| | От | Георгий |  |
| К | Георгий |  |
| Дата | 20.08.2004 21:36:26 |  |
| Рубрики | Тексты; |  |
Никита Гараджа. Политическая мифология как основа реакционного фундаментализма (*+)
Русский Журнал / Обзоры /
Комплекс кастрации
Политическая мифология как основа реакционного фундаментализма
Никита Гараджа
Дата публикации: 19 Августа 2004
Соблазн
Имяславская критика классических форм новоевропейской рациональности во многом сближается с постмодернистской. Однако последняя на
выходе из перманентного кризиса своих деконструкций чудовищным образом трансформировалась в фантом неоклассики. Этот синтетический
мертвец поднял поверженное знамя традиционализма, обозначил себя через понятие "консерватизм" и облачился в поношенные
постмодернистские одеяния. Заточить для него добрый осиновый кол - одна из главных задач имяславского модернизма ХХI века.
Речь здесь пойдет о проблематике мифа - одной из центральных тем интеллектуальных экзерциций наших дней. В советский период она
разрабатывалась преимущественно в рамках рафинированной науки, что предопределяло ее принципиально внеприкладную специфику. Сегодня
же в контексте набирающих у нас обороты социологических и политологических дисциплин эта тема переживает новый бум
исследовательского интереса.
Причина этого бума - в новейшей истории. Соблазн пещерного либертарианства сопровождался у нас на рубеже 80-90 гг. прошлого века
явно завышенными ожиданиями, не свойственными духу этого праворадикального крыла либерализма. В результате он обернулся
переоткрытием манипуляционных технологий форматирования общественного сознания. Причина в том, что разоблачительный либеральный
пафос в отношении тотального государства, а главное - принципа сакральной природы власти, - так и не достиг результата: смириться с
тем, что власть это всего лишь менеджмент, а государство - корпорация, оказалось невозможно. Есть много причин, по которым подобная
редукция не проходит. Но главное - из этого открытия был сделан вполне очевидный вывод - содержание властных полномочий не сводится
к набору устойчивых управленческих технологий.
И тут безмерно расплодившийся цех отечественных политологов хватается за спасительную соломинку, которой оказывается не что иное,
как категория мифа. И, не мудрствуя лукаво, называет мифотворчеством то, что последние 15 лет называлось у нас "пиаром". Дело это
зело благородное. Ведь что такое "пиар"? Это когда продажная власть разводит быдло. А мифотворчество - это "проектирование Большого
национального мифа, отвечающего на вызовы ХХI века и обеспечивающего достойное существование русско-православной цивилизации" [1].
Все это, конечно, вопли Видоплясова, который хотел стать то Тульпановым, то Танцевым, лишь бы девки не дразнили. Но в случае с мифом
все слишком серьезно, и за базар надо отвечать.
Совращение
В прошлом году вышла в свет во многом замечательная книга А.Н.Кольева "Политическая мифология" - не первая и не последняя, но очень
характерная в этом жанре. К чести автора надо сказать, что он выполнил блистательную реконструкцию всего многообразия заходов к
проблематике мифа. Хотя книга и написана несколько неровно (особенно это касается ее предисловия и введения, которые могут создать
не совсем выгодное представление о высоком профессиональном уровне автора), она вполне выдерживает уровень и дает давая достаточно
репрезентативную картину распространенных представлений и штампов в области социально-политической мифологии.
Как и следовало ожидать, миф увязывается с массовым сознанием и трактуется как "социокультурное явление" [2], из чего проистекает
вывод о мифологическом характере общественного сознания. Нынешний интерес к мифу автор видит в кризисном характере "политических
процессов и общественного развития в ХХ веке, порождающим перманентный мировоззренческий кризис не только у отдельных индивидуумов,
но и у представителей власти, теряющих целеполагающие ориентиры государственного управления" [3]. Так вот, оказывается, что все это
вызывает к жизни спрос на ""мягкие" формы рациональности" [4], которые, собственно, и есть миф.
Противопоставляя миф рациональности, автор для подтверждения правоты своей концепции не раз обращается к творчеству А.Ф.Лосева, не
замечая, что у того речь идет ровно об обратном. Более того, задача политической мифологии как ее формулирует автор - расшифровка
мифа - это в конечном итоге и есть нелюбимая Кольевым рационализация.
Русские имяславцы в своей трактовке мифа исходят из других предпосылок. Согласно Лосеву, "абсолютная мифология гностична, она -
гностицизм" [5]. Это значит, что миф - это не "социокультурная реальность" и не форма "общественного сознания", а состоявшаяся в
слове реальность: "миф есть в словах данная личностная история" [6]. Эта история творится словом и в нем же творчески себя выражает.
Человеческое слово есть форма для сознательного самовыражения реальности.
Мифологическое сознание дает "слова об исторических фактах, повествование о жизни личностей" [7]. Иначе говоря, миф - это безусловно
состоявшаяся в имени реальность. В мифе чудесным образом зафиксировано состояние абсолютной проясненности в том или ином моменте
человеческой истории Слова-творящего, где мысль и слово в своем нераздельном единстве свидетельствуют о внешней по отношению к нам
реальности. И в этом смысле миф действительно гностичен - он сверхрационален.
В конечном итоге "миф есть развернутое магическое имя" [8]. В контексте имяславия это означает, что в мифе имя становится для нас
универсальной меткой, которая делает возможным само постижение истории и культуротворчество как таковое. Где же здесь "мягкие" формы
рациональности, если в действительности речь идет о рациональности абсолютной? Из всего этого вытекает, что мифотворчество - на
самом деле личностная задача, связанная с прояснением собственного имени, духовный подвиг, подвижничество наконец, в память о
котором останется миф - родится всесильное "магическое имя".
