| | От | Мак |  |
| К | Мак |  |
| Дата | 07.06.2007 16:37:41 |  |
| Рубрики | Прочее; Россия-СССР; |  |
Другой отрывок из романа с описанием подготовки перестройки.
Другой отрывок из романа.
Алексей Витальевич Федоров пишет записку для зам.председателя
КГБ СССР Шебуршина, излагая часть сведений, принесенных в
его памяти из будущего:
"Дома Алексей Витальевич поставил на стол свою
древнюю "Мерседес" - купленную с рук за пятьдесят рублей
пишущую машинку, сделанную ещё до войны. Вставил два
чистых листа бумаги, переложив их копиркой, и задумался,
вспоминая в деталях свою встречу с генералом. Возникло
острое чувство неудовлетворённости собой, своими
действиями: сейчас он бы многое сделал иначе, с большей
пользой для своей цели. Теперь он обдумывал, как лучше, с
учётом сделанных им в Москве ошибок, подать материал -
"информацию к размышлению", и какую именно.
В качестве первой порции такой информации он
решил дать сведения, почерпнутые у Кара-Мурзы. Кроме
прочего, это давало надежду рассчитывать на то, что Сергея
Георгиевича подключат к делу предотвращения катастрофы.
Конечно, его возьмут в разработку, станут проверять. Но
Кара-Мурза - человек проверенный, к тому же "выездной",
не имеет никакого отношения к так называемым диссидентам.
Кроме того, уже в эти годы он был известен как
системный аналитик, занимал совсем не такое уж малозаметное
место. Помимо того, подставка под проверку этого
уважаемого Фёдоровым самого сильного в будущем
философа и политолога России давала ещё два шанса: могла
ускорить созревание Сергея Георгиевича именно как
крупного философа-патриота и способствовать подтверждению
чистоты, искренности намерений самого Фёдорова.
Ведь предложи он в качестве своего первого
опорного лица, к примеру, бывшего редактора журнала
"Человек и закон" русского патриота Сергея Семанова, уже
бравшегося в разработку КГБ, отношение к гостю из
будущего могло бы измениться в нежелательную сторону.
Придя к такому решению, Алексей Витальевич принялся
набивать текст. Сейчас он вновь чувствовал себя гостем
из будущего. Поначалу он, привыкший за долгие годы к
работе на лёгкой клавиатуре персональной ЭВМ, испытывал
некоторые затруднения, но продолжалось это недолго. И хотя
текстов своего излюбленного автора он, в отличие от
выписок из "Правды", не заучивал, Кара-Мурзу помнил
хорошо, многие места наизусть. Работа пошла споро. Для
начала он воспроизвёл фрагмент о "перестройке" из книги
"Предупреждение второе. Неполадки в Русском Доме".
Тексту почти дословной цитаты он предпослал такое
предисловие:
"Доктор химических наук Сергей Георгиевич КараМурза,
1939 года рождения, тесно общавшийся с 1985 года
с Отделом науки ЦК КПСС, стал к концу 90-х годов
крупнейшим философом России и наиболее объективным
политологом-аналитиком:"
Написав это, Фёдоров будто услышал голос Кара-Мурзы:
- Что вы из меня классика делаете? Я всего лишь
добросовестный учёный.
- Более чем добросовестный, - мысленно возразил
Алексей Витальевич. - Вы стали пророком для целого
поколения и обличителем для многих политиков. Не спорьте,
надо обладать мужеством, чтобы развенчать затеянную
Горбачёвым "перестройку". Ведь это именно вы, а не ктото
другой сказали, что перестройка, эта так называемая
"революция сверху", была затеяна вопреки интересам и
идеалам трудящихся масс.
- Я увидел, что в перестройке назревающий кризис
лигитимности власти, грозящий её перераспределением,
разрешается действиями правящей верхушки через
государственный аппарат и идеологическую машину.
- Не будем забывать, что перестройка была с энтузиазмом
поддержана значительной частью общества. И, тем
не менее, вы отнеслись к ней скептически. Как, впрочем, и
я сам:
- Даже негативно. Общество как бы "переросло"
политическую структуру, созданную на первом этапе
советского строя. Вынужденное на первом этапе создание
закрытого правящего слоя:
- Номенклатуры.
- Совершенно верно. Создание такого слоя, - продолжил
Сергей Георгиевич, - породило, как и предвидели Ленин и
Сталин, рецидив сословных отношений. Однако произошёл
срыв, и процессом овладела именно "номенклатура". В
критический момент, в девяностом - девяносто первом
годах, верхушка пошла на национальное предательство.
