Никита Богословский: "Я никогда не интересовался страной" (*+)
Никита Богословский: "Может, это стыдно, но я никогда не интересовался страной" 04.06.2003 02:10
Композитора Никиту Богословского называют "человеком-легендой" и "королем розыгрыша", его именем названа планета. Среди его наград - орден Красной Звезды, французский орден "За артистическую деятельность", болгарский орден "Кирилл и Мефодий I степени", он полный кавалер знака "Шахтерская слава".
Автора на вечерний спектакль не пустили
Родился он 22 мая 1913 года в Петербурге, в дворянской семье. Дедушка был камергером двора. Первым языком был французский. Музыкальность передалась ребенку от мамы, ученицы пианистки Есиповой (которая в свою очередь училась у самого Ференца Листа). Мамин брат был солистом Мариинского театра, после эмиграции в 1919-м пел в Русской опере Церетели в Париже и Мадриде. Уже в 15 лет вундеркинд заработал свой первый гонорар - он написал оперетту, которую поставили в театре. Называлась она "Как ее зовут". "Я пошел на премьеру, - вспоминал автор, - страшное волнение, вдруг меня кто-то дергает за рукав. Я смотрю - билетерша. "Мальчик, ты куда?" - спрашивает. Я говорю: "Да вот, тут я написал..." - "Нет, придешь в воскресенье с мамой на утренник". Весь первый акт я простоял в вестибюле, пока не пришел директор и не сказал: "Что ж вы автора не пускаете?". После того было написано еще 16 оперетт, 8 симфоний, музыка к 60 кинофильмам, мультфильмам и театральным постановкам. Но популярность, славу и всенародную любовь ему принесли, конечно же, песни. Некоторые из них поют уже почти 60 лет, у них своя судьба, они обросли историями и легендами. Кто не слышал хотя бы раз песни "Темная ночь" и "Шаланды, полные кефали" из кинофильма "Два бойца" (1942) в исполнении Марка Бернеса? Его герой Аркадий по замыслу режиссера был одесситом. Но ни певец, ни композитор, ни автор текста Владимир Агатов никогда не бывали в Одессе. Одесский фольклор тогда не жаловали, за него доставалось даже Утесову. Режиссеру Леониду Лукову доброжелатели советовали отказаться от вредной идеи, а он дал объявление: "Граждан, знающих одесские песни, просьба явиться на студию". Никита Богословский позже вспоминал: "толпой повалили одесситы - от седовласых профессоров до людей, вызывающих удивление - почему они до сих пор на свободе? И все наперебой, взахлеб напевали. Используя интонации этих бесхитростных мелодий, я написал свои "Шаланды", за которые, как и предполагал, хлебнул впоследствии много горя. Ругавшие меня критики никак не могли понять, что этот персонаж должен был петь именно такую песню, так как салонные романсы или классические арии были ему противопоказаны". Зато слушателям песня полюбилась, а одесситы так вообще приняли ее за свою. Несколько лет назад появился в Одессе миниатюрный памятник рыбачке Соне, да жаль, недолго простоял, перекочевав, по-видимому, в коллекцию неизвестного поклонника искусств. В этом плане песню труднее украсть. Так же как и запретить. А попытки были - и по отношению к "Шаландам", и по отношению к другим песням Богословского, необыкновенная популярность которых смущала идеологов соцреализма. Да и желающих подлить масла в огонь у нас всегда хватало. Например, композитор Георгий Свиридов в 1958 году писал в "Правде", что пластинки с песнями в исполнении Бернеса "являют собой образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шепотом. Этому артисту мы обязаны воскрешением отвратительных традиций "воровской романтики" - от куплетов "Шаланды, полные кефали" до слезливой песенки рецидивиста Огонька из фильма "Ночной патруль".
Кабацкая меланхолия чужда советским людям
С "запретительством" Никита Богословский столкнулся еще когда дебютировал в 1937 году великолепной музыкой к фильму "Остров сокровищ". Там прозвучали три песни, которые сразу запела вся страна. Две из них, "Песенка Дженни" и "Бей, барабан", появились вскоре в нотных изданиях и грамзаписи, а вот третья, "Песня пиратов", принесла молодому автору массу неприятностей. Дело в том, что ее взяли "на вооружение" любители зеленого змия: песня стала их своеобразным гимном. 4 сентября 1946 года все газеты страны опубликовали "историческое" постановление ЦК ВКП(б) о второй серии фильма "Большая жизнь". В постановлении громили и драматургию, и режиссуру, и игру актеров, и музыку Богословского. Вернее, песни "Три года ты мне снилась" и "Наша любовь", якобы "проникнутые кабацкой меланхолией и чуждые советским людям". Лишь через десять лет Марк Бернес спел в концерте "Три года ты мне снилась". Впрочем, не только от "своих" доставалось песням Богословского. В приказе коменданта оккупированной румынами Одессы в 1942 году был приведен перечень запрещенных к исполнению и прослушиванию советских песен. На шестой позиции значилась "Спят курганы темные" на слова Бориса Ласкина, которая была написана в 1939 году для фильма "Большая жизнь". В последние годы Никита Владимирович пишет все меньше песен. Недавно он сочинил струнный квартет, который состоит из трех скетчей: "Маленькая ночная беседа", "Колыбельная" и "Отчетно-выборное собрание членов жилкооператива". Слушая их, можно представить, что говорят персонажи. В этом произведении - фирменный юмор и ирония, воплотившиеся в книгах Богословского. Правда, если первая из них появилась, когда автору было уже за 50, то в устном жанре розыгрышей он всегда слыл непревзойденным мастером. Бытует афоризм: "если хотите придать шутке или розыгрышу достоверность, припишите их Бернарду Шоу или Богословскому". ...Попросил как-то Никита Владимирович знаменитого диктора Левитана нарисовать что-нибудь на листке бумаги. Тот отпирался, говорил, что никогда не умел рисовать, но наконец, сдался. Нарисовал домик, из трубы дымок идет. Этот примитивный рисунок Никита Владимирович вставил в рамку под стекло, повесил у себя дома и с каждым, кто приходил к нему в гости, спорил, что это подлинный Левитан...
