение.
Имеющиеся на вооружении артиллерийских частей средства артиллерийской разведки (радиолокационный комплекс АРК-1, звукометрический комплекс ВПЗК, РЛС разведки движущихся целей СНАР-10) по своим техническим возможностям в условиях горно-пустынной местности не обеспечивали эффективность разведки огневых позиций минометов и реактивных установок. Засечка мин и снарядов станций АРК-1 была затруднена по той причине, что отражение от склонов гор поглощало полезный сигнал. Мятежниками предпринимались и соответствующие меры, чтобы снижать звуковой и световой демаскирующие признаки, возникавшие при стрельбе их артиллерии. Эти трудности в какой-то степени компенсировались слиянием войсковой и артиллерийской разведки и их действиями по единому плану.
При получении информации о противнике важная роль принадлежала инженерной разведке. Одной из важнейших и наиболее трудных ее задач было вскрытие системы заграждений противника, особенно минно-взрывных. Выполнение этой задачи осложнялось, с одной стороны, своеобразием действий мятежников, изобретательно устраивавших диверсии и засады, с другой -- широким применением мин в пластмассовых корпусах, с трудом поддающихся обнаружению миноискателями, и несовершенством существовавших средств их поиска. В результате темпы инженерной разведки маршрутов редко превышали 3-4 км в час, что в значительной степени затрудняло выполнение задач.
В ходе боевых действий активно применялись радиоразведка и радиоперехват. Опыт показал, что наиболее эффективными эти виды разведки были в период огневой подготовки и в первые 4-6 часов после начала боевых действий. После мятежники зачастую прекращали радиообмен, прятали радиостанции и покидали район. Для радиоразведки, как правило, использовались вертолеты поисково-спасательного обеспечения (пара Ми-8), которые постоянно находились над районом боевых действий. Точность пеленгования в зависимости от дальности до источника составляла 150-500 метров.
Разведка противника успешно велась и с использованием разведывательно-сигнальной аппаратуры (РСА), сигналы от которой поступали на командные пункты, огневые позиции артиллерии и в специальные силы "быстрого реагировани". Так, в ходе Панджшерской операции было установлено 11 рубежей РСА. По их сигналам было нанесено 6 авиационных ударов и проведено 24 огневых налета, разгромлено 12 групп и 4 каравана, уничтожено 36 душманов и 4 автомобиля с оружием и боеприпасами.
Большой объем разведывательной информации поступал в штабы и войска от пленных и из документов, которые захватывались в результате досмотров караванов, организации засад и поисков.
Досмотр каравана осуществлялся путем внезапного его блокирования и осмотра с целью изъятия оружия, боеприпасов, снаряжения, документов, захвата пленных. После обнаружения каравана вертолеты совершали его облет и выстрелами из бортового оружия подавали сигнал остановки. Затем вертолет с подгруппой обеспечения приземлялся в 200-300 м впереди каравана или сбоку от него.
Под прикрытием второго вертолета, находящегося в готовности к открытию огня, подгруппа обеспечения занимала выгодную позицию в готовности к бою. Вертолет сразу же после десантирования поднимался и прикрывал высадку подгруппы досмотра, которая под прикрытием подгруппы обеспечения и вертолетов приступала к работе. Погонщики отзывались от каравана в сторону и обыскивались. С помощью миноискателей, шупов и минно-розыскных собак одновременно проверялся груз. В случае обнаружения оружия, боеприпасов, литературы караванщики под охраной доставлялись в пункт постоянной дислокации, где проводился их первичный допрос. После этого пленные установленным порядком передавались местным органам власти. Изъятое оружие, боеприпасы загружались в вертолеты и веревозились в пункты постоянной дислокации войск, а при невозможности транспортировки -- уничтожались на месте.
Время досмотра каравана зависело от возможностей непрерывного пребывания вертолетов над группой. Как правило, оно не превышало 30-35 минут, а при значительном удалении от аэродрома могло быть и того меньшим. Столь сжатые сроки требовали от командиров и личного состава четких, согласованных действий.
Работа с пленными и задержанными давала большое количество разведывательной информации о противнике. Главной целью допроса было получение достоверных данных о местонахождении перевалочных баз (пунктов), слкдов с оружием, караванов, исламских комитетов.
Организация допроса пленных возлагалась на командира части и его штаб. Ответственным за допрос был начальник разведки.
Таблица 9
Результаты работы с пленными в 1985-1987 гг. ___________________________________________________________ Результаты 1985 1986 1987 ___________________________________________________________ Захвачено в плен (чел.) 611 174 734 Дали показания (чел.) 147 191 222 Уничтожено на основании | мятежников 509 810 671 полученных показателей | групп 44 40 47 | караванов с | оружием 18 20 24 | складов 86 123 111 Использование в качестве проводников (чел.) 66 45 71 ___________________________________________________________
Как показал опыт боевых действий советских войск в Афганистане, разведка являлась одним из важнейших видов боевого обеспечения. От ее результативности зависел успех боев, количество потерь. В то же время для качественной разведки требовалось наличие необходимых сил и средств и высокая специальная подготовка личного состава разведывательных частей и подразделений.
2. Охранение
Боевые действия в Республике Афганистан характеризовались отсутствием сплошной линии фронта. Приемы и способы, используемые оппозицией в вооруженной борьбе, были по существу партизанскими. Объектами нападения, как показали первые месяцы пребывания советских войск в Афганистане, являлись прежде всего важные административные и промышленные объекты, гарнизоны воинских частей и транспортные коммуникации. В этой обстановке значительная часть подразделений советских войск привлекалась для их охраны. В большинстве случаев она организовывалась путем выставления сторожевых застав и сторожевых постов.
Одной из важнейших обязанностей советских войск в Афганистане была охрана так называемых режимных зон и коммуникаций. Режимные зоны были созданы вокруг аэродромов, электростанций, гарнизонов советских и афганских войск, важных административных центров в целях обеспечения безопасности и общественного порядка, предупреждения и пресечения враждебной деятельности сил оппозиции.
В этих зонах был установлен особый порядок жизни и деятельности населения. Поддержание его возлагалось на органы министерств внутренних дел, государственной безопасности Афганистана и на афганские части. Однако главная роль в охране режимных зон и особенно коммуникаций принадлежала советским войскам, которые выполняли эту задачу, выставляя постоянные сторожевые заставы. Всего силами 40-й армии было создано 862 сторожевые заставы, на которых несли службу 20200 человек. Это составляло около одной пятой всей численности советских войск в Афганистане.
Заставы оборудовались для длительного проживания и несения службы. Для их сооружения обычно использовались развалины бывших строений, каждое из которых подготавливалось к круговой обороне. Но многие заставы создавались на голом месте с использованием подручных материалов.
Охрана и оборона объектов советско-афганского сотрудничества, а их было около двадцати, осуществлялась в общей системе режимных зон, а также выставлением специальных сторожевых постов и караулов. Большинство объектов имело двойную охрану: внутреннюю и внешнюю. Ее обеспечивали подразделения советских и афганских войск.
Ответственность за организацию охраны и обороны аэродромов возлагалась на начальников советских гарнизонов. Она строилась по трем рубежам. На дальних подступах и по периметру охрану несли сторожевые заставы, внутреннюю охрану аэродромных объектов осуществляли караулы. Всего для охраны десяти аэродромов было создано 140 сторожевых застав. Кроме того, 224 заставы выполняли двойную задачу: стояли на дорогах, проходящих через режимные зоны аэродромов, и входили как в систему охраны дорог, так и в систему режимных зон.
Режимную зону в районе города Лошкаргах охранял мотострелковый батальон, усиленный батареей гаубиц Д-30 и двумя танковыми взводами (схема ). Она представляла собой, как отмечает в своих воспоминаниях подполковник А.П.Юнаков, район местности, где дислоцировались управление десантно-штурмовой бригады, десантно-штурмовой батальон, батальон связи, рота радиоэлектронной борьбы, вертолетная эскадрилья и артиллерийская батарея. Наряду с охраной гарнизона на батальон возлагались проводка колонн по маршруту 80 км с интенсивностью две-три колонны в неделю и борьба с группами мятежников в прилегающих районах.
