Основы российско-белорусского государства
http://materik.ru/print.php?section=analitics&bulsectionid=12719
М А Т Е Р И К
Информационно-аналитический портал постсоветского пространства
Основы российско-белорусского государства
Евгений Кузнецов (Минск)
Со времени распада СССР на всём постсоветском пространстве не исчезает ожидание возрождения в какой-то форме могучего государства, наследующего традиции Российской империи и Советского Союза. Это не просто историческое воспоминание о былом величии и эмоциональное сожаление об его утрате. В этой конструкции заложен огромный позитив, не всегда эффективно использовавшийся, но бесспорный для наших предков. Накоплен колоссальный исторический опыт консолидации этносов и территорий, балансов интересов и амбиций. Цивилизация ещё не оценила его по достоинству, что достойно сожаления.
Какие же основания в настоящее время объективно подталкивают к варианту нового объединения?
История евразийского пространства с доисторических времён тяготеет к интеграции. Скифы населяли территорию от Балкан до Енисея, затем тюркюты, монголы. Последние века эту геополитическую роль выполняла Россия и замены ей пока не видно. Сомнительно, что в долгосрочной перспективе государственный распад на такой гигантской территории пошёл на пользу тем, кто желал того во что бы то ни стало. Мир не стал монополярным, он ещё больше осложнился.
Россия в её нынешнем виде представляет мощный государственный скелет, которому под силу нарастить мышцы, клыки, когти и прочие атрибуты. Помня уроки Советского Союза, наши соседи и партнёры беспокоятся, чтобы кот неожиданно не превратился в тигра. Но дело не во внешности, переменился характер, приоритеты, зависимости. Остались задачи, которые под силу решать только титану, как бы это не огорчало добрых гномов.
Украина и Белоруссия внутренне ощущают единство с Россией, требуется огромная фантазия абстрагироваться от своей восточной части. Историческая память сохранила общность происхождения, совместного существования и огромных достижений в результате совместных усилий. Если представить, что какая-то из элит сумеет переориентировать общественное сознание на 180 градусов, то и этот результат будет сметён при первом же случае.
Другие бывшие республики Кавказа и Средней Азии попали в сложную ситуацию ориентации в пространстве, где нет твёрдых опор. Объединяющий фактор сглаживал массу взаимных проблем и, наоборот, в его отсутствии уже забытые конфликты оживают. Возникают угрозы, с которыми справиться не под силу и политика этих стран становится непоследовательна и конвульсивна. Пожар легче не допустить, чем погасить.
Политика США и Евросоюза должна прийти к пониманию важности ответственности России в направлениях Кавказа, Средней и Центральной Азии, Дальнего Востока. Уже сейчас возможности самых богатых стран по противодействию всем вызовам в разных частях мира оказываются ограничены. Конкуренция в вопросах гегемонии уже просто недопустима, так как исчерпывает огромные силы, которыми можно было бы решать многие конфликты современности.
Россия накопила огромный исторический опыт интеграции кавказских и тюркских народов, приобщению их к европейской и светской цивилизации. Миллионы их людей смогли реализовать себя в этом мире и на собственной земле, что само по себе завоевание. Будущее этих народов должно оставаться в орбите индоевропейского мира, а слабая Россия не сможет быть этому гарантом.
Китай и арабский мир признают авторитет России в международных делах и влиянии на глобальный баланс сил. Другое дело, что противопоставление России Западу привело к внутреннему конфликту, выходящему за рамки индоевропейской цивилизации. Но выпадение такого крупного звена резко осложнит позиции США и Европы, а восполнить его просто нечем и приведёт к уступкам и сжатию самого Запада.
Суммируя вышеизложенное, нельзя не признать, что в интересах всего евразийского пространства перейти к различным формам интеграции, так как дальнейшая конкуренция приведёт лишь к новым геополитическим потерям и упущенным историческим возможностям. Так что, эта проблема относится не только к России, но на постсоветском пространстве она наиболее актуальна.
