МУЗЫКА КАК СУДЬБА Редкий, драгоценный дар получило русское общество - книгу Георгия Свиридова, составленную из <...летучих записей, собранных в толстые тетради. Они приоткрывают дверь в потаенную жизнь свиридовской души и ума>. Так в предисловии к ней пишет составитель и автор комментариев, кандидат искусствоведения А.С.Белоненко. Всего за год - мизерный срок для такой работы - были подготовлены к публикации 19 из 180 <?толстых тетрадей> Георгия Васильевича, которые появились у него с 70-х годов и велись более 20 лет. Книга оснащена обширными комментариями, своего рода толковым словарем свиридовских записей, и подробным указателем личных имен и названий. Издание проиллюстрировано фотографиями из семейного архива Свиридовых.
Книга вышла в издательстве <?Молодая гвардия> под редакцией Л.А.Барыкиной. Со скоростью света разлетается ее, увы, очень небольшой тираж: 5000 экземпляров. Едва ли книга успеет достичь дальних российских пределов. Недопустимым представляется лишить массового читателя радости прикосновения к новой для него ипостаси высокой души и прозорливой мудрости Свиридова - творца истинно русского, народного. Сегодня мы публикуем выдержки из книги, которая называется <?Музыка как судьба>. Разумеется, газетное <?цитирование> не дает полного представления о цельном произведении, созданном благородным трудом публикатора и издателей. Но и взятые из тетрадей разных лет, тематически разнообразные мысли и наблюдения Свиридова, мы уверены, станут духовной опорой для каждого, кому дорога Родина.
Для меня Россия - страна простора, страна песни, страна печали, страна минора, страна Христа
Мы - гости здесь на земле, но как прекрасен мир! Сколько в нем красоты, сколько печали!
Музыка и слово Художник призван по мере своих сил служить раскрытию Истины (Истины Мира). Истина может быть заключена в синтезе Слова и Музыки. Для меня это - так! Музыка (сама по себе) - искусство бессознательного. Я отрицаю за Музыкой - мысль, тем более какую-либо философию. То, что в музыкальных кругах называется <?философией> - есть не более чем реалистическая условность движения материи. На своих волнах (бессознательного) она (Музыка) несет Слово и раскрывает его сокровенный смысл. Слово же несет в себе Мысль о Мире (оно предназначено для выражения Мысли). Музыка же несет Чувство, Ощущение, Душу этого мира. Вместе они выражают (могут выразить) Истину Мира.
* * * Путают образность и изобразительность. Совершенно различные вещи. Икона и сюжетная либо батальная картина...
Отсутствие главного, героического или трагического характера - черта музыкального искусства нашего века, стиля модерн. Между тем именно он и делает искусство великим, этот великий характер. Что такое <?Завоевание Сибири> без Ермака или <?Переход через Альпы> без Суворова?> Батальные эпизоды, не более.
В музыке наших дней много таких батальных эпизодов, суеты, суматохи, грубо говоря, <?шухера>. Часто так изображаются революционные события, война и т. д. Это мало убедительно. В симфонии, очевидно, таким образом должна быть тема, м. б., песня, имеющая значение символа.
3 февр. <1972 г.>
* * * Величие художника - это величие души (величие духа) художника. Величие Мусоргского и Бородина - это величие христианина.
<?Смелость и дерзость в искусстве> Смелость и дерзость хороши там, где за ними стоит правда, глубина жизненных явлений (жизненная глубина), высота художественного помысла. Какой прок в том, что смело и дерзко говорятся пустые, незначительные вещи; совсем плохо, когда смело заявляет о себе неправда.
7 января 1975 Слышал по радио лекцию о <?Классической> симфонии Прокофьева, читал Мансуров (дирижер). Все одно и то же: симфонизм - это новаторство, взрыв традиций. Все это очень льстит пропагандистам этой музыки, главным образом - дирижерам, которые, таким образом, считают себя причастными к великому.
Никому не приходит в голову, что давно уже стары эти <?взрывы> и они стали такими же тривиальными, как и тот благополучный симфонический стиль эпигонов Корсакова или Чайковского, в противовес коему и выдвигалось искусство Прокофьева.
По всей вероятности, возврат к национальной традиции, не только в смысле интонационного языка, но и по существу, в смысле нравственно-этического содержания - вот истинное, новизна для нашего времени.
Эклектизм (симфонический, главным образом) себя совсем изжил.
* * * Помню первое исполнение <?Страны отцов> в Лен<?ингра>де, в зале <?им.> Глинки. Д<?митрий>Д<?митриевич> (Шостакович. - Ред.) приехал, жил в <?Европейской>. После концерта пришли к нему в номер, он говорит: <?Посидите, я сейчас>. Мы остались втроем: Эльза, Гликман и я, а он побежал к Елисееву в магазин.
Вернулся через 1/2 часа, нагруженный покупками, заняты были обе руки, а в карманах - вино. Сделали - пирушку.
Учитель и ученик - Дмитрий Дмитриевич Шостакович и Георгий Свиридов.
