| | От | Pout |  |
| К | Pout |  |
| Дата | 09.05.2004 12:11:30 |  |
| Рубрики | Прочее; Россия-СССР; |  |
Источники а сети(*)
> ----
>
> ПЕНТЕКОНТЕРА. В ПЕРВОМ КЛАССЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ШКОЛЫ МЫСЛИ
>
>
пентеконтор, пентеконтера -- "пятидесятивесельник"; одноярусная
галера,
рассчитанная на пятьдесят гребцов
античный военно-технический лексикон
http://lib.ru/HISTORY/XLEGION/voco.txt
Книга
Язык, знак, культура. Изд.2.
Петров М.К. 2004. 328 с. 12.9 EUR
-- Оглавление
-- Из Вступительной статьи: Творчество как сущность (О концепции
культуры М.К.Петрова)
- Предисловие
Summary
В книге философа и историка науки М.К.Петрова (1924--1987) исследуются
проблемы взаимовлияния, общения и преемственности культур,
прослеживаются генезис и пути образования разных культурных типов:
индийской общины, западноевропейской античности, средневековья и нового
времени.
Введение
Социологический актуализм и концепция материалистического понимания
истории
Фрагмент знания и интерьер деятельности
Социокод и виды общения
Средства, задачи и цели
I. Единицы и закономерности общения
Традиционная парадигма лингвистического исследования
Свидетельства кризиса традиционной парадигмы
Следы акта речи и наукометрическая аналогия
Эффекты ретроспективы
II. Универсалии социального кодирования
Знак и социальное наследование
III. Неевропейские типы социального кодирования
Лично-именное кодирование
Профессионально-именной тип кодирования
Трансмутация в традиционном способе кодирования
Традиционное развитие
IV. Традиция и Европа
Мы через призму традиции
Традиционная критика и самосознание
V. Генезис европейского социального кодирования
Проблемы генезиса
Начало
Палуба, номос, логос
Логос и философия
Платон и гносеология
Платон и Аристотель
Аристотель и гносеология
Предварительные итоги
VI. Путь к науке
Парадоксы самосознания науки
Теология и наука
VII. Движение к науке
Становление теологии
Догматика, теология божественная и теология естественная
Догматика и философия
Сакрализация
Социальные институты и наука
Теоретическое обоснование науки
Путь к науке и движение к науке
Гипотезы происхождения опытной науки
Проблемы приложения научного знания
Заключение
Литература
Summary
http://www.philosophy.ru/library/petrovmk/
http://www.philosophy.ru/library/petrovmk/Glava5.html
2ое издание. Вступительная статья С.Неретиной
http://urss.ru/cgi-bin/db.pl?cp=&page=Book&id=18058&lang=en&blang=ru&lis
t=92
>
Из Вступительной статьи: Творчество как сущность (О концепции культуры
М.К.Петрова)
"История -- встреча людей в веках", -- сказал Марк Блок. И если
вдуматься, фраза эта -- трагична. Она подразумевает не только, что в
человеке есть сила, побуждающая его совершать прорывы в так называемые
вечные времена, но и что жизнь не щадит человека, обрекая его на
не-встречи в своем, и именно в своем времени.
Одним из тех, чье имя пытались стереть из памяти современников, был
философ, историк и теоретик науки, культуролог Михаил Константинович
Петров (08.04.1924--11.04.1987).
....
Вышли статьи в журналах "Вопросы истории естествознания и техники"
(1987', N3: "Пентеконтера. В первом классе европейской школы мысли") и
"Народы Азии и Африки" (198<9, N2: глава из диссертации, названная нами
"Трансплантация науки", и 1990, N2: глава из книги "Язык, знак,
культура" -- "Мы через призму традиций "). В журнале "Дон" (1980, N6--7)
опубликована та самая повесть "Экзамен не состоялся", за которой в свое
время последовало исключение из партии. Подготовлены к выпуску в
альманахе "Восток -- Запад" "Пираты Эгейского моря и личность" (1966). В
Ростове-на-Дону уже трижды проходили Петровские чтения, телевидение
посвятило ему специальную передачу. 29 апреля 1989 г. газета "Советская
культура" опубликовала мою статью "Тише, не шумите, афиняне", в которой
жизненный и творческий путь М.К.Петрова был представлен как типичный
путь интеллигента в нашей стране. Его идеи относительно равноправия
разных типов культуры, анализа проблем из ментальности тех эпох, откуда
они родом, невозможности модернизаторского подхода к истории давно и без
начальственного разрешения обрели права гражданства.
И все же что именно заставляет нас обращаться вновь и вновь к творчеству
М.К.Петрова?