Для выполнения этих задач силы и средства батальона распределились следующим образом. Для охраны гарнизона, по периметру, протяженность которого составляла 12 км, было выставлено семь сторожевых застав в составе одного-двух мотострелковых взводов со средствами усиления каждая. Для сопровождения колонн выделялось от одного до двух мотострелковых взводов с одним-двумя расчетами 82-мм минометов. Для нанесения поражения вооруженными формированиями мятежников и совместных действий с батальоном Царандоя обычно выделялись мотострелковая рота, разведывательный взвод, артиллерийская батарея и два минометных взвода.
После создания этой режимной зоны в 1985 году гарнизон неоднократно подвергался обстрелам реативными снарядами из "зеленой зоны" реки Гельменд. Поэтому в начале 1987 года была проведена совместно с частями афганской армии операция с целью оттеснить противника от города и установить в "зеленой зоне" сторожевые заставы оперативного батальона милиции. После завершения операции от мотострелкового батальона была выставлена еще одна сторожевая застава в крепости Калабуст. Ее месторасположение позволяло держать под контролем полосу "зеленой зоны" перед постами Царандоя. Между заставой и афганскими подразделениями поддерживалось тесное взаимодействие. Большую в этом роль играл офицер связи батальона Царандоя, который имел свои средства связи. Огневую поддержку заставы обеспечивали танковый взвод, расположенный в крепости, и артиллерия батальона. Их огнем было предотвращено несколько попыток мятежников уничтожить сторожевые посты афганских подразделений.
В дальнейшем было налажено четкое взаимодействие со штабом оперативного батальона милиции, пограничной бригадой и местными партийными организациями. Это позволяло знать обстановку вблизи режимной зоны. В результате согласованных действий удавалось пресекать замыслы оппозиции. С конца 1987 года ее руководители отказались от активных действий в этом районе.
Надежная защита личного состава сторожевых застав от ружейно-пулеметного и минометного огня обеспечивалась их инженерным оборудованием. Каждое отделение имело свою позицию. Все выносные сторожевые посты соединялись с позицией взвода траншеей. На сторожевой заставе по возможности оборудовались спальные помещения, склад боеприпасов, канцелярия, столовая, место для хранения питьевой воды и т.д.
Выполнение задач сторожевыми заставами требовало четкой организации несения службы. Ясно, что наиболее сложным периодом суток для организации наблюдения была ночь. На это время от застав выставлялись сторожевые посты. Каждый, как правило, состоял из трех человек: наводчика пулемета бронетранспортера, водителя и стрелка. Заступление на боевое дежурство осуществлялось в 18 часов -- после доведения боевого приказа и пароля. Смена личного состава на сторожевых постах производилась через четыре часа командиром взвода или его заместителем. Через два часа проверялось несение службы.
С 18 часов вечера до 5 часов утра разрешалось осуществлять предупредительный обстрел местности из стрелкового оружия. Он проводился только одиночными выстрелами. При стрельбе очередями застава поднималась "в ружье" и действовала согласно боевого расчета. Артиллерия также могла вести огонь по назначенным целям и в соответствии с ранее разработанным графиком. По всем целям, появлявшимся в зоне ответственности ночью, огонь открывался без предупреждения. С рассветом сторожевые посты снимались. Для обеспечения безопасности застав, например, все перемещения людей, колонн и караванов в пустыне Регистан на дальности до 4 км пресекались огнем. Выход личного состава с позиций был категорически запрещен.
Смена сторожевых застав осуществлялась через шесть месяцев в светлое время суток по акту, который утверждал командир батальона. Такая организация сторожевого охранения в целом обеспечивала нормальную жизнедеятельность гарнизонов.
Охрана автомобильных магистралей возлагалась на мотострелковые подразделения. Батальону назначалась зона ответственности от 40 до 150 км, а роте от 2 до 10 км. К примеру, мотострелковому батальону, усиленному танковой ротой6 двумя артиллерийскими батареями и имевшему в своем составе со средствами усиления 11 танков, 42 боевые машины пехоты, 12 самоходных артиллерийских установок, 27 82-мм минометов, 9 спаренных зенитных установок и 23 автоматических гранатомета, была определена зона ответственности на участке дорогим Пули-Чархи-Джелалабад протяженностью 102 км. По решению командира батальона подполковника М.Тубеева зона ответственности батальона была разбита на три участка (схема ). Для 7-й мотострелковой роты участок ответственности равнялся 32 км, для 8-й -- 30 км, для 9-й -- 40 км.
А мотострелковый батальон под командованием гвардии майора В.Тращака выполняя в 1988 году боевую задачу в режимной зоне, получил для охраны часть дороги протяженностью 40 км на маршруте Кандагар-Шинданд. 7-й мотострелковой роте был определен участок ответственности в 10 км, 8-й -- 9 км, 9-й -- 2,5 км. Прослеживается и дифференцированный подход к распределению средств усиления: чем ответственнее участок, тем больше выделялось сил для его охраны. Так, 7-я мотострелковая рота получила на усиление танковый взвод без одного танка, минометный взвод, а 9-я мотострелковая рота -- 4 танка, ЗСУ-23-4М, 3 минометных взвода, инженерно-саперное отделение. Протяженность зон и участков ответственности батальонов и рот в конечном итоге определялась, исходя из важности охраняемых объектов, характера местности, наличия сил и средств, характера действий оппозиции.
Задачи мотострелковых подразделений, несущих сторожевое охранение, не были однотипными. Так, в апреле 1985 года мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой и артиллерийской батареей, находясь в сторожевом охранении вдоль дороги на маршруте Термез-Кабул, охраняли трубопровод в зоне своей ответственности. Другой мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой и двумя артиллерийскими батареями, охранявший участок дороги Пули-Чархи-Джелалабад в феврале 1986 года, кроме того, охранял гидрохлектростанцию в районе Наглу. Мотострелковый батальон отдельной мотострелковой бригады (г.Кандагар) в мае 1987 года осуществлял пропуск колонн и охранял бригаду специального назначения в пункте ее постоянной дислокации.
Таким образом, на мотострелковые подразделения, находившиеся в охранении, возлагались задачи по уничтожению мятежников на участках ответственности, обеспечению беспрепятственного прохождения колонн по основным маршрутам, предотвращению минирования дорог, мостов, тоннелей и т.д.
Основу охранения составляли сторожевые заставы в составе взвода, усиленного одним-двумя гранатометами АГС-17, одним-двумя пулеметами РПК, одним-двумя крупнокалиберными пулеметами "Утес" или ДШК, одним-двумя 82-мм минометами и танком. Из сторожевых застав создавались сторожевые отряда (рота или батальон). Они усиливались артиллерийскими подразделениями, танками, инженерными подразделениями для устройства и содержания минных полей, прикрывающих позиции застав, разминирования дорог и местности.
Смена подразделений, находящихся в охранении дорог и государственных объектов, осуществлялась через три месяца, а в охранении военных городков -- через месяц. Смена проводилась в присутствии прямого начальника и оформлялась актом, который утверждался командиром части, а подписывался начальниками сторожевых застав, командирами рот и батальонов. Передача минных полей также осуществлялась по акту в присутствии представителей инженерной службы полка.
Но сроки смены подразделений, находившихся в охранении, часто нарушались, что приводило к снижению их боевой готовности. Это было характерно для частей, располагавшихся в Кандагаре, Джелалабаде, Кундузе, Файзабаде. Главной причиной задержек являлось то, что другие подразделения части, находившиеся в пунктах постоянной дислокации, задействовались для решения различных боевых задач по замыслу вышестоящего командования.
Для несения службы на заставах назначался суточный наряд (дежурный и два-три дневальных), по одному наблюдателю на позициях отделения (танка) и парный патруль. Для своевременного обнаружения противника на скрытых подступах выставлялись секреты или выносные сторожевые посты. На каждой заставе обычно организовывалось по одному-два выносных поста из четырех-шести человек. Они находились, как правило, на удалении 500-800 м от заставы. Это обеспечивало не только проводную, но и зрительную связь, а при необходимости и эффективную поддержку сторожевых постов огнем застав. Маршруты выхода на посты оборудовались укрытиями и должны были обеспечить безопасность подъема и спуска личного состава, удобство ведения огня.