* * * Хорошо известно, что не тот человек патриот, кто кричит об этом на всех углах, а тот, кто любит свою Родину, свой народ, гордится им, верит в его могучие силы, тяжело переживает и возвышает свой голоc против несовершенства жизни. Глубоко скорбит...
Это большая традиция Русской общественной и художественной Мысли. Именно в таком смысле патриотами своего Отечества являлись Гоголь и Лев Толстой, Петр Ильич Чайковский и Мусоргский... Если Советская музыка усилиями своих выдающихся творцов стала значительной частью современной музыкальной культуры;
если она обладает своим характером, своим самобытным содержанием, которое она черпает в жизни нашего Советского народа;
если она имеет, наконец, свой стиль, свои формы и свой, присущий ей богатый интонационный язык, то заслугу Шостаковича во всем этом невозможно переоценить, так она велика.
Шостакович не пошел дальше по тенденции разрушения основ музыкального языка, мелодики, гармонии и формы.
Он не только не пошел дальше...
Он занялся созиданием, а не разрушением.
Он воскресил большие формы классического музыкального искусства, вдохнул в них новое содержание, новую жизнь.
Создал новые, присущие только ему формы, внеся тем самым вклад исторического значения в мировой музыкальный процесс.
Гармонические завоевания Дебюсси, Стравинского и Берга, неоклассические стилизации Прокофьева и Стравинского, все было им освоено и переплавлено при огромной температуре в горниле Души. В результате появился его собственный совершенный неповторимый язык и стиль. По нескольким тактам музыки сразу скажешь: это Шостакович.
Георгий Свиридов и Александр Юрлов во время концерта в Большом зале Московской консерватории. 60-е годы. ---------------------------------------------------------------------------- ----
* * * Надобно понимать музыку как составную часть общей духовной жизни нации, а не как обособленное ремесло.
<?Святая простота> 10 февраля 1976 г.
У Есенина в зрелом периоде творчества - <?святая простота>, все глубоко, из души, выстрадано каждое слово. Все - простота, все правда, нет ни малейшей тени какой-либо позы, претенциозности, фиглярства, самолюбования. Так его сердце было отдано людям, и поэтому [Его сердце наполнено бесконечной любовью ко всему сущему в мире] Он не умрет до тех пор, пока будет жив хоть один русский человек.
О русской душе и ее вере Русская душа всегда хотела верить в лучшее в человеке (в его помыслах и чувствах). Отсюда - восторг Блока, Есенина, Белого от революции (без желания стать <?революционным поэтом> и получить от этого привилегии). Тысячи раз ошибаясь, заблуждаясь, разочаровываясь - она не устает, не перестает верить до сего дня, несмотря ни на что!
Отними у нее эту веру - Русского человека нет. Будет другой человек и не какой-то <?особенный>, а <?среднеевропеец>, но уже совсем раб, совершенно ничтожный, хуже и гаже, чем любой захолустный обыватель Европы.
Тысячелетие складывалась эта душа, и сразу истребить ее оказалось трудно. Но дело истребления идет мощными шагами теперь.
5 марта 1976 г. Читаю журнал <?Наш Современник> ? 3 1974 г.
Валентин Волков. <?Три деревни, два села>. Записки библиотекаря. Дивная, прекрасная повесть.
За последнее время появилась целая новая Русская литература. <?Деревенщики> (все почти из провинции). Но это совсем не <?деревенщики>. Это очень образованные, тонкие, высокоинтеллигентные, талантливые как на подбор - люди. Читал - часто плачу, до того хорошо.
Правда, свободная речь, дивный русский язык. Это лучше, чем Паустовский, Казаков и др., которые идут от Бунина. А в Бунине уже самом слишком много от <?литературы>. Больше, чем надо. Это скорее от Чехова, но непохоже, да и по духу - другое. Как и у Чехова - гармонично, т.е. и жизнь, и искусство слиты, соединены, не выпирает ни одно, ни другое. Дай Бог, чтобы я не ошибался, так сердцу дорого, что есть подлинная, истинно русская, народная литература в настоящем смысле этого слова.
Василевский <?Ратниковы>.
Виктор Астафьев.
Вас. Белов.
Евг. Носов (курянин! Дай ему Бог здоровья!)
Ф. Абрамов - Ленинградец!
Распутин, не читал, но все его хвалят.
Чудесный, лиричный Лихоносов
1) Люблю тебя светло. 2) Чистые глаза
В. Солоухин, прекрасный рассказ про И.С. Козловского, как он пел в пустом храме. Наверное, есть и еще.
Господи! Я счастлив!
Главное, что это настоящая литература, т.е. знания жизни - много, а то сбивалось на <?беллетристику> у Паустовского, Нагибина, Казакова или вовсе противное - у других авторов.
Что такое <?сбивается на беллетристику>? Чувствуется, что - <?придумывает>, хоть и талантливо, с фантазией, умело, <?мастерски> и т.д., нет ощущения самой жизни, как будто бы это не сочинено, а прямо-таки описана жизнь, как это бывает у Чехова - гениальнейшего. Чехов разрушил конструкцию романа, которая к тому времени омертвела, стала условной, заметной при чтении. Он создал новую конструкцию: короткий рассказ, ибо без формы искусства быть не может.