Инерция распада СССР себя практически исчерпала, об этом говорит внутреннее состояние Российской Федерации, консолидация власти и общественного мнения. Даже, властные элиты не боятся заявлять о повороте к интеграции постсоветского пространства и возвращению отдельных частей в рамки единого государства. Находясь в начале пути, важно выбрать наиболее перспективные основы такого строительства, определиться с технологией и последовательностью «сборки».
Мне представляется более логичной и обоснованной модель восточнославянского единства. Между народами России, Украины и Белоруссии не возникло непреодолимых историко-культурных барьеров. Лучшее подтверждение - современные границы, абсолютно произвольны, слабо обоснованны и признаются по одной причине, что просто должны хоть где-то проходить. Любые споры по их переносу изначально некорректны, тем самым мы признаём их искусственность. Общее происхождение снимает вопросы значимости в истории, заслуг, старшинства и прочей шелухи.
Годы разъединения не прошли бесследно и все три страны на настоящий момент имеют разные государственно-политические ориентиры.
• Россия стремится к восстановлению в полном объёме статуса «великой державы», включающей «сферы влияния», признание своей гегемонии для соседних стран, жёсткая конкуренция с «партнёрами».
Путь тернистый, результат не гарантирован, расходы – огромны. Что взамен? Огромная ответственность и затраты на удержание приобретённого и бесконечная борьба с посягателями.
• Украина пытается реализовать проект вхождения в Евросоюз.
При всей положительности цели, есть немало препятствий на этом пути. А главное, будет ли этот союз таким же привлекательным после присоединения Турции, Закавказья, возможно и России? Не захочет ли «старая Европа» выделиться из аморфной массы в «Суперевросоюз»? Тогда благая цель становится достижима как линия горизонта.
• Белоруссия, не переходя в крайности «пошла по кругу» и в поисках своей неповторимой модели грозит оказаться в изоляции.
Только наличие «особых» отношений с Россией не позволяет захлопнуться «железному занавесу». Спекулировать на идеях «переднего края борьбы» и «единого государства без потери суверенитета» долго не удастся, а это залог неустойчивости такой модели в будущем.
Преодолеть вышеуказанные тупики возможно, реализуя концепцию восточнославянского единства. Новое государство органично впишется в современную картину мира, показав пример естественной интеграции и отказ от сиюминутных соблазнов. Результат не заставит себя ждать, экономия ресурсов, расходуемых на борьбу по всем направлениям, позволит концентрировать их в нужное время в нужном месте и обеспечить достижение действительно необходимых целей.
Приходится сознательно опускать украинский аспект конструкции, так как изменения в этой стране столь трудно предсказуемы, что могут приобрести любое направление и требуют отдельного рассмотрения. Влиять на обстановку на Украине, безусловно, надо, однако, необходимо и поддерживать вариант реальной альтернативы при любом развёртывании событий. Не стоит забывать, что нынешние «украинские конвульсии» характеризуют только состояние пришедшей к власти элиты. При её неудаче, следующая элита придёт к власти на другой платформе, а её надо серьёзно готовить.
Ситуация в Белоруссии почти идеальна для реальной проработки и обкатки модели восточнославянского единства. Просто удивительно, как можно не попадать по лежащему мячу перед пустыми воротами. Нельзя же ждать когда подует ветер и мяч сам закатится! Народ на трибунах уже ничего не понимает, - такой футбол нам не нужен… Власти, партии, политические институты должны внятно объяснить обществу не причины неудач, а свои хорошо проработанные концепции и технологии, работающие на объединение.
Какие признаки реально способствуют успеху концепции в Белоруссии?
Общество не имеет значительного внутреннего противодействия объединению с Россией, сопоставимого с притягательностью этой идеи. Этнические меньшинства не попадают в более трудную ситуацию. Например, еврейская община имеет связи с российскими центрами прочнее, чем с Израилем или Европой. Поляки больше отражают конфессиональную сущность, чем этническую и более привязаны к месту проживания, чем к Польше.