Позиции сторожевых застав готовились к круговой обороне, для отражения нападения противника как сверху, так и снизу. Взводам назначались полосы огня, дополнительные секторы и участки сосредоточенного огня, а всем огневым средствам -- основные и запасные огневые позиции и секторы стрельбы.
Большое внимание уделялось артиллерийскому огню. Артиллерийские подразделения на сторожевых заставах располагались с учетом взаимной досягаемости друг друга. В районе каждой заставы на вероятных направлениях действий противника был спланирован огонь артиллерии. Цели были заранее пристреляны, их нумерация и координаты были у каждого артиллерийского расчета, и у начальника заставы в виде карточки огня (схема ).
Огонь велся с учетом запланированного или с корректировкой по вызову командира сторожевой заставы. Если она по какой-то причине не имела прямой связи с артиллерийскими подразделениями, то ее огневая поддержка осуществлялась по команде командира батальона. На открытие огня по обнаруженной со сторожевой заставы или с выносного поста группе мятежников требовалось не более двух-четырех минут.
Сторожевые заставы оборудовались в инженерном отношении и благоустраивались с учетом местности и длительности несения службы. Отрывались (выкладывались из камня) траншеи полного профиля, блиндажи, укрытия для боеприпасов, продовольствия и воды. Вокруг позиции создавались проволочные заграждения, обычно в два ряда кольев с установкой между ними противопехотных мин на растяжку. На дальних и скрытых подступах к объекту охранения устанавливались, кроме того, сигнальные мины и разведывательно-сигнальная аппаратура. Проход и въезд на сторожевую заставу на ночь закрывался и минировался. Границы постов охранения и сторожевых застав обозначались указками на афганском, русском и английском языках.
На каждой заставе создавались запасы боеприпасов в количестве пяти боекомплектов, а продовольствия, воды, топлива и горючего на десять суток. Для наблюдения имелись приборы ночного видения, бинокли "Блик" и ночные прицелы, осветительные ракеты и патроны.
На сторожевой заставе имелся ряд документов, определявших ее деятельность. Это инструкция, определявшая боевую задачу заставы и порядок ее выполнения; рабочая карта с обстановкой; схема позиций, минных полей и ограждения; схема опорного пункта; выписка из боевого приказа командира батальона; боевой приказ командира сторожевой заставы; график несения службы наблюдателей, патрулей, секретов, дежурства огневых средств; таблица сигналов; журналы наблюдения, ведения боевых действий, учета диверсий.
В батальоне, находящемся в охранении, разрабатывался план его организации. В нем указывались: количество и состав сторожевых застав, их расположение, количество техники, вооружения и боеприпасов на каждой заставе, полосы охранения и боевая задача по охране объектов, порядок взаимодействия между заставами и постами правительственных войск, порядок огневого поражения противника, организация связи между заставами, пунктами постоянной дислокации, проходящими колоннами, диспетчерскими постами и поддерживающими огневыми средствами. Кроме того, в батальоне имелся график смены подразделений и боевой приказ командира батальона на организацию сторожевой охраны. Подразделения располагали кроме штатных, и дополнительными средствами связи (радиостанция, телефонные аппараты, кабель).
Основным средством связи являлось радио. Она организовывалась со всеми сторожевыми заставами. Застава имела два-три телефонных аппарата, одну-две УК_радиостанции, работавшие на одной частоте. Эта же частота устанавливалась на радиостанциях всех бронеобъектах в батальоне и приданных подразделениях, а также сообщалась следовавшим по участку маршрута военным колоннам. ПОстоянное дежурство в радиосети было обязательным для всех подразделений (застав) на период прохождения колонн. В другое время постоянное дежурство на радиосредствах в сети командиров батальонов и рот осуществлялось с помощью имевшегося в батальоне комплекта радиостанций командно-штабных машин, переносных радиостанций мотострелковых рот и артиллерийских подразделений. Остальные сторожевые заставы выходили на связь с командно-наблюдательными пунктами своих рот по установленном уграфику, как правило, ежечасно, а при необходимости немедленно. Это позволяло подерживать устойчивое взаимодействие и обеспечивало высокий уровень постоянной готовности подразделений к действиям.
Организация боевого дежурства на сторожевых заставах была направлена на обеспечение безопасного и бесперебойного в светлое время движения военных колонн по дороге. Для несения службы в ночное время часовыми, наблюдателями, в составе секретов, экипажей дежурных огневых средств обычно привлекалось два трети личного состава. Остальные несли службу в светлое время суток. После рассвета, как правило, до десяти часов командиры сторожевых застав осуществляли проверку своих участков, убеждались в отсутствии угрозы для движения колонн. Доклады поступали старшему начальнику, отвечавшему за весь участок, который и давал команду на пропуск колонн.
В обязанности командира сторожевой заставы входила проверка несения службы часовыми, секретами, дежурными огневыми средствами. Он лично или его заместитель проверяли несение службы ежечасно ночью и через каждые два часа днем. Проверку всех застав ежедневно осуществляли командир роты. Командир батальона в течение одной-двух недель проверял все сторожевые заставы, выставленные им. Старшие начальники проверяли заставы по своему плану.
В непосредственном распоряжении командира батальона вблизи его командно-наблюдательного пункта находился разведывательный взвод, на который возлагалась задача по реализации разведывательных данных с целью уничтожения небольших групп мятежников в зоне ответственности батальона. Его действия сводились, в основном, к устройству засад на возможных путях выхода мятежников к дороге по согласованному со штабом полка плану. При необходимости изменить место засад доклад с указанием новых координат от штаба батальона поступал на центр боевого управления полка.
Засада, как правило, проводилась в течение одной ночи. Однако были случаи, когда обстановка вынуждала подразделения находиться в засаде до трех суток. В течение месяца в батальоне силами разведывательного взвода проводилось 20-25 засад.
Сторожевые заставы вдоль дорог и на караванных путях весьма существенно ограничивали возможности мятежников. С этим они, конечно, мириться не могли. Обеспечивая проводку караванов, душманы блокировали сторожевые заставы, находившиеся вблизи караванных путей. Неоднократно, в частности, предпринимались попытки блокировать заставу в районе кишлака Голомунда вблизи дороги Кабул-Джелалабад. Эта дорога была кратчайшим путем, позволявшим осуществлять проводку караванов из Пакистана до Кабула. Обходной путь увеличивал срок доставки оружия, боеприпасов и других материальных средств в отряды мятежников в три-четыре раза. Ночное время обеспечивало мятежникам скрытность действий, зачастую позволяло уходить от воздействия огня охраняющих дорогу подразделений в горы, в оборудованные пещеры, базовые кишлаки. Действия душманов облегчались тем, что места расположения сторожевых застав были постоянными. Это требовало тщательной организации службы на сторожевых заставах, которая по своей результативности и напряженности мало чем отличалась от активных боевых действий.
Таким образом, боевая практика показала, что обеспечение жизнедеятельности целых районов и гарнизонов на территории Афганистана достигалось прежде всего надежным охранением. Оно обеспечивалось путем выставления сторожевых застав. Правильно организованная на них служба давала положительные результаты в борьбе с мятежниками и способствовала достижению безопасности при проводке колонн, пресечению диверсий и других действий противника в районах военных гарнизонов, аэродромов, электростанций, горных перевалов, тоннелей и других важных объектов.
3. Инженерное обеспечение
В ходе боевых действий основными задачами инженерного обеспечения являлись: инженерная разведка противника и местности; оборудование и содержание переправ; подготовка и содержание путей для движения и маневра подразделений; преодоление минно-взрывных заграждений, завалов, разрушений и обеспечение передвижения войск; фортификационное оборудование районов и позиций занимаемых войсками; устройство инженерных заграждений; добыча, очистка воды и оборудование пунктов водоснабжения.
К выполнению этих задач привлекались все рода войск. Однако решение наиболее ответственных из них и выполнение сложных мероприятий, требующих специальной подготовки и применения инженерных машин, возлагалось на части и подразделения инженерных войск. Оснащенные необходимыми средствами инженерно-разведывательные, инженерно-саперные, инженерно-дорожные, инженерно-позиционные, переправочно-десантные, понтонно-мостовые подразделения, а также подразделения инженерных заграждений, разминирования, водоснабжения. Принимали самое активное участие в обеспечении боевых действий.