- Как вы первый заметили, перестройка была частью
холодной войны. Она изменила политическую структуру
мира:Номенклатура же, которую Сталин называл
проклятой кастой и которая при Хрущёве была сознательно
выведена из-под контроля госбезопасности и постепенно, но
неуклонно совершенно утратила ответственность перед
людьми, стала пятой колонной.
- Конечно. Именно так! А Соединённые Штаты играли
в холодной, Третьей мировой, войне активную роль и
рассматривают результаты "перестройки" как поражение
СССР в этой войне. По своим масштабам это явление
всемирно-исторического значения.
Фёдоров напомнил своему мысленному собеседнику
о том, какую реакцию в общественном сознании вызвала
так называемая гласность:
- Можно ли со всей определённостью утверждать, что
вся эта кампания гласности привела к революции в сознании
общества? - спросил он.
- Конечно! И эта "революция" стала первым этапом
перестройки, предшествовавшим демонтажу государства.
- А второй этап - это, надо полагать, "приватизация"?
Алексей Витальевич представил, что Кара-Мурза
должен был нахмуриться при упоминании об этом
катастрофическом кризисе, последовавшем за расчленением
Советского Союза и сломом хозяйственной системы.
- Этот кризис, - гневно сказал он, - не был объективным
результатом процессов, происходивших в экономических и
политических структурах страны. Он был искусственно
создан. Создан и осуществлён как антисоветский проект,
направленный на слом буквально всех устоев и структур
жизнеустройства, на разрушение всей советской, а точнее -
русской - цивилизации. Кроме того, передача в процессе
"приватизации" преступному миру большой части
собственности:
- И власти:
- Да, и власти! :породила аномальный уклад,
принципиально несовместимый с жизнью общества, с
выживанием страны.
- Так что своеобразным ответом народа на такую
реформу стали снижение рождаемости и рост смертности?
- Вот именно!
Пальцы Фёдорова бегали по клавишам машинки,
строка за строкой ложились на бумагу, а голос чтимого им
философа и политолога звучал в сознании чётко и размеренно,
мысли формулировались логично и аргументированно.
- Чтобы оценить масштабы кризиса, - продолжал
Сергей Георгиевич, - надо напомнить, что на реформу в
России истрачены беспрецедентные в мировой истории
средства: экономия от прекращения гонки вооружений;
экономия от прекращения войны в Афганистане; экономия
от прекращения финансирования всех крупных проектов (а
это практически все капиталовложения в промышленность,
АПК, транспорт и строительство, которые составляли до
1987 года огромные суммы); экономия от свёрнутых
социальных программ; отнятые у населения сбережения (400
миллиардов долларов); экономия от резкого снижения уровня
потребления 90 процентов населения. Были загублены не
только эти средства, но и промотан весь золотой запас
страны, а также сделаны долги на 150 миллиардов долларов.
- Разворовали? Только ли?! - перебил Фёдоров.
- Воровство, конечно, было великое. Но главная причина
всё же - не воровство и не вывоз денег за рубеж, а паралич
хозяйства:
- Но и паралич хозяйства во многом обусловлен
прекращением капиталовложений ("инвестиций" - по
нынешней терминологии), - опять мысленно перебил
политолога Фёдоров, - а те неразрывно связаны с вывозом
огромных сумм за рубежи страны!
- Конечно! Но нельзя забывать, что все большие
технические системы, на которых стоит, пока что ещё
держится жизнь страны (энергетика, транспорт,
теплоснабжение и так далее), созданы в советское время.
Все они устроены иначе, чем в западном хозяйстве,
капиталистическом:
- "Рыночном", по терминологии Горбачёва, Ельцина и
Путина:
- Верно. За 15 лет выяснилось, что созданная хозяйственная
система не может их содержать: при рыночных
отношениях они оказываются слишком дорогими. Они
разрушаются. В то же время рынок не может и построить
новые рыночные системы такого же масштаба. Страна
попала в историческую ловушку, в порочный круг, из которого
в созданной реформаторами хозяйственной системе
вырваться невозможно:
"Как довести глубокие мысли политолога и философа,
его точную диагностику "реформ" до адресата? -
подумал Фёдоров, возвращаясь от мысленного диалога к
действительности. - Как неназойливо, но однозначно показать,
что на самом деле, по всем своим основным признакам,
созданный в РФ уклад принципиально отличается от
западного капитализма, что так это и было задумано. Это
разные экономические, социальные и культурные явления.