Государственная политика многие годы декларировала свои интеграционные намерения, и отказаться от них, даже в пользу узкого национализма властям было бы непросто. При таком резком повороте неизбежно возникнет инерционная часть политического спектра, которая продолжит движение уже в виде оппозиции. Для жёсткой и неустойчивой власти это рискованно.
Поддержка деятелей белорусской элиты и диаспоры, проживающих в России, будет обуславливаться желанием снова вернуться к рычагам экономики и политики. Определённая часть элиты в Белоруссии в настоящее время не у дел и ждёт своего часа. Другая часть из числа нынешней прозападной оппозиции с лёгкостью переориентируется, так как цель их борьбы исчезнет сама собой.
Международная изоляция во всех направлениях сокращает выбор вариантов возможного развития и манёвра. Неизбежность тупика подтолкнёт к единственно логичному выходу с сохранением лица и достоинства.
Экономическая модель нежизнеспособна и должна прийти к неизбежным и непопулярным реформам, которые без серьёзной поддержки делового сообщества, в том числе западного, самостоятельно не провести.
Европейскому Союзу может оказаться более приемлемо иметь дело с государством «российского типа», чем с дезориентированной структурой, далёкой от демократических принципов в европейском понимании. США, по мере увязания в проблемах на Ближнем и Среднем Востоке всё более будут нуждаться в поддержке сильной России, так как даже Европейский Союз при своей разнородности такой помощи не окажет.
Более подробный анализ позволит создать наиболее эффективную технологию перехода к новой форме государственности России и Белоруссии. От её успешности будет зависеть реакция Украины и перспективы осуществления всего проекта восточнославянского единства.
Наиболее серьёзный вопрос связан с позицией России. Здесь заключено несколько противоречий, вызванных иллюзиями исторического характера и особенностями восприятия цивилизации. Готова ли Россия, её общество, элиты в поисках оптимальных решений решительно трансформировать своё сознание и отношение к окружающему миру?
• Россия не является центром мира.
Никакие воспоминания о прошлом величии не должны обязывать нас к взваливанию на себя ненужной ноши, ответственности за всё и вся в современном мире. Нельзя позволять лукавым соседям эксплуатировать наши возможности, акцентируя на наших «слабостях». Надо объяснить всем, что мы знаем своё место в международном сообществе, осознаём свою ответственность за определённые направления и не собираемся создавать проблем для партнёров. На нашу помощь можно рассчитывать и мы всегда готовы объединить усилия для значимых целей.
• Россия не стремится к имперскому возрождению.
В XXI веке не требуется никого уничтожать, порабощать, насильно делать цивилизованным, ассимилировать и прочее, чему есть масса примеров в истории всех народов. Но мы никуда не уйдём от взаимодействия с окружающим миром, местами даже откровенно враждебным. В чём может выражаться наше влияние? Необходимо помочь ему структурироваться в приемлемой для соседства форме.
• Россия не стремится к региональной гегемонии.
Глупо постоянно «то разбрасывать камни, то собирать». Нам нужны только те камни, которыми можно расширить свой дом. Восточнославянское единство – не разрастание России, а новая модель общности того, что тяготеет к единству. Украина и Белоруссия не придатки, а гармоничные и функциональные опоры, наравне с Россией составляющие новый дом.
• Россия не поступится суверенитетом.
России придётся остаться в истории, как и Украине и Белоруссии. В этом браке нельзя сохранить старую фамилию, нельзя оставить зацепку, что брак был неравный. Суть новой конструкции грандиозна, старые «товарные знаки» скорее противоречат, чем создают преемственность. В мире нас идентифицируют правильно, как и СССР не с кем не путали.
• Россия самодостаточна и не нуждается ни в чём.
Такая позиция и определила наше нынешнее положение в мире. Потеря союзников, пространство, с трудом интегрируемое в современном мире, упущенные возможности по решительному повышению жизненных стандартов даже при благоприятной экономической конъюнктуре не могут нас радовать. Объединение с Украиной и Белоруссией позиционирует новое государство как европейскую страну с азиатскими интересами, что актуально и приемлимо для Европы и Америки, так как снимает множество их проблем.