Особое значение имела инженерная разведка местности, маршрутов передвижения войск с целью определения условий их приходимости, а также выявления и устранения различных минно-взрывных заграждений.
В первые недели и месяцы после ввода соединений и частей 40-й армии в Афганистан противник особенно широко применял разрушение мостов и создание различных невзрывных заграждений. Железобетонные, металлические и каменные мосты чаще всего подрывались. Деревянные пролетные строения сжигались или разбирались, а несущие конструкции распиливались.
На дорогах участки разрушения проезжей части и подпорных стенок достигали 10-100 м, а высоты от 3 до 10 м. Готовил противник и "сюрпризы" в виде подкопов проезжей части или устройства "волчьих ям": перекрывался разрушенный участок жердями и землей. Наезжая на них, техника рушилась в пропасть. Противотанковые рвы оборудовались как взрывным способом, так и вручную на проезжей части дороги. Их ширина достигала 5-6, а глубина -- 3-5 метров.
Разрушались дороги путем пропуска через нее воды из арычной системы. В результате через 1,5-2 суток поперек дороги образовалась промоина шириной 5-10 и глубиной 3-5 метров.
С переходом сил оппозиции преимущественно к партизанским действиям минной войне стало придаваться особое значение. Для устройства минно-взрывных заграждений душманы использовали противопехотные мины советского (ТМ-46), американского (М 18), английского (N5 Мк 1), итальянского (ТS-50), пакистанского и китайского производства. Для поражения бронеобъектов и другой техники мятежники применяли противогусеничные мины производства США (М 19), Англии (Мк5 и Мк7), Италии (ТS-2,5 и ТS-6,1) и Бельгии (Н 55 и М3). Тактико-технические характеристики противопехотных и противотанковых мин приведены в приложениях. Широко применялись различные самодельные мины и фугасы, изготавлявшиеся из неразорвавшихся авиабомб, минометных мин, артиллерийских снарядов и зарядов взрывчатых веществ.
Минно-взрывные заграждения душманы устраивали для прикрытия оборонительных позиций, важных объектов и баз снабжения, а также на дорогах. Их основу составляли либо противоитанковые и противопехотные, либо смешанные минные поля, очаги или группы мин.
В оставляемых населенных пунктах (на огородах, в домах, школах, мечетях и пешеходных тропах) противник устанавливал мины-сюрпризы. Для их изготовления использовались авторучки, карманные фонари, книги, посуда, другие предметы домашнего обихода, детские игрушки.
Установка мин и фугасов на путях движения войск производилась заблаговременно или при приближении колонны войск. Как правило, лунки для мин отрывались заранее, а минирование дорог и местности проводилось за 0,5-1 час до подхода колонны. Но минировались дороги и после прохода подразделений разведки и разминирования. Поэтому рекомендовалось, если позволяли условия, сокращать дистанции между группой разведки и разминирования и основной колонной войск, обеспечивая видуальную связь между ними.
Минировались въезды в населенные пункты, карнизные участки дорог, мосты и водопропускные трубы, подъезды к источникам воды, бродам, выходы из ущелий к дорогам, места, удобные для посадки вертолетов, устройства привалов и отдыха войск, позиции и окопы, периодически занимаемые советскими и афганскими войсками.
Противотанковые мины устанавливались на дорогах в колеях, межколейном пространстве и на обочинах в линейном и шахматном порядке или бессистемно. Фугасы устанавливались и одиночно и группами. Мины и фугасы могли соединяться детонирующим шнуром или электровзрывной сетью. Для повышения поражающего действия в одну лунку иногда устанавливались две мины. Глубина установки мин и фугасов от поверхности земли составляла от 2-3 до 60 см и более. Чаще всего устанавливались в межколейном пространстве, а замыкатели, приводящие в действие взрыватель, в колеи.
Почти все мины душманы ставили на неизвлекаемость. Устанавливались они также и на выборочное поражение (в зависимости от вида замыкателей -- только на гусеничную или на колесную технику), против танков, оснащенных тралами, на срабатывание после нескольких прохождений техники.
Все мины искуссно маскировались под окружающий фон (например в месте установки фугасов на полевой дороге несколько раз прогоняли автомобильный скат, создавая видимость накатанной колеи). Установленные заграждения, как правило, прикрывались пулеметно-ружейным огнем.
Для затруднения работы миноискателя устраивались ложные заграждения и создавались помехи: рассыпались или зарывались в грунт большое количество металлических осколков, дробленое взрывчатое вещество. Для обмана минно-розыскных собак мины плотно оборачивались в целлофановые мешки, поливались керосином, соляркой, маслами. Для затруднения обезвреживания противотанковых мин и фугасов душманы часто устанавливали вблизи них противопехотные фугасные и осколочные мины кругового и направленного поражения. Противопехотные мины применялись иногда для усиления невзрывных заграждений различного типа.
Для оповещения своих, а также облегчения поиска боеприпасов и их снятия для повторного использования душманы в большинстве случаев обозначали места установки мин, фугасов, линий управления и замыкателей малозаметными ориентирами: сломанная ветка или зарубка на стволе дерева, рассыпанное зерно, кучка камней на обочине дороги или вблизи нее, оставленная на поле соха и т.д.
Инженерная разведка велась воздушным фотографированием, наземным поиском минных полей и их непосредственным осмотром. Определенные сведения поступали в ходе допросов пленных, перебежчиков и опроса местных жителей.
Воздушную разведку вели инженерные дозоры с вертолетов, оборудованных специальной аппаратурой. Аэрофотоаппараты, входившие в состав разведывательного комплекта, позволяли осуществлять плановое и перспективное фотографирование местности в различных масштабах. По аэрофотоснимкам определялось состояние мостов и дорог, степень их разрушения, наличие завалов, возможность их обходов, а также выявлялись места установки минно-взрывных заграждений.
Непосредственные мероприятия по разведке и обезвреживанию мин и фугасов на дорогах, восстановлению разрушенного дорожного полотна выполняли инженерно-саперные подразделения общевойсковых соединений и частей. Из них создавали группы разведки и разминирования, группы разграждения и дорожно-мостовые группы, входящие в состав отрядов обеспечения движения (ООД). Состав и оснащение групп определялись объемом выполняемых задач и конкретными условиями обстановки. (рис. )
Группы разведки и разминирования комплектовались из состава инженерно-разведывательных, инженерно-саперных и инженерно-дорожных подразделений. В них включались расчеты собак минно-розыскной службы (МРС). В группу разграждения могли входить мотострелковые, танковые и инженерно-саперные подразделения с кумулятивными зарядами, зарядами взрывчатых веществ, мотоперфораторами, инженерные машины разграждения (ИМР), танки с навесным бульдозерным оборудованием. ООД, как правило, имели один-два инженерно-саперных взвода со средствами поиска и уничтожения мин; два-три расчета вожатых собак минно-розыскной службы; два-три танка с колейными минными тралами, инженерную машину разграждения. Для прикрытия группа усиливалась мотострелковым взводом.
Передвижение личного состава групп разведки и разминирования осуществлялось на БМП. На ней же перевозился специальный комплект, включавший переносные миноискатели, щупы, запас взрывчатого вещества и средства взрывания. Командиром машины назначался офицер инженерно-саперного подразделения, имеющий опыт боевых действий в данном районе и хорошо знающий приемы и способы минирования, применяемые мятежниками.
Действия групп разведки и разминирования разделялись, как правило, на два этапа: разведка (траление) дорог механизированным способом и разведка в пешем строю. При обнаружении следов минирования на дороге или при подходе к участку дороги, который предположительно мог быть заминирован, а также при взрыве мины (фугаса) под тралом группа разведки и разминирования останавливалась. Личный состав инженерно-саперного подразделения спешивался и производил проверку дороги, обочин, кюветов и съездов. Его прикрывало подразделение охранения, занимавшее ближайшие склоны гор господствующей высоты.