Запад поддерживает наших "капиталистов", потому что они
подрядились развалить СССР, обезоружить армию,
уничтожить промышленность и науку, бесплатно допустить
Запад к ресурсам России, уничтожить и конкурента, и
образец для подражания. Организовать стабильное жизнеустройство
ни по типу общины (советского типа), ни по типу
гражданского общества (западного типа) этот режим не
просто не может, а не должен, не имеет права".
Алексей Витальевич печатал текст, порой утрачивая
грань между своими мыслями и цитатами из Кара-Мурзы,
настолько их позиции совпадали, настолько были ему созвучны
книги философа, всплывавшие в памяти - острые, отлично
аргументированные. В самом деле, страна живёт, пока ещё
живёт, в той реальности - вопреки этому капитализму и
параллельно с ним. Многие подсистемы советского строя
уцелели и показали поразительную устойчивость. Их
охраняют, зачастую неосознанно, инстинктивно, вопреки
рыночной риторике, и большинство работников государственного
аппарата, и хозяйственные руководители, и само
население. Там, где советские структуры выходят из тени,
как в суверенной Белоруссии под руководством президентапатриота
А. Г. Лукашенко, дело идёт получше.
"Опыт начала ХХ и ХХI веков показал, что при
господстве в России уклада, основанного на конкуренции
("капитализм", - отметил Фёдоров), она не может выжить
как независимое многонациональное государство, тем более
в условиях "открытости мировому рынку". Гибель целой
цивилизации маловероятна. Следовательно, после более или
менее длительного хаоса в России всё равно возобладают,
должны возродиться, различные формы социалистического
уклада, пусть даже с мимикрией под капитализм
(хотя влиятельные силы постараются не допустить
возрождения России как сильной независимой страны, тем
более с социалистическим жизнеустройством)."
Записав эту мысль Кара-Мурзы, Алексей Витальевич
вновь вступил с ним в кажущийся диалог:
- Сергей Георгиевич, давайте вернёмся к причинам
катастрофы, - предложил он. - Вот ваш главный тезис:
"Крушение советского строя было обусловлено состоянием
сознания, которое генсек Андропов определил чётко: "Мы
не знаем общества, в котором живём". Надо бы этот тезис
разъяснить детальнее.
- Да, таким было тогда общественное сознание. В 70 -
80-х годах это состояние ухудшалось: незнание превратилось
в непонимание, а затем и во враждебность, дошедшую у
части элиты до степени паранойи. Незнанием и нежеланием
знать была вызвана и неспособность руководства быстро
выявить назревающие в обществе противоречия и найти
эффективные способы разрешить уже созревшие проблемы.
Незнание привело и само общество к неспособности
разглядеть опасность начатых во время перестройки
действий для изменения общественного строя, а значит, и к
неспособности защитить свои кровные, жизненно важные,
интересы.
- Хорошо бы разобрать этот главный тезис по частям.
- Попробуем. Кризис партийного руководства. Смена
поколений. Смерть Сталина стала концом важного этапа.
Уходило поколение руководителей партии, которое выросло
в "гуще народной жизни". Оно знало общество, в котором
мы живём, не из учебников марксизма, а из личного опыта и
опыта своих близких. Это знание в большой мере было
неявным, неписаным, но оно было настолько близко и понятно
людям этого и предыдущих поколений, что казалось
очевидным и неустранимым. Систематизировать и записать
его казалось ненужным. В результате это знание потом
стало труднодоступным:
Тут Фёдоров услышал шум шагов..."
(...)
"Слишком далеко зашло дело!
С одной стороны, вся идеологическая работа в стране была
захвачена и велась фактическими врагами и народа, и
советской власти, и социализма.
С другой стороны, поколение тех, кто был носителем
коренных русских качеств солидарности и нестяжательства,
кто безо всяких преувеличений грудью и кровью защищал
страну и народ, уходило из жизни. А на смену ему пришло
поколение тех, кто никогда не знал, не пережил, не прочувствовал
на собственной шкуре ни голода, ни безработицы, ни
войны. Тех, кто воспринимал как естественные, природные
социальные блага, созданные тяжким трудом, самоограничением
и лишениями прежних поколений. К тому же,
чрезвычайно быстрая урбанизация в течение немногих лет
коренным образом изменила исконно общинный,
крестьянский, сельский образ жизни народов страны, на
индивидуализированное, разобщающее устройство жизни
горожан: А ко всему этому - хорошо спланированная и
тщательно продуманная идеологическая работа внешних
врагов - всех этих последователей братьев Даллесов и
Черчиллей, использовавших наоборот замалчиваемые идеи
итальянского коммуниста Антонио Грамши!