* * * Бывает у русских людей желание: <?Сгубить себя на миру, на глазах у людей>. Это было в Есенине. Удаль и восторг, доходящие до смерти. Отсюда: пьяницы, губящие себя на глазах у всех, драки в праздники (праздничные убийства, самое частое дело).
Желание показать свою чрезвычайную, непомерную силу, экстаз, восторг, переполняющий душу, доходящий до края, до смерти. На войне, тоже. Закрыть телом дзот, встать в атаку под огнем и т.д.
<?На миру и смерть красна!> Так говорит об этом народ.
Ценное искусство Искусство, выражающее (отражающее) сокровенную суть времени, т.е. глубокую правду человеческого характера, человека и его представления о мире, о жизни.
* * * Время благополучных людей, благополучных художников - ни одного нет с трагической нотой.
13/ХI-77 г.
* * * Задача искусства - открыть, раскрыть человеческую душу.
11/VI-78 г.
* * * ...Возвращаясь к Новосибирску, я вспоминаю Ивана Ивановича Соллертинского, с которым я там сдружился, несмотря на некоторую разницу лет и положения. Ведь недавно совсем он был моим профессором...
...Интеллигентные люди старого воспитания весьма выделялись, конечно, в жизни. Их осталось не так много, как было раньше. Частью они уехали из страны, частью оказались <?далече>, многие - умерли и т. д.
Интеллигенции высокого класса, а Иван Иванович был, несомненно, таким, пришлось работать, что называется, с <?новым человеком>, новым зрителем, слушателем, студентом. Сознание своей не то чтобы сословной, а <?культурной избранности> несомненно было в нем. Хорошо это или плохо? Судить не берусь. В наши дни интеллигенции опять стало необходимо <?культурно> обособиться, да и не только <?культурно>. Желание <?обособиться> свойственно многим слоям нашего общества сверху донизу.
Во время войны и в предвоенную эпоху скорее было желание слиться в <?народ>, в единое целое. Это желание на свои лад, на свой манер проводило и государство, да и сам народ, в общем-то, соединился, почуя опасность открытого чужеземного порабощения. Мирные же годы всегда несут расслоение.
Бунт сытых Бывает и такой. Есть художники - <?бунтари>, самодовольные и сытые, прекрасно умеющие жить и устраивать свои дела, художественные и житейские. Часто они щеголяют именами Ван Гога или других горемык, отвергнутых современниками, влачивших жалкое существование и только после смерти добившихся признания ценности своего труда.
Теперь - не то. Те, кто кричит о новизне (или теперь в моде, наоборот, говорить о <?традиционности>) и о Ван Гоге, прекрасно живут и благоденствуют (и дай им Бог!).
Весьма возможно, что истинную ценность будут иметь те творцы (т.е. их сочинения), которые как-то отвергнуты средой, но не по признаку <?левизны>, а по какому-то иному. Например, Николай Рубцов. Это совсем не случайное явление нашей жизни, не случайная биография и судьба.
Заметки для статьи <?Сытые> Сытый бунт. Сытые бунтари. Бунт сытых. Искусство для сытых. Гримируя себя под <?знаменитые образцы прошлого>. Люди, выдумавшие себя. Придумавшие себя.
Джентльменский набор: у Верлена и Кузьмина была педерастия, <?у> Маяковского - чужая жена. Этот <?же> мотив: <?мать и дочь> - любовницы-соперницы. <?Любовь с грязнотцей>.
Школьная учительница в любовной связи с одним из своих учеников, смакуется <?пикантная ситуация>. Ужасные <?бюрократы> делают <?страшное дело>, увольняют учительницу из школы и теперь она, бедняга, <?водку пьет>. <?Среда заела>.
Натурализм, смакование грязного, грязной жизни, грязного белья, грязно-душие.
Художественный бунт Сбрасывание Пушкина, Достоевского, Толстого - совсем не просто крикливый и смешной лозунг. Это целая программа действия, которая неуклонно проводится в исполнение. Мы можем спросить: создало ли искусство <?художественного бунта> ценности, достойные сравнения с тем искусством, которое им было отвергнуто? И ответить на этот вопрос - нет!
Следование традиции <?художественного бунта> - простое дело. Для Русской жизни <?левизна> - явление, исчерпанное до конца. Путь этот духовно пройден Россией. Дальнейшее разрушение ценностей приведет лишь к тому, что и следа не останется от Русской нации, ее богатейшей некогда внутренней жизни, богатейшего национального самосознания.
Во имя чего? Во имя <?вселенского братства>? Но где оно? Во всяком случае, его не видно под звездой. Между тем разрушение идет дальше. Почти уничтожена иконопись, храмовая архитектура, церковная музыка, богословие и философия. Теперь на очереди собственно художественные ценности: опошляется классическая литература, музыка, театр, кастрируется философская мысль Толстого, Достоевского, Гоголя и т. д.
* * * Борьба - есть крайняя степень <?несвободы>. Даже борьба за свободу.
Свобода - отсутствие напряжения, естественность речи, простота, добрость.
Зло - всегда напряжение.
* * * Пушкин очень прост, но это не значит, что все понимают его глубину.
Не так-то просто понять самые простые вещи.