Разведка и разминирование дорог вручную осуществлялась саперами средствами поиска и обезвреживания мин и фугасов. На удалении 40-50 м за ними двигались бронированные машины разминирования, затем танки с БТУ и бронетранспортеры или БМП. Для обеспечения непрерывного продвижения ООД, как правило, выделялись два расчета, которые сменяли друг друга через установленное время. Обнаруженные мины уничтожались на месте накладными зарядами взрывчатого вещества или за пределами проезжей части, куда они удалялись кошками. Управляемые мины и фугасы обезвреживались путем поочередного перерезания проводов линии управления.
Объем и эффективность работ постоянно возрастала. Если за весь 1980 г ими было обезврежено 1032 мины и фугасов, то лишь за 10 месяцев 1986 г. на счету саперных подразделений числилось 35 тыс. мин и 650 фугасов.
Не менее важной задачей инженерного обеспечения боевых действий советских войск было оборудование и содержание переправ и путей движения. Уже при вводе части сил 40-й армии в Афганистан в 1979 г. инженерные войска обеспечении их переправу через реку Амударью, имевшую ширину до 700 м, глубину от 0,3 до 4 м, скорость течения -- 2 м/сек и более, и мелкую пойму обеих берегов шириной 40 и 90 м.
Для оборудования переправы было сосредоточено пять понтонно-мостовых парков (ПМП).
Наводчка моста была осуществлена путем сборки проезжей ленты из понтонов, которые буксировались катерами. Доставка понтонов и катеров через мелкую пойму к чистой воде производилась с помощью гусеничных плавающих транспортеров ПТС.
Оборудование подходов к мосту, мест разгрузки катеров и звеньев парка ПМП производилось заблаговременно. Исходный берег и островная часть в оси моста были выложены железобетонными плитами. Усиление противоположного берега и выходов с моста проводилось инженерной тактикой, переправленной первым рейсом на баржах. Для защиты берега от размыва в местах сопряжения с ним моста под береговые звенья на всю их длину укладывалась выстилка из парка ПМП. Для удержания прибрежных участков моста винтовые анкера ввинчивались в грунт лебедкой автомобиля или тросом тягача с помощью простейшего ворота, монтируемого на платформе понтонного автомобиля.
Не просто было удержать ленту моста от сноса течением. В легкоразмываемых грунтах дна реки табельные якоря речных звеньев парка ПМП оказались неэффективными. Не оправдали себя и специально изготовленные якоря так называемой "повышенной держащей силы". Сносу якорей способствовал также плавник, нависающий на канатах.
Надежное удержание речной части моста было достигнуто использованием морской якорной цепи длиной 10-20 метров. Находясь на дне, якорная цепь быстро заливалась и не подвергалась подмыву.
В результате тщательно спланированных и проведенных подготовительных мероприятий мостовая переправа через р. Аму-Дарья двумя участками 160 и 350 метров была оборудована за 7 часов 15 минут. Переправа войск заняла 12 часов, что предопределило успех операции по стремительному вводу советских войск в Афганистан.
Возведенные мостовые переправы требовали постоянной защиты от диверсионных групп, сплавных мин (подрывных зарядов) и плывущих предметов. В системе комендантской службы на противоположном берегу была организована непосредственная оборона переправы, устроены верховая и низовая речные заставы, созданы мостовой караул и дежурное подразделение.
Для охраны и обороны переправ выделялось от усиленной мотострелковой роты до батальона. Система огня строилась на сочетании флангового и перекрестного огня стрелкового оружия, артиллерии и БМП и увязывалась с инженерными заграждениями и естественными препятствиями. Позиции подразделнеий тщательно оборудовались в инженерном отношении. Передний край и промежутки между позициями прикрывались проволочными заграждениями в сочетании с сигнальными минами.
В состав верховой и низовой речных застав назначались один-два понтонных взвода, мотострелковый взвод на БМП и установка ПТУР. Верховая речная застава распологалась от моста на удалении до 2-2,5 км, низовая -- лр 1 км. Они вели круглосуточное наблюдение за водной преградой. В темное время суток боновые ограждения и поверхность воды на подступах к ним освещалась прожекторами. Система охраны и обороны мостов исключала случаи диверсионных действий противника.
На территории Афганистана инженерным войскам постоянно приходилось восстанавливать дороги и мосты, которые подвергались разрушительному воздействию не только противника, но и природы. На всех путях передвижения войск для дублирования мостов и преодоления возможных искусственных и естественных разрушений были созданы маневренные дорожно-мостовые группы в составе инженерно-дорожных рот с пятью мостоукладчиками МТУ-20 или тяжелыми механизированными мостами ТММ. В случае разрушения моста они оборудовали обход, устраивали мостовой переход, расчищали завалы проезжей части дорог и т.д.
Для пропуска войск через перевалы были созданы дорожные группы в составе ИМР, путепрокладчика, другой техники. Основной их задачей была расчистка дорог на перевалах от снежных заносов и обвалов. Из-за частых обстрелов применение путепрокладчиков БАТ, уязвимых от огня, было ограниченным. Основная работа по расчистке снежных заносов выполнялась на ИМР и бульдозерах типа С-100, оборудованных самодельной бронированной кабиной.
Ограниченность путей движений войск создавала большие скопления машин на дорогах, быстро разрушалась проезжая часть. Кроме того, противник постоянно создавал завалы из камней и опрокинутых машин, что в значительной степени снижало пропускную способность дорог. Поэтому в зоне ответственности каждого мотострелкового полка были созданы и действовали отряды обеспечения движения (ООД) в составе ИМР, БАТ, МТУ-20 и комплекта ТММ, позволявшие постоянно содержать путь в проезжем состоянии.
Подготовка путей в горах во многих случаях затруднялась из-за недостаточного фронта работ. Дорожные подразделения вынуждены были действовать, последовательно перемещаясь от объекта к объекту, что резко снижало темпы восстановительных работ. В ряде случаев на помощь приходили транспортные вертолеты, которые использовались для переброски инженерных подразделений, техники и дорожно-мостовых конструкций, механизированных мостов ТММ и МТУ на значительное расстояние. Инженерные подразделения, перебрасываемые на вертолетах, оснащались бульдозерами ДЗ-42, автомобилями ГАЗ-САЗ-53Б и ГАЗ-66, буровыми установками, средствами малой механизации. Они обладали необходимой автономностью и могли самостоятельно выполнять различные инженерные работы одновременно на нескольких участках.
Большую сложность представляло восстановление разрушенных мостов. Чаще всего разрушения были столь значительные, что восстановление моста на старой основе в короткие сроки было невозможным. В этих случаях практиковалась наводка новых мостовых переходов с помощью мостоукладчиков МТУ-20, ТММ и элементов "переход".
Разрушенный мост с пролетом более 20 м восстанавливался с использованием разборного металлического моста РММ-4 (фото 20).
Особую трудность при восстановлении дороги вызывали обрушения проезжей части дороги на карнизном участке. Основным способом преодоления таких участков являлось возведение подпорных стенок и уширение проезжей части дороги за счет заглубления в скалу. Восстановление дороги производилось последовательно, участками. При возведении подпорных стенок широко использовались местные материалы (грунт, камень), земленосные мешки, техническая ткань. Для устойчивости подпорных стенок из камня их армировали хворостом, металлическими сетками, а для заполнения пустот каменной кладки каждый слой камня присыпался грунтом. Для восстановления подпорных стенок с успехом использовались также освободившиеся ящики из под артиллерийских снарядов, заполненные грунтом или щебнем, которые сбивались гвоздями и крепились к грунту с помощью анкеров.
Весьма эффективным оказалось восстановление подпорных стенок с использованием габионов, выполненных из металлической сетки и других высокопрочных гибких материалов, в том числе и из технической ткани. Закрепляемые специальными тросовыми оттяжками, они успешно противостояли боковому давление значительной силы.
Часто восстановление подпорной стенки или обрушенной полки сочеталось с уширением дороги взрывным способом. Полученные при взрыве камень использовался для кладки. Инженерным войскам приходилось ликвидировать различные завалы. Минированные вначале расстреливались из танковых пушек, этим выводились из строя провода и пункты управления подрывом фугасов. Нуэеуправляемые фугасы и противотанковые мины срабатывали или разрушались от взрывного импульса снарядов.