И последнее. Бывшие пиарщики, ставшие мифотворцами, надеются превратить миф в инструмент политических технологий, проще говоря -
человеческого произвола. Как ни странно, это дает им основания называть себя консерваторами. Действительно, ведь миф, для них нечто
из области древнего и иррационального, вдруг оказался такой полезной штукой! И, значит, нужно заточить его под разработку
"технологических моделей государственной пропаганды, подготовки пропагандистских мероприятий, необходимых для общественной поддержки
важных и сложных решений" [9]. Наконец, на основе "национальной мифологии России <...> может быть построена (выделение - Н.Г.)
национально-государственная идеология и разработана (выделение - Н.Г.) стратегия мобилизации российского общества в ХХI веке" [10].
Вспоминаются благословенные 90-е, когда вся королевская рать была отправлена на поиски национальной идеи. И если тогда все было
достаточно невинно, и все понимали, что речь идет не больше чем о синекуре для многочисленной творческой братии, то в случае с мифом
случилось, без преувеличения, преступное совращение.
Великий симулякр
Миф в значении наших новых мифотворцев есть не что иное, как старый добрый постмодернистский симулякр. Согласно И.П.Ильину, "под
действием симуляции происходит "замена реального знаками реального", в результате симулякр оказывается принципиально несоотносимым с
реальностью напрямую, если вообще соотносимым с чем-либо, кроме других симулякров" [11]. Симулякр выдает отсутствие за присутствие и
никак не соотносится с реальностью. На языке русской философии имени симулякр - это слово, утратившее свою онтологическую связь со
смыслом и ставшее пустой словоформой. Но главное тут в том, что "симуляция обладает силой соблазна и совращения" [12].
Очевидно, что не миф, а симулякр является универсальным инструментом манипуляции социокультурным пространством современности. В
политической жизни современности не творятся мифы, а разыгрывается парад симулякров, слов-призраков, скрывающих от нас реальность.
Творится гиперреальность, не проясняющая, а замутняющая реальное содержание жизни. В этом заключается подлинная сущность
современного медиапространства, а не в его мифологичности. Остается констатировать чудовищную подмену, в результате которой пустой
симулякр облачился в чужие ризы, доставшиеся нам потом и кровью.
Почему все так случилось как всегда? Здесь сыграл свою роль "комплекс кастрации", который З.Фрейд некогда неосмотрительно приписал
женщине. "Категорическая женщина" попыталась от него отказаться, опрокинув традиционную иерархию мужчины и женщины. За феерической
экзальтацией феминистской критики второй половины прошлого столетия ожидалось окончательное решение "женского вопроса". Однако в
результате именно сексуальность женщины стала фетишем современности, а ее тело - наиболее значимым симулякром наших дней. Сущность
феминизма обнаружилась не в снятии этого комплекса, а в мазохистском наслаждении его переживания, как свидетельства тоски по утрате
традиционной связи полов, с которой случилась необратимая "деконструкция". Согласно признанному специалисту в этой области
Ж.Бодрийяру, "превознесение женского корреспондирует с апогеем полового наслаждения" [13].
У нас все было чуть менее "витально". Кто-то ляпнул, что нет, понимаешь, национальной идеи. Гордые отечественные интеллектуалы не
смогли с этим смириться и пустились на поиски оной, попутно слагая мифы. Ничего, конечно, они не нашли и не сложили, но исстрадались
за время скитаний предостаточно. Страдания стали главным итогом титанической работы. И в этом нет ничего принципиально нового, ибо
известно, что издревле страдания были уделом русской интеллигенции. Задолго до дедушки Фрейда Ф.М.Достоевский говорил о присущем
русскому человеку особом типе страдания, смысл которого в наслаждении. И, по всей видимости, еще долго не переведутся на Руси
страдальцы за национальную идею, а политические мифотворцы будут править бал. До тех пор русская национальная идея будет воистину
великим симулякром, паразитирующим на нашем великом прошлом. В общем - комплекс кастрации, адаптированная русская версия.
Продавая свинью за бобра, т.е. под именем мифа впаривая симулякры, политическая мифология дала нам ублюдочную теорию реакционного
фундаментализма. Любая идеократическая модель, и фундаменталистская в особенности, тяготеет к профанации сакрального до уровня
"политики" в ее бытовом омерзении. Попытка превращения развитой интеллектуальной традиции, которая для нас является одной из
главнейших вех исторического опыта русского самосознания, в манипулятивный политический инструмент - есть фундаментализм. Поскольку
эта попытка связана с переоблачением живого опыта в мертвые формы - это реакционный фундаментализм.
И все же слово творит реальность - даже вопреки тем, кто его использует. Уже само по себе обращение к мифу в силах перевернуть
постмодернистскую разорванность смыслов, позволяет найти выход из "дурной бесконечности" сменяющих друг друга симулякров. Но для
этого нужно, как минимум, некоторое внутреннее усилие. Состоящее в том, чтобы перестать упромысливать окружающее (Россию,
цивилизацию, культуру etc.) и найти время на то, чтобы разобраться с собственным местом на позиционной карте смыслов. Простому
русскому мифотворцу сделать это пока крайне трудно.
Примечания:
1 Кольев А. Политическая мифология: Реализация социального опыта. - М., 2003. - С.6.
2 Там же. - С.5.
3 Там же. - С.7.
4 Там же.
5 А.Ф.Лосев Диалектика мифа. - М., 1990. - С.585.
6 Там же. - С.535.
7 Там же.
8 Там же. - С.579.
9 Там же. - С.10-11.
10 Там же.
11 Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. - М., 2001. - С. 257.
12 Там же. - С.258.
13 Бодрийяр Ж. Соблазн. - М., 2000. - С.32.