* * * ...Вообще, демоническое, злое исходит из находящегося рядом инорелигиозного начала, что характерно для России - христианской страны, сопредельной со странами ислама. То же наблюдается, например, в искусстве западных славян, сербов, болгар, а с другой стороны, в Испании.
В России же это все осложнено и противопоставлением православного, византийского - европейскому, римско-католическому.
У Глинки в <?Иване Сусанине> - противопоставление национальных стихий: русской и польской. (<?У одного дышит (слышен) раздольный мотив русской песни, у другого - опрометчивый мотив мазурки> - Гоголь Н.В.)
У Мусоргского в <?Борисе> и в <?Хованщине> противопоставление русского и европейского (польского и немецкого) лишено собственно национальных черт, а уходит в глубину религиозного сознания.
Зло уходит корнями в иноверчество.
Романсы Глинки, наряду с симфоническими миниатюрами, - область наивысшего художественного совершенства композитора.
Здесь - все поэзия, точна и нужна каждая нота и ни одной лишней. Здесь чувствуется еще близость эпохи Моцарта, Пушкина, эпохи предреволюционной, высшее совершенство, гармония, когда дальше уже некуда идти по линии совершенствования. Такое обыкновенно бывает перед крупными историческими потрясениями, которые вызывают к жизни новые формы искусства, которые, в свою очередь, стремятся достигнуть некоего совершенства, и так до бесконечности. Стремление человека навеки запечатлеть себя в произведении искусства, навеки оставить себя, является его ответом на бессознательную, всегда живущую в нем мысль о смерти.
Серьезная тема!! Скоморохи и скоморошество Скомороший стиль в Большой музыке пошел от <?Камаринской> Глинки. <?Камаринская> песня - более <?дворовая> музыка, чем народная, песня пьяного <?дворового> человека, психология <?безземельности>, скоморошества.
Бородин позднее развил эту тему в своем <?Князе Игоре>, написав бессмертные образы Гудошников-скоморохов, профессиональных музыкальных шутов, не привязанных к земле, служащих богатству, сытости, тому, кто больше даст. Этот образ музыканта-профессионала очень глубок, его тип очень живуч до сего дня. Из Камаринской же вышел скомороший тип музыки раннего Стравинского и Прокофьева.
Стравинский начал служить <?русскому> богатому искусству главным образом за границей (сначала русской буржуазии, потом эмигрантству, потом американо-еврейским дельцам и меценатам). А под конец писал <?Библейские> (якобы!) сочинения по заказу государства Израиль. Все это не отнимает у него таланта, напротив - его большой талант дорого им и продавался.
Шостакович называл подобный тип художника <?гениальные холуи> (сaм от него слышал), и с этим определением трудно не согласиться. Современный тип скомороха почти начисто отрицает преданность Государству, как это было при <?Железном занавесе>. Но <?продажность> буржуазного типа, напротив, называется <?свободное творчество>. Нет слов - регламентация во втором случае много меньше. Речь идет уже не о проповеди идей, с которыми иногда художник может быть не согласен, мягче говоря, не увлечен ими. Речь идет о том, чтобы служить развлечению, забаве, прихоти богатой и, даже иной раз, изысканной публики. Это льстит самолюбию художника, который из лакейского состояния (когда его презирают и выносят на тарелке деньги в виде, например, Премии) повышен в ранг гения, <?законодателя вкусов>. Но, по существу, остается <?холуем>, ибо служит прихоти, удовольствию, забаве богатых, а не истине. Возникает вопрос: <?А в чем истина?> Не в комфорте ли? Не в хорошей ли жизни? Ведь именно это написано на знаменах. Но тут уже ответить не трудно.
* * * Маяковский, Пастернак, Ахматова, Цветаева, Гумилев, Мандельштам - поэты <?избранного> общества, иногда понимавшие свою <?отдельность> от народа, но стремившиеся к внутренней связи с народным (влияние Л.Толстого), а иногда нарочито обособлявшиеся либо в <?избранности> отдельной, либо, как Маяковский (сверх-человеки), в <?избранности водительской>, как вожди народа, стоящие всегда выше, подчеркнуто, избранность не только поэтическая, художественная, но и иная (например, национальная).
Между прочим, у Пушкина Сальери тоже ведь не лицо коренной национальности, он итальянец, живущий в Австрии среди чужого народа (сравни, например, Булгарин, Греч, Каченовский, Сенковский).
Теперь, в наши дни, появились совсем уж карликовые <?сверх-человеки>, эпигоны этого (течения) движения. Среди этих людей Есенин стоит совсем особняком. Это - человек из простого народа, более крестьянский, чем мещанский, коренным образом связанный с народным сознанием и душой. Пытаясь оторваться чисто житейски: <?кафейная жизнь> богемы, <?скандальный> брак, не только в смысле общественного скандала, которым тогда никого нельзя было поразить (на фоне исторических событий), но скандальный по существу, изобиловавший скандалом. Попойки Есенина, его драки, в которых он бывал иной раз до полусмерти бит, ничего общего не имеют с <?гедонизмом>, веселым, беззаботным времяпрепровождением. Это <?гибельный пожар>, как у Блока.