для преодоления невзрывных заграждений использовались инженерные машины ИМР, БАТ, танки с бульдозерным оборудованием, применялись и взрывчатые вещества, кумулятивные заряды. Комплексное использование различных инженерных сил и средств позволяло производить расчистку завалов со скоростью примерно 0,5 м в минуту. При расчистке завалов на косогорах и карнизах в качестве крейсера хорошо зарекомендовала себя ИМР. В то же время использование ИМР как бульдозера в условиях гор себя не оправдывало.
Для обеспечения охраны и обороны важных оыбъектов (дорожно-мостовых сооружений, пунктов дислокации частей и подразделений, командных пунктов, узлов связи, аэродромов, электростанций, гидротехнических сооружений, пунктов водоснабжения и т.д.) производилось фортификационное оборудование и маскировка позиций подразделений и устройство различных инженерных заграждений.
При охране дорожно-мостовых объектов (мостов, плотин, тоннелей, подпорных стенок, проходящих по ущельям) основу обороны обычно составляли взводные опорные пункты. При их инженерном оборудовании отрывались основные и запасные окопы для мотострелковых отделений, БМП (БТР), приданных танков, орудий им минометов, а также небольшие погребки для боеприпасов. Для наблюдения и управления боем оборудовался командно-наблюдательный пункт командира взвода. Устраивались блиндажи (землянки) для личного состава. Все возведенные фортификационные сооружения соединялись ходами сообщения. В незанятых постройках, находящихся за переделами опорного пункта на удалении 500-1000 метров и более, выставлялись наблюдательные посты, для которых готовились окопы и перекрытые щели, а сами строения приспосабливали для ведения огня.
При фортификационном оборудовании позиций широко применялись камнебут, глина с примесью соломы или сухой травы, а также сборные железобетонные пулеметные сооружения промышленного изготовления (СПС и СПСМ), списанные БМП, БТР и танки. В горах максимально использовались защитные и маскирующие свойства местности. Для создания сооружений приспосабливались крупные валуны, скальные глыбы, выступы и углубления. Широкое применение находили сооружения полузаглубленного и насыпного типов с использованием камня, земленосных мешков и грунта.
При размещении взводного опорного пункта у крепости или других заброшенных построек, в них оборудовались все необходимые для жизни и быта помещения, склады для боеприпасов, имущества и продовольствия, КНП командира взвода. В глинобитных заборах (дувалах), ограждающих двор, устраивались амбразуры, а из кирпича-сырца или самона возводились примкнутые к стенам стрелковые ячейки для ведения огня вдоль стен и по территории внутри двора. На плоских крышах строений устраивались закрытые сооружения для ведения огня и наблюдения. Окна построек заделывались кирпичом-сырцом. Перед входом в строения устраивались из камня или кирпича защитные стенки. Вокруг крепости (постройки) отрывались окопы для танков, БМП, БТР, орудий и минометов, мотострелковых отделений и укрытия для автомобилей. Сама крепость (постройка) соединялась с внешними фортификационными сооружениями ходами сообщения.
При охране и обороне аэродромов, пунктов дислокации войск, гидротехнических сооружений и других важных объектов основу позиций подразделений составляли позиции мотострелковых отделений и взводов, усиленных танками, орудиями и минометами. Они располагались на удалении 700-800 метров друг от друга по периметру охраняемого объекта, а также на ближних и дальних подступах к нему. На позиции отделения отрывались участки траншей, устраивался окоп для БМП (БТР) и блиндаж, соединенные между собой ходом сообщения. К окопу для танка примыкал погребок для боеприпасов и блиндаж для экипажа. Ход сообщения был устроен так, что экипаж мог быстро и без труда проникнуть в танк через нижний люк, не подвергая себя опасности попасть в зону огня противника. КНП командира взвода оборудовался на позиции одного из отделений, а с позициями других отделений в ряде случаев связывался ходами сообщения.
Земляные работы производились либо вручную, либо, если позволяли условия местности, с применением инжереной техники. Тактико-технические характеристики землеройных машин приведены в приложении 6.
Во всех случаях фортификационные сооружения возводились с таким расчетом, чтобы они лучше вписывались в рельеф местности и находились вне зон возможных обвалов, камнепадов, оползней, селевых потоков и снежных лавин. Для их защиты от затопления поверхностными водами устраивались нагорные канавы, а от заносов песком -- барьеры и вертикальные экраны.
Основная часть фортификационных сооружений обеспечивала защиту от пуль и осколков, а укрытия для личного состава, боеприпасов и ГСМ оборудовались для защиты от прямого попадания мин и реактивных снарядов. Защитные толщи сооружений, брустверов устраивались из мешков, наполненных грунтом, или камня, уложенного насухо или скрепленного клиняным раствором. Для исключения рекошета пуль и осколков бруствер из камня присыпался мягким грунтом или обкладывался дерном.
Для устройства фортификационных сооружений широко применялись конструктивные элементы (корпуса, рамы и т.п.) бронетанковой и автотранспортной техники, не подлежащей ремонту, ящики и металлические укупорки из под боеприпасов, элементы аэродромных покрытий.
Одежда крутостей и защитные стенки окопов для танков, БМП6 БТР и артиллерии, расположенных на поверхности грунта, устраивались из мешков с землей, глинобитных блоков, кирпичей, ящиков из под боеприпасов, камня и т.п.
Оборудовались перекрытые щели, использовались для этого элементы волнистой стали, доски, ящики из под боеприпасов, рамы автомобилей, кузова автосамосвалов и т.п.
В районах сосредоточения, занимаемых в ходе ведения боевых действий, для защиты личного состава щали отрывали непосредственно под боевой техникой. Широко применялись различные маскировочные покрытия в виде вертикальных масовк. Фортификационные сооружения промышленного изготовления КВС-А и КВС-У использовались, как правило, для создания командных пунктов и складов боеприпасов в пунктах постоянной дислокации частей и подразделений.
Устройство минно-взрывных заграждений было одной из важнейших задач инженерного обеспечения боевых действий. Сложность ее выполнения заключалась в отсутствии четких границ районов и направлений действий противника, а также в преобладании твердых грунтов, затрудняющих установку минно-взрывных заграждений.
Решение на применение заграждений для прикрытия объектов принимал командир соединения (части). На основе этого решения начальник инженерной службы разрабатывал план устройства инженерных заграждений, который утверждался вышестоящим комнадиром.
Устройство минно-взрывных заграждений осуществлялось штатными и приданными инженерными частями и подразделениями. К установке мин привлекались также нештатные саперы подразделений родов войск и специальных войск. Для механизации процесса установки мин иногда использовались прицепные минные заградители ПМЗ-4.
Минные поля, прикрывающие позиции подразделений охранения и объекты, обязательно ограждались двойным проволочным ограждением и прикрывались огнем из стрелкового оружия. Ограждения соединялись с сигнальными или осколочными минами кругового поражения. На проволочном ограждении или вблизи него устанавливались предупреждающие знаки с надписями "Стой, мины" на русском и афганском фзыках.
Для прикрытия объектов применялись противопехотные фугасные, осколочные мины кругового поражения и мины направленного действия. Вся территория охраняемых объектов ограждалась сплошным проволочным забором, а наиболее важные из них элементы (стоянки самолетов, склады и т.д.) имели дополнительные ограждения. С внутренней стороны ограждения объекта в местах, где был возможен скрытый подход противника, устанавливались противопехотные поля из осколочных мин, а с внешней стороны на удалении 150-200 м от ограждения -- сигнальные мины. Участки внешнего ограждения объекта, где минные поля не устанавливались, усиливались малозаметными препятствиями. Все подходы к объекту и минные поля простреливались пулеметным огнем.
На все устанавливаемые минно-взрывные заграждения составлялись формуляры, которые высылались в части и соединения. Командиры подразделений имели схемы с обозначением мест, количества рядов, расстояний между ними и минами, ориентиры.
В боевых действиях широко применялись также противопехотные осколочные мины ОЗМ-72, МОН-50, противопехотные фугасные мины типа МПН и различные мины-ловушки. Минировались дороги, тропы, высохшие русла рек, горные перевалы, другие места, удобные для передвижения мятежников, автомобильного и гужевого транспорта.
В пустынной местности, где возможности маневра противника значительно шире, преимущественно устанавливались минные поля большой протяженности и значительно реже -- группы мин.