Целостность и своеобразие его авторской концепции состоят в том, что
проблему сосуществования разнообразных, несводимых друг к другу способов
бытия и мышления, разительно выраженных в странах Запада и Востока, он
осветил через призму культуры, внутренние изменения которой
рассматривались через механизмы передачи и преобразования накопленного
и1 нового знания. Однако наличное представление механизмов и схем
(некоторые из них устанавливались весьма плодотворным методом
"догадничества" -- восстановления целого по "намекающим" фрагментам)
фактически обнаруживало содержание культуры исследуемого региона.
Учитывая трудности, связанные с предметом его анализа, М.К.Петров
несуетливо разбирался в понятийных системах Запада и Востока, собирал
разножанровые источники для освоения способов мышления в определенные
периоды их развития, чтобы через историко-психологическую и философскую
ситуацию понять необходимость их возникновения и функционирования в той
конкретности, где им время и место. Словом, действовал по принципу
невмешательства современности во внутренние дела прошлого, по принципу
проблематизации прошлого для настоящего.
Рассматривая культуру в ее типологических особенностях, М.К.Петров
показывает их генезис (одной из другой) и жесткое разведение по разным
полюсам, когда они, забывшие о своем родстве, вынуждены искать
сообщаемости друг с другом, разместившись на одной планете. Такая
сообщаемость может быть осуществлена, если единство культурных
составляющих (будь то наука на Западе или традиция на Востоке) будет
осознано в их особом сопряжении: формировании сознания и самосознания
человека, где человек образуется не как человек вообще, а как
конкретный, неповторимый, "вот этот самый", особенный. В этом пункте
наметились первые отклонения от официальной идеологии.
"Человеком все еще принято оперировать как величиной абстрактной... --
писал он в статье "Человек в научно-технической революции", -- его все
еще принято "определять" то от машины, и тогда он становится ее
регулятором, "мозговым придатком", наименее надежной ее деталью, то от
социального института, и тогда он становится безликим носителем
"ролей"... Научно-техническая революция... все более подчеркивает,
выдвигает на первый план творческие потенции человека, его способность
уклоняться от предзаданных определений быть "избыточным", большим тех
ролей и функций, в которых он взаимозаменяем и предстает лишь очередным
носителем бессмертного социального начала. Сегодня человеку и дано
больше, и спрос с него больше... В новых обстоятельствах жизни человеку
нужно прибавить способность исторической ориентации, исторического
предвидения, способность логически и системно переводить конечные цели
собственного существования в достижимые цели ближайшего будущего"
(Вопросы философии. 1990, N5).
Написанные в начале Семидесятых, слова эти органически вплетаются в
современные споры об альтернативности общественного развития, о
культурном диалоге и вообще о том, что есть человек XX столетия.
Дальнозоркий от природы, человек ныне охотно надевает очки для чтения
исторической прозы, чтобы увидеть будущее. Ибо без обращения "к
актуальной древности мы рискуем, -- говорит автор, -- остаться в плену
бессодержательных фраз и недоказуемых аналогий. Мы можем, например,
сказать, что цель научно-технической революции -- накопление
экономического качества... что именно накопление экономического
качества -- рост производительности труда и снижение всех видов затрат
на единицу общественно необходимого продукта -- создает творческую
необходимость и практическую возможность все более полно и гибко
сочетать человеческие склонности, увлечения, интересы с социально
полезной деятельностью, т.е. реализовать основной принцип коммунизма:
каждый по способности, каждому по потребности. И такое заявление будет,
видимо, справедливым. Во всяком случае, опровергнуть его нельзя:
растущий спрос на человеческое разнообразие, на оригинальность мысли и
дела, готовность общества идти на огромные и быстро растущие расходы по
обнаружению, шлифовке и утилизации человеческого таланта -- факт, так
сказать, статистический... свидетельствующий о том, что человеческое
разнообразие и оригинальность все более органично сплетаются с
потребностями общества. Но пока это заявление о целях, средствах и
последствиях научно-технической революции не будет показано в форме
вывода, не будет включено в динамику действительности как ее реальная
связь и как фокус ее интеграции, такое... заявление будет прописано
скорее по областям веры и слепой надежды, чем по области знания. Чтобы
этого не произошло, нужна рефлексия, нужно самосознание по поводу вещей
древних, но актуальных".
Что за мысль здесь утверждается? Общество не может развиваться без
материального производства и одновременно без передачи накопленной
культуры. Причем два эти условия равносильны. Сейчас эта мысль -- спустя
почти два десятилетия -- обретает права гражданства. Долгое
пренебрежение, культурой, рассмотрение ее всего лишь в виде надстройки
породило впечатление, что без этого фактора можно обойтись, в крайнем
случае приберечь erov на десерт. Главное же -- производство, а за ним,
следовательно, потребление. Но человек на то и человек, что не может
разбрасываться природой ему дарованным достоянием. Игнорируя фактор
культурного наследия, мы как бы вышибали из духа дух. Обезличенная вещь
проецировалась на самого человека, который казался таким же производным,
как вещь. Он лишался своего лица, становился стертым, выровненным.