Задыхаясь в этой жизни, не находя себе места, Есенин никого не ненавидел, никого не проклинал, ни на кого из людей не написал пасквиля, во всем виня судьбу, <?рок событий>.
О скоморохах ...в России была еще 3-я музыка - это музыка скоморохов, попавшая к нам из Европы в более позднее время.
Таким образом, музыка народная да и, в значительной степени, церковная пелась самим народом. Сам народ выражал в ней свою жизнь, свои чувства и веру, т.е. смысл своего существования. Искусство и народное, и церковное было безвозмездным, бескорыстным.
В противоположность этому, <?скоморошье> искусство было первым в России <?профессиональным> искусством, им занимались специальные люди - <?артисты>, которые работали за вознаграждение на <?потеху>, для развлечения, для забавы.
* * * Где же путь вперед? Очевидно - народное сознание, но не тoлпы, а именно народное, т.е. выборка лучшего, духовного. Гоголь, Пушкин, Достоевский, Блок, Горький. Из музыкантов только Мусоргский возвышался до откровения и может быть поставлен в один ряд с великими Русскими писателями.
* * * Русский дурак - отдал Алмазную гору веры и красоты за консервную банку цивилизации (причем - пустую!). Смиренно, совершенно безропотно, как перед Страшным судом.
* * * Моя форма - песня. Отдельная, заключенная в себе идея. Как ее подать? Оркестровая музыка требует более пространного изложения, более длительного по времени. Т.е. надобно песни эти соединить?
Разбухший оркестр - вышел весь из аккомпанемента, из сопровождения главного - мелодии, выразительной речи. Сопровождение - подсобное, дополняющее и украшающее, усиливающее выразительность, но все же не главное, постепенно стало само - главным, но вместе с тем осталось второстепенным. Вот парадокс! Объяснить его не берусь, не могу, а вместе с тем это так! Но кто поверит в это из музыкантов, ведь воспитаны они все в другом.
Пение (мелодия) - тянет к простоте, четкости, к формуле, к символу.
Инструмент - тянет к выдумке, ухищрению, вариантности (вариации), бесконечному изменению.
Марина Цветаева Имя поэтессы Цвет<?аевой>, писавшей на русском языке, усиленно за последние годы внедряется в сознание читателя. Однако не всякий писатель, владеющий русским языком и пишущий на нем, - русский писатель. Есть много люд<?ей>, говорящих по-русски, но не только не любящих России или любящих ее сугубо избирательно: пейзаж, русскую литературу (никогда не всю, а тоже - избирательно), искусство - например, Левитана, Серова и др. вещи, никогда не главные - определяющие, всегда - частные, характерные, но побочные. Не скажу, чтобы я сильно любил эту поэтессу. Стих ее - косноязычен, вторично-литературен, язык не совсем живой, книжный, иногда манерно-архаичный. Строй чувств - вздернутый, истеричный. Не совсем почему-то приятно, когда женщина открыто говорит о своей сексуальной жизни. Удивительное дело, в народном сознании сохранилось сравнительно терпимое отношение к мужскому блуду, хотя церковь, разумеется, строго порицала это. Однако существует пословица: <?Быль молодцу не в укор>. Но это не касается женщины, для которой по этому поводу народ нашел особое слово (<?блядь>), афористически кратко выразив свое презрение к доступной женщине. И в самом деле, блуд отца еще может быть терпим, хотя вряд ли вызывает уважение. Но материнская греховность - нетерпима, непредставима. Поэтому я не люблю, когда женщина открыто пишет о своем блуде, хотя, возможно, по теперешним нормам - ничего уже не страшно!
У Цв<?етаевой> есть стихотв<?орение> о гражданской войне, где она восхваляет <?белую>, Добр<?овольческую> армию, Ден<?икина>, Кутепова, Май-Маевского и др. Я - человек старый, не берусь теперь судить в целом о Гр<?ажданской> войне, о правых и виноватых в ней. Не берусь! Знаю лишь, что ничего более страшного для жизни нации, для самой ее сущности нет, чем братоубийственная, неслыханная по жестокости резня, когда сын убивает отца, а отец сына, брат встает на брата из вымышленной, вдолбленной в голову <?классовой ненависти>. Тогда - беда, нация может надломиться и погибнуть... Но мой отец Вас<?илий> Григ<?орьевич> С<?виридов> был ком<?мунистом> и после Окт<?ябрьского> переворота служил на советских должностях в уездном городке Фатеже Курской губернии. Он занимал должность заведующего отделом Труда. Когда пришли с Юга белые, отец скрывался, жил в подвале. Один человек по фамилии Марин, русский человек, донес об этом. Отец попал в тюрьму. В это время красные пошли в наступление с Севера, и Добр<?овольческая> Армия начала отступление. Перед отступлением неск<?олько> человек арестованных большевиков были (естественно - безоружные) согнаны во двор тюрьмы и порублены шашками. Помню своего отца в гробу с перевязанной нижней частью лица. И сейчас его вижу!
Поэтому вдохновенная поэзия Цветаевой, прославлявшей доблестных солдат и офицеров Белой Армии, не находит во мне отклика. Мне больше нравится ее лирика. Например, вот это:
Я любовь узнаю по щели, Нет! - По трели Всего тела вдоль...