При минировании дорожно-мостовых сооружений применялись противотранспортные и противотанковые мины. Высокая эффективность МВЗ достигалась в засадных действиях при установке управляемых минных полей. Такие заграждения наиболее часто применялись при ведении боевых действий подразделениями специального назначения. При устройстве засад минно-взрывные заграждения устанавливались в местах вероятного движения бандгрупп: на пересечении нескольких маршрутов, не имеющих обхода естественных преград, при входе (выходе) из ущелья и на спуске (подъеме) с перевалов и в других местах. Для минирования применялись противопехотные мины фугасного и осколочного поражения, кругового и направленного действия в управляемом варианте. Установка мин производилась на безопасных расстояниях от позиций прикрытия (пунктов управления взрывом) и на дальность визуальной и оптической видимости.
В большинстве случаев минно-взрывные заграждения устанавливались вручную. Установка минных полей дистанционными средствами (авиационными и артиллерийскими) чаще всего осуществлялась в ходе боевых действий на достоверно разведанных маршрутах движение противника, а также на труднодоступных горных перевалах.
При установке минных полей, прикрывавших опорные пункты, охраняемые объекты и районы дислокации советских войск, все боеприпасы устанавливались в неизвлекаемое положение с использованием мин-ловушек. При минировании районов боевых действий, где в последующем могли оказаться мирные жители, мины устанавливались с элементами самоликвидации.
Важной задачей инженерных войск являлась добыча, очистка воды и оборудование пунктов водоснабжения. В повседневной жизни обеспечение войск водой осуществлялось с пунктов водоснабжения, развернутых на источниках подземной воды (станционарных скважинах, колодцах), а также на кяризах и открытых водоисточниках.
Пункты водоснабжения оборудовались с использованием табельных средств. Так, например, с вводом наших войск в Афганистан обеспечение их водой осуществлялось исключительно за счет применения автомобильных фильтровальных станций МАФС и тканево-угольных фильтров ТУФ-200. Только в некоторых гарнизонах использовались скважины на местных предприятиях с обязательным хлорированием воды. В дальнейшем в районах расположения войск стали бурить скважины. Всего на территории Афганистана было оборудовано около 180 скважин с суммарным дебитом 60 тыс. м3/сут.
Место расположения пункта водоснабжения выбиралось с учетом санитарно-экидемического состояния района, производительности источника и качества воды в нем, а также условий охраны, обороны и маскировки. Содержание пункта осуществлялось штатными расчетами средств полевого содоснабжения, а охрана и оборона -- мотострелковыми подразделениями.
В пунктах постоянной дислокации обеспечение войск водой было организовано по централизованной схеме, предусматривающей доставку воды на водоразборные пункты подразделений из пунктов водоснабжения соединений и частей.
Схема автономного водоснабжения применялась для сторожевых застав и постов, располагающихся в районах открытых водоисточников.
В небольшие гарнизоны--посты (взвод, рота), выполняющие задачи по охране коммуникаций и важных объектов, вода подвозилась транспортом вышестоящего командира (начальника). Хранилась вода в резервуарах и других емкостях, которые размещались в укрытых местах, исключающих воздействие прямых солнечных лучей, попадание пыли и грязи, а также повреждение пулями и осколками. В этих гарнизонах при необходимости использовались тканево-угольные фильтры ТУФ-200 и мелкие трубчатые колодцы МТК-2М, которые позволяли организовывать добычу и очистку воды на месте.
Автомобильным колоннам, осуществлявшим подвоз материальных средств в районы боевых действий, выделялись табельные средства очистки воды -- МАФС или ТУФ-200.
Качество воды на пунктах водоснабжения строго контролировалось. Заключение о пригодности ее к употреблению давал врач (фельдшер). Емкости для хранения и транспортировки воды (фляги, бачки, резервуары, цистерны) регулярно дезинфицировались.
Проведение разнообразного комплекса задач инженерного обеспечения способствовало созданию благоприятных условий для действий советских войск в Афганистане.
4. Химическое обеспечение
В ходе боевых действий в Афганистане химическое оружие в ограниченном количестве применялось только силами оппозиции. Они использовали нестойкие отравляющие вещества раздражающего действий. Советские войска достаточно широко применяли огнеметно-зажигательные и дымовые средства.
Реактивные пехотные огнеметы РПО и РПО-А позволяли осуществлять огнеметание на дальность, соответственно -- на 400 и 1000 метров. Доя 1984 года на вооружение войск поступали только РПО, обладавшие незначительной прицельной дальностью (до 250 м) и требовавшие больших затрат времени для подготовки к стрельбе.
С поступлением на вооружение огнеметов РПО-а, позволявших вести прицельный огонь на дальность до 600 м и требовавших в два раза меньше времени для перевода из походного положения в боевое, эффективность поражения противника значительно возросла. Более полные характеристики реактивных пехотных огнеметов приведены в приложении 7.
Надо сказать, что отнеметчики были основными целями для снайперов противника. Это вынудило сконструировать специальное устройство для стрельбы, которое крепилось на вращающейся башне бронетранспортера. Оно представляло собой качающуюся на валу раму, с установленным на ней пакетом из четырех-восьми огнеметных выстрелов, запуск которых осуществлялся из машины. Наведение в цель производилось по прицелу пулемета. Стрельба велась как с коротких остановок, так и в движении машины со скоростью до 10 км в час, одиночным и залповым пуском. Броня боевой машины надежно укрывала огнеметчика от воздействия стрелкового оружия противника.
Огнеметы были достаточно эффективным средством поражения огневых точек противника, находившихся в дувалах, пещерах и других сооружениях закрытого типа.
Так, в мае 1985 года в ходе боевых действий в районе Хост в одном из кишлаков душманы организовали опорный пункт, закрепившись за дувалами. Наиболее активной была огневая точка, находившаяся на его южной окраине. Ее подавление было поручено огнеметному расчету под командованием младшего сержанта С.В.Мгарь. Выстрелом точно в цель были уничтожены миномет и четыре мятежника.
В октябре 1987 года в провинции Логар подразделения советских войск были остановлены огнем противника из нескольких пещер, находившихся на склоне горы. Все попытки подавить огневые точки из стрелкового оружия и минометов остались безрезультатными. Тогда командир роты приказал одну из целей подавить огнеметному расчету сержанта А.В.Сергунова. Выстрелом с дальности около 300 м были уничтожены пулемет и пять душманов.
Командир роты приказал таким же образом подавить безоткатное орудие, которое вело огонь от другой пещеры. До нее было около 500 м. Первый выстрел был не точным, но поднял перед душманами пылевую завесу. Воспользовавшись этим, младший сержант С.В.Комаров приблизился к цели и поразил ее следующим выстрелом.
В Афганистане впервые на практике было опробовано применение огнеметов для борьбы с мятежниками, укрывшимися в кяризах. Эффективность огнеметов в этих условиях была достаточно высокой, хотя существовала определенная опасность поражения самого стреляющего. Поэтому данный способ применялся исключительно как вынужденная мера, и только после неоднократных предложений противнику о сдаче. Суть его заключалась в том, что огнемет со взведенным ударно-пусковым механизмом или с накладным зарядом на веревках спускался в кяриз на глубину нескольких метров, где и приводился в действие. Огнеметная смесь, направленная в боковой ход, поражала находившегося там противника или оказывала на него сильное морально-психологическое воздействие, вынуждая к сдаче в плен и выходу на поверхность.
В феврале 1985 года в провинции Кабул были проведены боевые операции против групп мятежников, базировавшихся в кяризах. Одна из таких, численностью до 20 человек и была обнаружена неподалеку от кишлака Бен-Зади. После применения огнемета на поверхность поднялось 5 человек. Остальные погибли в своем убежище.
Двумя днями позже таким же образом была обезврежена группа мятежников в районе кишлака Карези-Мир. Всего же за шесть дней боевых действий огнеметчики в кяризах уничтожили и пленили до 70 мятежников.