• Россияне наиболее «продвинутая» часть восточнославянского этноса.
Вопрос некорректный, так как постоянная подпитка с запада и юго-запада не прекращалась все столетия, даже раздельного проживания. Любой историк знает, что восточнославянская прародина находится в современной северной Украине. Все разговоры на эту тему ведут только к изоляции, даже от самых близких наших родственников.
• Спасение соотечественников и русского языка на Украине (в перспективе и Белоруссии).
Эмоционально правильно, но сама психология – «окопная». Из этих стран русских репатриировать абсурдно (в отличие от других стран СНГ), всё равно, что украинцев и белорусов в «свои страны». Это абсолютно взаимно интегрируемые этнические элементы. Десятки миллионов этих людей – главный аргумент в пользу идеи восточнославянского единства. Литературные языки, тем более близкородственные вообще не проблема – они все имеют право на существование. Кого мне не жалко, так это школьников, которые должны учить всё!
• Немыслимое экономическое превосходство России.
Не о чем спорить, но рынок в 60 миллионов человек – это разве не среда, в которой ресурсы возможно многократно преумножить? Россия, даже сжавшись, никогда не станет Кувейтом, а в самой Москве нет природных ресурсов. Поэтому, выход в эффективном хозяйственном освоении всего пространства.
• Россия может ориентироваться на избирательные отношения с отдельными странами и пользоваться противоречиями между другими.
Обманчивое ощущение, соблазнительное для небольших стран. Для России такой путь недостоин и объясняется только неудовлетворительным состоянием отношений с ведущими партнёрами. Необходимо построить общую конструкцию своих связей в мире, исходя из своего места в нём. С упрочением этого места можно претендовать на улучшение конструкции.
Можно найти ещё немало позиций для осмысления, но, не преодолев суммы заблуждений мы так и будем ходить по кругу и натыкаться на стены. Это даже не проявление слабости, а какое-то слабоумие, что для истории непростительно.
В проектах Союзного государства рассматривается вариант союзной федерации, то есть определённой формы сохранения суверенитета друг от друга. Робкие шаги навстречу преподносятся как решительный успех. Скорее это выдаёт неуверенность и неопределённость будущего. Концепция восточнославянского единства снимает неопределённость, даже при отсутствии третьего компонента – Украины.
Рассмотрим лишь отдельные принципиальные детали будущей государственной конструкции.
• В Российской Федерации проходит практическую отработку система федеральных округов. Федерализм на такой, а не на псевдонациональной основе перспективен и в нашем случае. В лице нынешней Белоруссии Союзное государство получает ещё один федеральный округ, возможно, в более расширенных границах за счёт части Псковской, Смоленской, Брянской областей. Можно предвидеть возражение, связанное с фактом передачей Крыма УССР. Справедливо, но в нашем случае это не другая страна, член ООН и так далее, а чисто территориальное подчинение, которое и в дальнейшем может меняться по объективным причинам.
• На положение столицы Восточнославянской федерации не подходят ни Москва, ни Минск, так как это будет означать перетягивание каких-то полномочий. Ровно между ними есть славный город Смоленск. Мало восточнославянских городов могут соперничать с ним в древности или богатству истории во всём её многообразии. Его роль в российско-белорусских отношениях вообще неоспорима. Географическое положение при должном развитии инфраструктуры очень выгодно и перспективно. Создание особого Федерального округа будет способствовать развитию региона, представляющего государство XXI века. На первом этапе целесообразно разместить там будущий Федеральный парламент, взамен существующих национальных.
• Культурное единство и различие – две необходимые части общежития и нуждаются во всяческой государственной поддержке. Тема сохранения и развития языков является чисто культурной задачей. Славянское языкознание – приоритетное направление в образовательной сфере. Что касается унификации в культуре, это не может иметь смысла по определению. Осуждаться должно сравнение с целью поиска превосходства.
• Политические системы двух государств, партии, общественные организации должны структурироваться в общефедеральных рамках, без деления по национальному или конфессиональному признаку.