Происходившая смена ценностных ориентиров людей
и вызванный этим быстрый рост потребительских тенденций
был связан и со сменой поколений, и с изменением образа
жизни, и с успешностью работы внешних врагов, но главное
- с отсутствием должного и совершенно необходимого
духовного, идеологического противостояния. Такое противостояние,
помимо всего прочего, обязано было включать в
себя также иные, не потребительские, а истинно
человеческие, духовные и творческие ориентиры развития.
Напротив, разработке подобных ориентиров сколько-нибудь
должного внимания не уделялось. Хуже того, продолжал
поддерживаться изначально порочный, запущенный в оборот
Хрущём лозунг "догнать и перегнать". В чем догонять? Да
в потреблении же, - пусть это явно, в прямой форме и не
произносилось. Кроме того, искусственно создавалась
противоречащая действительности массовая иллюзия об
отсутствии каких-либо опасностей. А весьма поверхностные
и формальные официальные сообщения о ведущейся против
нас холодной войне воспринимались людьми как заклинания
идеологов, чья неискренность и фальшивость давно уже
были интуитивно распознаны и поняты практически всеми
нашими людьми. Где новые духовные ориентиры, где
большие проекты, которые могли бы способствовать
сохранению страны и народа? Их уже более не было!
Хуже того, работа "Пятки" (идеологического Пятого
управления КГБ), говоря объективно, способствовала
распространению среди интеллигенции убеждения в мнимой
правоте диссидентов, давала им рекламу, создавая ореол
преследуемых мучеников. А почему было бы не издать - с
соответствующими и обязательно толковыми и интересными
комментариями - бредовые и антигосударственные идеи
А.Д. Сахарова?!
Почему не противопоставить злонамеренной клевете
Солженицына, бывшего в лагере стукачом и поведавшего
всему миру о шестидесяти миллионах людей, якобы
загубленных советской властью, действительные числа,
почти в сто раз меньшие. Да ещё и сопоставить их с ростом
численности населения СССР. Почему было не издать роман
Лиона Фейхтвангера "1937"?! С какой целью замалчивалась
государственная измена Тухачевского (тайная служба
Германии и подготовка к перевороту с убийством высших
руководителей страны)?! Эх! Да что там говорить!
Даже такая вещь, как закупка иностранных кинофильмов
объективно работала и против людей, и против
общественного строя, и против целостности страны! Ведь
покупались всегда лучшие фильмы. Более того, ещё и
облагораживались! Не только тем, что вырезались похабные
или глупые сцены, а временами фильмы даже и
перемонтировались. Речь шла о том, что русский текст, как
правило, был лучше и глубже. И даже голос дублирующих
артистов был классом выше!
Взять хотя бы ставший культовым фильм
"Фантомас": разве может сравниться высоковатый голос
прекрасного актёра Жана Марэ с глубоким, сочным басом
Владимира Дружникова, тщательно отработавшего каждую
фразу! А в результате, в массовом сознании бытовало не
соответствующее действительности мнение, будто всё
западное кино лучше отечественного. Почему было бы не
показывать (скажем, хотя бы, в пропорции 1/4) ту чушь,
которая и составляет основную продукцию западной
кинопродукции? Почему в титрах всегда опускали текст,
касающийся западной цензуры и номеров соответствующих
разрешений, полученных, например, известными комедиями
Пьера Ришара?!
Ответы на все эти вопросы, конечно же, были
Фёдорову известны. Но как упомянуть обо всём этом, не
повредив делу и не поставив себя под удар Пятого
управления:
Как бы то ни было, а ко вторнику 9 ноября Алексей
Витальевич закончил основную часть работы по всем
намеченным разделам и отпечатал на машинке более девяноста
листов через полуторный интервал. Идеологическую
часть он спрятал в специально изготовленный тайник под
половицей, куда убрал и вторые экземпляры текстов по
остальным разделам своего информационного сообщения.
Работа над меморандумом помогла Фёдорову восстановить
пошатнувшуюся было уверенность в правильности затеянного
им вмешательства в прошлое, в надёжности своей
памяти и в том, что сам он, что ни говори,- гость из будущего."