Не правда ли, сильно сказано, особенно впечатляет это - <?по щели>! <...>
* * * Верхушка Русского дореволюционного общества: дворянство, придворные круги, военная верхушка - прогнила насквозь. Русская интеллигенция была в большинстве своем настроена против этой, державшей уже ослабевшую власть, беззаботной <?верхушки>, но, в свою очередь, сама была подвержена нравственному гниению и не имела позитивной программы. Всем хотелось перемен, да не знали каких, и думали, что все они к лучшему. Была лишь одна, сплоченная сила, которая знала, чего хотела: привилегий для своей нации, власти и притом всеобщей, т.е. государственной, полицейской, контроля над образованием, захвата промышленности, а главное - власти над землей. Той самой Русской землей, которой обещали в изобилии снабдить русского легковерного мужика-дурака и которую у него отняли.
* * * Народ живет для лучшего.
* * * Мне приходилось в жизни общаться с представителями других наций, бывать, хоть и немного, за рубежом. Нигде и никогда я не встречал такой нена висти к русскому, как у нас в стране.
<?Хованщина> Народ - стихийный носитель веры, воплощение Правды и Любви.
Мусоргский - композитор-Христианин. Мусоргский всегда был врагом самодовлеющего эстетизма. Глубочайшее религиозное сознание. Незыблемые нравственные основы, все судится с высоты Христианства, без всякой назидательности, терпимость, свет любви и правды.
Творчество М<?усоргского> бесконечно глубоко и разнообразно. В нем причудливо сцеплены сложные вопросы национального бытия, кипят, бушуют могучие социальные страсти, борются крупные и разнообразные характеры, богатство народного быта, бесконечное разнообразие чувств. Но доминирующей идеей является религиозная идея, вера - как идея жизни, тайный смысл существования нации. Борьба народа, стихийного носителя веры, с безбожным Государством или Преступной Властью.
Мусоргский - чужд рабской зависимости от культурной гегемонии Запада, будучи притом человеком с весьма развитым и разнообразным слуховым опытом, совсем не чуждым современной ему Европейской музыки.
* * * ...Сегодня еще слышал новинку - <?Концерт для альта с оркестром> Шнитке в исполнении Башмета, редкого виртуоза. Концерт имел большой успех. Что сказать о музыке? Шикарная, отлично выполненная (в своем роде) партитура. Отработанная, умело сделанная конструкция, не лишенная, впрочем, длиннот, главным образом, по причине неяркости интонационной сферы. К сожалению, нет своей речи, своей интонации. Компилятивная музыка, смесь самого разного, слышанного уже многажды (в том числе и самого тривиального). Опора, уже заранее, на эклектику: Малер (многозначительные длинноты в духе заключения <?Песни о Земле>), Берг, Шостакович (в смысле формы), но дряблый, вялый, куски общеупотребительной музыкальной ткани (Европейских образцов - то ли из Баха, то ли из Венявского или еще откуда).
Комиссионный магазин: все добротное, шикарное, но все ношеное, подержанное, подновленное, чужое [с чужого плеча. Музыка эпохи застоя, тупика]. [Все клочковато, музыка много раз прекращается.] В гигантском количестве нот нет ни одной своей. Какое-то пышное, торжественное эпигонство. Длиннющее заключение, когда слушать уже давно нечего: альтист тянет свои ноты до бесконечности, дирижер показывает руки, перстень на пальце отдельно; потом оба - солист и капельмейстер - склоняют головы, потрясенные музыкой, и стоят так минуты полторы. Картина!
* * * Страшно увеличилось ощущение бездомности русского человека. За последние годы.
Чтение Набокова <?Другие берега> Очень словоохотливый автор. Бесконечное, утомляющее количество рассуждений <?обо всем решительно>, на любую тему, . Большой цинизм, похожий на снобизм, и преувеличенная какая-то <?культурность>. Все это можно бы объяснить <?эмигрантским> положением равно всему чужого человека, чужого и по своему ощущению окружающих людей, инстинктивно настороженных к иностранцу. Все это родило особую психологию <?изгоя>, равно чужого всем человека, существа <?иной> общности, какую Набоков ощущал в контакте с русскими людьми. Но тут были свои претензии, свои амбиции. Эти амбиции и есть главное в писателе, что он талантливо в своем роде и выразил. Многое от Пушкинского Онегина, денди лондонский (в сущности же <?русский денди>). Много тонкости, наблюдательности, изысканности, но, как ни странно, переизбыток слов, переизбыток культурных ассоциаций делает эту прозу несколько безвкусной.
Новое в нем для Русской традиции идет от М<?арселя> Пруста. Что у Пруста было следствием болезни, у Набокова - здорового, спортивного (теннис, шахматы) - приобретает налет снобизма, снобизма здорового, спортивного в сущности организма. Безлюбая душа, эгоистичная, холодная.
* * * Молодые <...> люди - дикторы TV, развязные, самодовольные, могущие оскорбить, кого дозволено оскорблять, т.е. подвергать критике.
* * * Тюремный жаргон стал языком России.