Проблема передачи культурного наследия, или -- в терминах М.К.Петрова --
трансляции его и последующей трансмутации, изменения, поставила перед
ученым задачу разобраться в соотношениях уникального и повторяющегося,
творчества и репродукции, канона как грамматики творчества и закона как
демиурга повтора. Он искал формулу нормирования уникального, вводя для
этого внутрь пары "творчество -- репродукция" промежуточный термин,
названный им "творчество репродукции". Решению этого вопроса посвящено
произведение "Искусство и наука", написанное еще в 1968 г. В полном виде
культурологические проблемы в нем не представлены: работа эта -- момент
в эволюции взглядов самого Михаила Константиновича. Но в ней очевидна
завязь многих последующих произведений М.К.Петрова.
Михаил Константинович подхватил кочующие в 60-е годы по аудиториям
строки "Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне" и попытался
показать истоки конфликта, при котором наука в определенное время
получила приоритет перед прочими видами творчества. С точки зрения
М.К.Петрова, конфликт этот надуман, и надуманность происходит от
забвения природы творчества вообще и состава канонов отдельных его
видов, в частности -- науки, которую в силу ее некорректного
отождествления с репродукцией, т.е. с биосоциальной деятельностью по
передаче знания, подверженной действиям независимых от человека законов,
настойчиво призывают гуманизироваться, будто можно гуманизировать то,
что со времен Аристотеля осмыслено как действующее за скобками
человеческой индивидуальности в рамках автоматического, механического
повтора.
......
"Искусство и наука" была преддверием книги, предлагаемой ныне читателю.
Впрочем, наряду с "Пиратами Эгейского моря" и др.
Несколько слов о книге "Язык, знак, культура".
Она была написана в 1974 г. и под заглавием "Социологический анализ
проблем культуры" готовилась к печати в издательстве "Прогресс". В
1975-м книга, однако, выпала из издательских планов (хотя с автором был
заключен договор), поскольку она шла по ведомству Л.В.Карпинского,
возглавлявшего в то время редакцию литературы по научному коммунизму и
за критику административно-командной системы исключенного из партии и
снятого с работы. С тех пор она разделяла судьбу архива.
Между тем при чтении поражает ее удивительная актуальность для нашей
науки, выразившаяся и в способах разрешения поставленных проблем, и в
освоенности во многих дисциплинарных областях знания (например, в
структурной лингвистике, социологии). М.К.Петров предъявил читателю не
только разнообразные способы (образы) философствования, обнаруженные им
в разных регионах мира, но и собственный образ мышления, выраженный и в
замедленном речевом ритме, позволяющем всматриваться в детали,
формирующемся почти "на глазах", с особыми неологизмами типа
"трансляционно-трансмутационного интерьера номотетики", абсолютно
оправданными и необходимыми для передачи точности мысли, что лишь
подтверждает авторскую концепцию о связи языка с определенными формами
передачи знания. Но и образность, и историко-теоретическое единство, и
фактура речи свидетельствуют не только об особом литературном даре
М.К.Петрова. Они -- составляющие содержательной стороны дела, ибо с их
помощью срабатывают механизмы сопоставления и взаимодействия разных
типов культуры, вскрывается особая ситуация втягивания человека во
всемирный исторический процесс -- не только по горизонтали, в связи с
ныне действующими традициями, но и по вертикали, с прошлым,
предоставившим современности наличный массив знаний, смысл которых
оказался переформированным.
М.К.Петров выделяет в книге три типа культуры: лично-именной,
профессионально-именной и универсально-понятийный. Первый тип характерен
для первобытных коллективов, где знание кодируется по имени
Бога-покровителя, второй тип соответствует традиционным обществам
Востока (Китай, Индия), третий -- современному западноевропейскому.
Основой для подобной типологии служит, по М.К.Петрову, "социальная
наследственность", под которой понимается преемственное воспроизведение
людьми определенных характеристик, навыков, умений, ориентиров. В роли
же "социального гена" выступает знак с его способностью фиксировать и
долго хранить значение. Содержательной характеристикой знака является
свернутая запись видов социально необходимой деятельности. Поскольку
весь корпус знаний превышает возможности отдельно взятого индивида, его
физическую и ментальную вместимость, то знание нуждается во
фрагментировании по контурам вместимости индивидов в посильные для них
части, а затем в интегрировании этих частей в целое. Практически речь
идет о соотношении социокода и индивидуального ума. Выделив этот
критерий -- необходимости фрагментации и интеграции знаний по
человеческой вместимости, -- М.К.Петров обнаруживает формы перевода
общезначимого смысла в особые для каждой культуры индивидуальные ячейки,
что уже есть некая сообщаемость всеобщего и особенного, ведущая к
изменению самих форм общения. Причем -- общения по смыслу,
перерастающего рамки семиотического -- на первый взгляд -- подхода к
кодированию знаний.