• Национальные автономии Российской Федерации не претерпят изменений, так как они все входят в свои федеральные округа и внутри их суверенитет и свободы не подвергаются сомнениям.
• Влияние на процессы на Украине должно возрасти многократно. Привлекательность российско-белорусской модели должна помочь консолидироваться и прийти к власти силам, ориентированным на логическое завершение восточнославянской государственной конструкции. Без этапа практической работы на уровне России и Белоруссии такого примера не продемонстрируешь.
Приверженность демократическим принципам, развитие гражданских свобод, социальная защищённость, приоритет образования позволят укрепить множество связей между различными слоями общества. Экономические возможности позволяют форсировать развитие внутреннего рынка, тем самым, подняв жизненные стандарты на уровень ведущих стран. Иммиграционная политика должна обеспечить приоритет приёма в гражданство славянского элемента вне зависимости от страны прибытия. Все эти темы требуют самого широкого рассмотрения и детализации. Многое наработано за время раздельного существования, но требует тщательного анализа и систематизации.
Процесс российско-белорусской интеграции явно буксует и по причине неудовлетворительной организации всей работы. Масштаб не соответствует целям, что более напоминает отвлекающий манёвр с целью сокрытия истинных намерений. Какие действия властей России и Белоруссии по созданию Союзного государства вызывают непонимание или ощущение ошибочности?
- Отсутствие открытости в выработке решений и концепции в целом.
Почему ход подготовки этого важного для двух государств проекта не доступен широкой заинтересованной общественности? Если действия научны и логичны, бояться не о чем, их надо отстаивать и защищать. Мы не знаем особенности противоречий в подходах лидеров и элит. Каким образом можно повлиять на ход дискуссии, предложить свои соображения?
- Подготовка референдумов по объединению.
Опасение вызывает не результат, а формулировка вопроса и обозначение цели. Логично было бы идти к объединению через национальную идею. Например: «Поддерживаете ли Вы Восточнославянское единство как национальную идею, имеющую целью объединение России, Украины и Белоруссии?». Вопрос, поставленный шире, яснее обозначает смысл, способ и цель, исключает двусмысленность и возможные оговорки.
- Унификация законодательной базы.
Самое таинственное действо. Возникает подозрение, что за торговлей кто кого перетянет или кому уступит, теряется поиск наиболее перспективных для будущего государства критериев. Основа не должна обязательно соответствовать уже имеющимся формам, есть возможность решительно шагнуть дальше, используя мировой опыт.
- Учёт интересов конкретных руководителей.
Задача государственного строительства так грандиозна, что не может быть привязана даже к его архитекторам. Это здание должно пережить века, а не рухнуть от прихода следующего «управляющего». Только принципы и реальные цели имеют значение.
- Отсутствие политических партий, в основе которых лежит идея объединения.
Скромность партийной поддержки вызывает неопределённость в понимании, а кто же является двигателем всего процесса? Кивки в сторону народа превращаются в спекуляцию, которая, в свою очередь, приводит к общей деградации самой реальной идеи. Чиновник не может и должен быть двигателем, он только «передаточное звено».
- Деятельность МИД и других государственных органов по разъяснению мотивации и последствий для мирового сообщества будущего объединения.
Очень важно обеспечить международную поддержку или невмешательство в ход процесса. Это достигается разъяснением преимущества для международного сообщества появление новой, более эффективной государственной структуры. Игнорирование данной работы потребует впоследствии больших сил по преодолению внешнего противодействия, которого могло бы и не быть.
Общее впечатление неготовности всех сторон объясняет низкую результативность интеграции России и Белоруссии все последние годы. Настало время преодолеть торможение, придать мощный импульс, подключить ресурсы и не оставлять всё на откуп далёким потомкам. Эти призывы останутся призывами, если не обретут форму национальной идеи, как кровь проникающей и питающей каждую клетку государственного организма. Результат – Восточнославянская федерация, лучший подарок последующим поколениям и памятник тем, кто вложит в его конструкцию свой ум, силы, волю.
Институт стран СНГ