* * * Поэзия сытых - неплохо зарабатывают на гражданском чувстве поэты.
* * * О <?терпимости> говорят более всего те, кто сами нетерпимы.
О зависти Сальери к Моцарту Ее причина. Чаще говорят, что в профессиональной зависти меньшего таланта к более крупному. Это не совсем верно. Дело совсем в ином. Не завидует же Сальери Гайдну, великому композитору, напротив, упивается <?дивным восторгом>, слушая его музыку, и наслаждается ею, как гурман, как избранный (вот в чем дело!), не разделяя своего восторга с толпой низких слушателей.
Не завидует же он Великому Глюку, новатору, направившему музыку по новому, дотоле неизвестному пути, и Сальери бросает свою дорогу и идет за ним смело, убежденно и без колебаний. Не завидует он и грандиозному успеху Пиччини, кумиру Парижа.
(Его возмущение вызывает слепой скрипач.)
Народность Моцарта - вот с чем он не может помириться. Народность Моцарта, вот что вызывает его негодование и злобу. Музыка для избранных, ставшая и музыкой народной.
Вот что вызывает гнев и преступление Сальери. Чужой - народу, среди которого он живет, безнациональный гений, становящийся злодеем для того, чтобы утвердить себя силой, устраняя связующее звено между искусством и коренным народом.
Стремление утвердить себя (свое творчество) силой, не останавливаясь перед злодейством, это мы видим на каждом шагу, и особенно много этого в наши дни, когда художественное творчество стало важной частью общественного сознания.
Борьба с Моцартом - это борьба с национальным гением. Шопен, Есенин, Лорка, Петефи.
Это не значит, что Моцарт все это осознает. В противовес Сальери он мало рационалистичен в истоках творчества, поет, как птица, вдохновение занимает громадное место, божественный дар вдохновенной мелодии, чему никогда нельзя никак научиться, что дается от природы, от Бога. Вот на него-то и сетует несчастный Сальери в первых словах пьесы.
Ужас Он и в том, что посредственный, подчас и аморальный человек получил доступ к миллионам людей через кино, TV, печать. Проповеди раньше говорил Священник, теперь это - <...> диктор TV или другой (подобный же) деятель.
* * * Увеличиваются, растут ножницы между великой культурой и человеком.
* * * Молодые люди разбили ценные статуи (в Ленинграде), которые уже не восстановить (вдребезги). Одного молодого человека спрашивают: <?Зачем вы разбили статую?> ...Молчание. <?Было весело?> - <?Да!>
После этого передавали по TV: Русский музей... Какие-то картины стиля модерн (мазня). Перед одной стоит <...> саксофонист, играет <?импровизацию> - бессмысленную, бездарную чепуху. Вот эти люди: и художники, рисующие чепуху, и саксофонист (балующийся звуками), вызывают действие мальчишек, которым хочется разбить ненужную, пустую, никчемную статую.
* * * Помните, у Гоголя унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла, - <?так отлепартовали, три дни сидеть не могла>. Так вот, нас хотят уверить, что весь наш народ русский так же сам себя высек и 50-60 миллионов жертв - это все только исключительно его собственная вина, следствие его темноты, дурного склада характера, а те, кто держал и держит в своих руках власть в государстве, специально созданные для этих убийств карательные органы и те, кто их деятельность направлял и курировал, - совершенно ни при чем. И эта ложь бубнится в уши все последние годы наследниками тех, чьих рук это дело.
28/Х-89 г.
* * * Все убытки и протори в области искусства списаны на Сталина и Жданова, на Государство. Но дело [во много] в миллион раз сложнее. Государство давало лишь сигнал к атаке: <?Можно травить! Ату их!>. Травлю же и все злодейства по истреблению культуры творила, главным образом, сама творческая среда, критики-философы, хранители марксистских заветов, окололитературные, околомузыкальные, околохудожественные деятели и т. д. Вот эти <?полуобразованные> держат в своих руках всю художественную, всю интеллектуальную жизнь, всю культуру и, что самое страшное, всю машину ежедневного, ежечасного воздействия на совершенно беззащитные головы подданных, обитателей государства. Нет ничего, что можно было бы противопоставить ежедневному присутствию в каждой семье, в каждом доме всех этих пропагандистов, использующих эту пропагандную машину для ломки, оболванивания человека, для систематического внушения ему чувства полного своего ничтожества, невежества, тупости, извечной бездарности России и нашего народа.
Можно подумать, что это не Россия была почти тысячу лет хранителем высочайших религиозных истин, дала миру великую литературу, музыку, живопись, театр, дала гениальную философскую мысль, непосредственно вышедшую из Евангельского вероучения, не Россия создала великое государство [крупнейшее, величайшее на земле], подданные которого... <?фраза не завершена. - А.Б.>...
Критицизм Русской философской мысли исходил из Христианского вероучения, из Идеала недо<?сти>жимого Христа, и только этим объясняется критицизм литературы русской, творившей в сознании недосягаемого величия Божества.
* * * Звонить в ВААП, чтобы выяснить некоторые вопросы (их - 3), связанные с Францией и Америкой (издания, охрана прав, компакт-диски и т. д.).