С.С.Неретина
------------------------------------------------------------------------
--------
Предисловие
Предлагаемая работа носит междисциплинарный характер, опирается на
данные нескольких дисциплин -- истории, философии, лингвистики,
антропологии, этнографии, науковедения, социологии -- и поэтому не имеет
четкого дисциплинарного адреса, а следовательно, и читателя, к которому
можно было бы обратиться в предположении, что ему досконально известны
имена, теории, взгляды отдельных авторов, понятийные и концептуальные
аппараты вовлекаемых в анализ дисциплин. Одна из центральных тем
работы -- проблема объяснения, перевода нового и неизвестного в
наличное, известное, освоенное. По смыслу авторской концепции, развитой
в книге, общение и объяснение, если оно рассчитано на понимание,
предполагают известную общность предыдущих актов общения, более или
менее единый контекст, который используют стороны общения и для
объяснения, и для понимания. Междисциплинарность в этом смысле --
предельно неблагодарная почва для взаимопонимания, что требует
постоянного внимания автора и постоянных усилий удержать изложение в
предметной области взаимных пересечений различных дисциплин, что делало
бы его доступным для читателей, специализирующихся в той или иной
дисциплине и имеющих лишь общие представления о том, что происходит в
других дисциплинах.
Совершенно очевидно, что такой подход не без издержек. Области взаимного
пересечения проблематик различных дисциплин, как правило, периферийны
для каждой отдельной дисциплины, и попытки удержаться на периферии
дисциплинарной злобы дня, текущего дисциплинарного интереса будут,
вероятно, осознаваться как не всегда правомерные смещения и перекосы, не
всегда оправданное стремление опереться на второстепенные детали,
реконструировать результаты, оставшиеся за пределами основного
дисциплинарного течения в омутах и водоворотах преходящих, не нашедших
ни объяснения, ни использования гипотез, концепций, эмпирических
наблюдений.
Вероятность срывов взаимопонимания высока, но автор вместе с тем не
видит другого пути к опредмечиванию и научному освоению той новой
проблематики, которой посвящена книга, -- проблематики сосуществования
культур, межкультурных контактов и межкультурного общения, культурных
революций. Как часть острых и актуальных проблем современности,
вызванных к жизни научно-технической революцией, эта проблематика
обладает двумя неприятными и непривычными для науки особенностями: тем,
что принято называть "таймированностью" -- ограниченным сроком, на
котором проблемы этого сорта позволяют решать себя, не переходя в
социальные и глобальные конфликты и катастрофы, и тем, что называют
междисциплинарностью, комплексностью и другими терминами,
констатирующими в общем-то тривиальнейший факт -- проблемы этого типа
невозможно распределить ни по традиционно сложившимся дисциплинарным
членениям науки, ни по "министерским портфелям", столь же традиционно
сложившимся областям социальной ответственности. На правах условий
собственной разрешимости и теоретического обоснования возможных решений
эти проблемы требуют несколько искусственных и насильственных
перестроек, в частности и в сфере дисциплинарных членений науки, что
неизбежно связано с издержками и потерями.
Пытаясь избежать возможных срывов взаимопонимания, автор в основной
текст включает лишь то, что, по его мнению, может быть воспринято
читателем без специальной дисциплинарной подготовки, а трудные для
неспециалиста места подкрепляет примечаниями, которые оформляются как
сноски на том же листе текста. Список использованной литературы вынесен
в конец книги, а в тексте оставлены ссылки лишь на порядковый номер
работы в этом списке, за которым, если это необходимо, указывается
соответствующая страница. Исключение составляют только ссылки на тексты,
в основном античные и средневековые, имеющие традиционную пагинацию и
соответствующую традицию цитирования. Эти ссылки располагаются в скобках
после цитируемого текста. Часть античных текстов дана в авторском
переводе, реинтерпретирована им в контексте данной работы, поэтому
читателю не следует удивляться, встречая старых знакомых в несколько
ином смысловом одеянии.
Сознавая трудности предприятия, наличие подводных камней и ям на пути к
взаимопониманию, автор все же глубоко убежден, что трудности эти
преодолимы и, более того, их тем или иным способом придется преодолевать
в ближайшем будущем ради своевременного и с наименьшими потерями решения
тех острых проблем культурного строительства, не решать которые нельзя и
тянуть с решением которых опасно для каждого человека, независимо от
цвета кожи, расы, убеждений, симпатий и антипатий, принадлежности к типу
культуры. Только естественно, что автору хотелось бы вложить и свой
вклад в это полезное и нужное дело.
------------------------------------------------------------------------
--------