Как правило, каждая рота в бою усиливалась группой из двух-шести огнеметчиков. Командир части (батальона) в своем распоряжении оставлял небольшой резерв. Огнеметчики действовали как в пешем порядке, так и на штатной технике. Их выдвижение на рубеж открытия огня обеспечивалось специальной группой прикрытия. Положения для стрельбы и укрытия огнеметчики выбирали самостоятельно. Стрельба по цели велась до ее подавления или уничтожения.
В ходе боевых действий широкое применение нашли различные дымовые средства, которые снижали эффективность разведки и огневого воздействия противника, облегчали маневр своих войск. Это достигалось постановкой ослепляющих и маскирующих дымовых завес с помощью специальных средств, дымовых машин или термодымовой аппаратуры танков (БМП, БТР).
К специальным средствам относились дымовые гранаты, зажигательно-дымовые патроны, а также артиллерийские дымовые снаряды и мины.
Ручная дымовая граната ДРГ-2 была удобна тем, что, имея сравнительно небольшой вес (до 600 г) позволяла каждому бойцу при необходимости прикрывать себя на одну-полторы минуты непросматриваемой дымовой завесой длиной 15-25 м. Этого было достаточно, чтобы совершить простой маневр на поле боя, сблизиться с противником или выйти из под его огня.
Дымовые шашки ДМ-11, УДШ и БДШ-15, весившие, соответственно -- 2,4, 13,5, и 43,5 кг, применялись для задымления местности в интересах подразделений. Они устанавливались специально выделенными бойцами (командами). Каждая из этих шашек позволяла на 5-17 мин создавать непросматриваемую дымовую завесу длиной 50-150 м.
Зажигательные дымовые патроны ЗДП, осуществлявшие выброс дымового заряда на дальность до 500 м, из-за своих небольших боевых возможностей, как правило, применялись массированно при помощи пусковой установки. Они обеспечивали не только задымление местности, но и возгорание некоторых местных предметов.
Термодымовая аппаратура танков (БМП, БТР) позволяла осуществлять задымление местности в интересах самомаскировки и маскировки подразделений других родов войск.
Дымовые машины ТДА-2м состоявшие на вооружении дымовых подразделений, обеспечивали постановку непросматриваемой дымовой завесы длиной до 1000 м в течении 3-8 часов.
Более полные характеристики дымовых средств приведены в приложении 8.
Боевая обстановка зачастую требовала комплексного применения зажигательных и дымовых средств. Это привело к созданию непосредственно в войсках специальной боевой машины на базе БТР-70, оснащенной необходимым оборудованием: огнеметной установкой, установками для запуска дымовых патронов ЗДП, дымовыми шашками. Эта машина обеспечивала выполнение различных боевых задач и надежную защиту ее экипажа.
В ходе боевых действий постепенно сложилась тактика применения огнеметных и дымовых подразделений при решении различных боевых задач совместно с подразделениями мотострелковых воздушно-десантных и десантно-штурмовых войск.
При наступлении на хорошо укрепленные базовые районы мятежников огнеметчики действовали преимущественно на боевой технике непосредственно в боевых порядках войск, которые прикрывались дымами. Огнеметание производилось с нескольких последовательных рубежей, значительно удаленных от противника (схема ). Первым на удалении 800-1000 м от укреплений врага назначался рубеж открытия огня из РПО-А, запуска зажигательно-дымовых патронов и отстрела дымовых гранат. Огнеметание осуществлялось непосредственно по целям, а дымопуски -- по следующему рубежу, намечавшемуся на удалении до 300 м впереди наступающих войск.
С выходом подразделений на этот рубеж производилось повторное огнеметание по противнику из РП-А и дымопуски по следующему рубежу, удаленному на 300-400 м от предыдущего и являвшегося рубежом атаки для наступающих войск. С этого рубежа осуществлялось открытие огня из РПО, отстрел дымовых гранат, а также установка дымовых завес с использованием УДШ.
Опыт войны в Афганистане показал, что при умелом применении всех перечисленных сил и средств результативность боевых действий советских войск резко возрастала, а потери в их рядах существенно снижались.
При решении наступательных задач в "зеленой зоне" огнеметчики стремились в пешем порядке скрытно сблизиться с противником и, развернувшись на огневых рубежах под прикрытием дымов, всеми имеющимися силами и средствами осуществить поражение живой силы и огневых средств врага. При этом специально назначенные группы прикрытия применением дымов и огнем стрелкового оружия обеспечивали скрытное выдвижение огнеметчиков. Огнеметание осуществлялось с небольших расстояний.
Сопровождая колонны, огнеметчики на штатной технике или на технике мотострелковых подразделений назначались в состав боевого охранения или находились в колонне главных сил. С началом обстрела колонны противником немедленно организовывалось ее задымление при помощи ручных дымовых гранат РДГ, в котором участвовали все водители. Под прикрытием дымов колонна, увеличив скорость, стремилась уйти из-под обстрела, а огнеметчики выдвигались на огневые рубежи. Огнеметание осуществлялось из бронеобъектов или непосредственно с грунта и сочеталось с огнем стрелкового оружия, орудий боевых машин и противотанковых средств. В ряде случаев использование огнеметчиков и дымов в данных условиях было весьма результативным.
Так, в апреле 1988 года колонна, следовавшая в Кандагар, была внезапно обстреляна с гор. Начальник колонны немедленно подал сигнал на ее задымление. Под прикрытием дымов один из расчетов РПО спешился и, сблизившись с противником, подавил огневую точку. В это время душманы открыли огонь с противоположной стороны, где не распространялись дымы. Была подожжена одна машина, получила повреждение другая. И тогда командир взвода химической защиты старший лейтенант С.В.Деревянкин, находившийся на бронетранспортере, оборудованном огнеметной установкой, приказал водителю двигаться вдоль колонны со стороны противника. Огнеметание производилось залпом без остановки БТР. Огневые точки противника были подавлены.
Самостоятельное применение дымовых средств практиковалось при эвакуации раненых (убитых) и поврежденной боевой техники с поля боя, при расчистке завалов и разминировании местности, а также для маскировки площадок взлета и посадки вертолетов. Боевой опыт показал, что умелое применение дымовых средств в два раза и более снижало потери личного состава, вооружения и боевой техники.
Не менее важной задачей химического обеспечения было определение радиационной обстановки в местах расположения войск. Результаты этой работы на ход боевых действий существенно не влияли, однако учитывались при выборе пунктов постоянной дислокации и районов расположения сторожевых постов, застав и т.п.
Более активно велась работа по уяснению химической обстановки. Это было вызвано тем, что вооруженные формирования оппозиции ограниченно применяли нестойкие отравляющие вещества раздражающего действия. Основными средствами их применения были ручные ядовито-дымные и химические гранаты, химические патроны, 81- и 82-мм дымовые мины, а также таблетки фостоксина производства США, ФРГ.
Для решения этой задачи привлекались, в основном, штатные отделения радиационной и химической разведки. На марше они действовали на БРДМ-2РХ в составе отряда обеспечения движения. С прибытием в район боевых действий оборудовались химические наблюдательные посты, на которые возлагалась задача своевременного оповещения войск о химическом заражении.
Оснащение химических наблюдательных постов включало табельные приборы (измеритель мощности дозы ДП-5Б или ДП-5В, войсковой прибор химической разведки ВПХР)6 метеокомплект МК-3, сигнальные ракеты, средства связи (телефон и переносная радиостанция), комплект знаков ограждений КЗО-1, таблицу сигналов и другую отчетную документацию.
Своеобразие и сложность задач химического обеспечения в условиях Афганистана потребовали тщательной подготови личного состава не только химических войск, но также и общевойсковых частей и подразделений.
Подготовка личного состава химических войск осуществлялась в учебных частях на территории страны. С прибытием в район боевых действий проводилась доподготовка на месячных сборах, а в последующем -- непосредственно в войсках.
В ходе боев был накоплен значительный опыт применения огнеметно-зажигательных средств, которые зарекомендовали себя мощным и перспективным оружием ближнего боя.
Применение дымовых средств наглядно показало расширившийся диапазаон их использования не только с целью маскировки своих войск и объектов, но и для ослепляющего воздействия на противника, что в значительной степени снижало потери и облегчало выполнение боевых задач. Кроме того, наличие сил и средств и постоянная их готовность к анализу химической обстановки позволяли уменьшить до минимума потери войск от отравляющих веществ.