Разговор с М.В. Данелия. Малоприятный потому, <?что> нагловатый и пренебрежительный.
Все это учреждение покрыто сетью сотрудников, работающих в интересах (небольшого) некоторого числа авторов, активно пропагандируемых, рекомендуемых, расхваливаемых и насаждаемых за рубежом. Эта сеть подкармливается за счет рекламируемых.
Имя иных, в том числе и хороших, авторов обречено тени и забвению. О них как бы и нет речи, считается <?моветонным> говорить в хорошем, <?заграничном> обществе. Все эти дельцы и делицы - родня авторов или состоящие в услужении.
Для беседы по TV О том, что, возможно, нашему времени не нужен крупный художественный талант. Во всяком случае, крупных художественных созданий как-то не видно и не слышно. Возможно, однако, что они создаются. Бывают времена, когда место художника в катакомбах. Так уже бывало, истина жила в Римских катакомбах и лишь потом распространилась в мире.
Однако теперь - расцвет, я бы сказал разгул, антихристианских тенденций. На поверхность творческой жизни всплывают совершенно сомнительные фигуры, и те, на ком уже пробы негде ставить, занимают главенствующее положение.
Особо сложное, запутанное положение в русской жизни. В России как раз царят антинациональные, антирусские тенденции, или, как их называют, <?русофобские>. Выразителями национальных настроений России служат люди, наподобие некоей m-m Боннэр. <...>
На эти темы мне говорить неинтересно, и вряд ли я могу сказать здесь что-либо такое, что вы не можете слышать.
В жизни русского общества огромное место занимала Книга. Я знаю это хорошо по своему жизненному опыту. Человек всегда мог если и не побеседовать с Гоголем, Лермонтовым, Достоевским, то, во всяком случае, послушать их. Теперь в дом каждого человека, в каждую семью пришел заурядный, посредственный, подчас злобный человек (пришел через TV, радио, через <?бульварную> печать).
Герой Зощенко Зощенко - поэт Зиновьевско-Кировского Ленинграда. Это не только социальный герой (пролетарий), не только герой 20-х послереволюционных лет. Он еще и местный, типичный лишь (главным образом) для Ленинграда герой. Ведь именно Петроград-Ленинград остался почти без своего <?коренного>, что ли, населения. Сотни тысяч жителей в годы Владычества Троцкого и Зиновьева были: а) убиты (расстреляны); б) выселены (арестованы, сосланы в лагеря); в) мобилизованы; г) бежали от страха, умерли от голода.
Зиновьев и его сатрапы - такие же <...> палачи - заселили город <?своими>. Произошла массовая депортация евреев с юга, из бывшей <?черты оседлости>, из Прибалтики, из Риги, Киева, Одессы, Белорусских городов: Гомель, Витебск, Рогачев, станция Быхов, Шклов, Могилев, Бердичев и т. д.
Современный раб - сытый раб. Человек-механизм, человек-машина. Однако машина ухоженная, аккуратно смазываемая, мытая, сытая и пр. - Недочеловек. Управляющий им <?хозяин> наслаждается жизнью, имеет свое искусство - например, балет, <?Саломея> по-прежнему в большой моде и т.д.
* * * В долгих беседах с Отаром Васильевичем (Тактакишвили. - Ред.) разговоры все чаще возвращались к проблеме религиозного отношения к миру, религиозного сознания. Постепенно этот вопрос становился основным, кардинальным. Именно по этой линии точно разделялся мир, а не по социальной, национальной и иной. Искусство зашло в тупик, оно потеряло глубину, потеряло душу, потеряло смысл и значение, Божественное. Оно утратило и Человеческое, обратившись в Механическое, инстинктивно-животное, безмелодично-ритмическое, примитивное.
То же и поэзия. Например, поэзия Бродского - только ритмическая, без мелодии, без гармонии. Цветаева, Ахматова и их последователи сами уже производное, рационально-истерическое. Истерические страсти, одно самовыявление без любви, без ее примата.
Пушкин воспел любовь: и плотские утехи, и глубокие, трагические страсти. Он воспел свое чувство, воспел предметы своей любви. То же - Есенин, Блок. Но где у m-m Цветаевой предметы ее страсти? Не говорю об Ахматовой - это что-то нечистое, плотски-развращенное.
Вce это осталось в 1910-1917 годах.
Люди рождены были уже болезнью, гнилостностью несет от них. Истерические чувства Пастернака, Цветаевой, дортуарная поэзия Анненского. Что-то второразрядное во всех них. Очистительной грозы нет в них, как в Блоке, Есенине, Маяковском. Душный мир, спертый воздух, коридор женской гимназии, со всюду ощутимым запахом туалетных комнат.
И у Бродского нет совсем свежести. Все залапанное, затроганное чужими руками, комиссионный магазин. <?Качественные>, но ношеные вещи, ношеное белье, украшения с запахом чужой плоти, чужого тела, чужого пота. Нечистота во всем. Нет свежей женщины, свежего плода, яблока, свежей ягоды. Что-то нечистое, уже бывшее в употреблении - всегда! Нет никакой свежести в языке, и это даже не язык, а всегда жаргон - местечковый, околонаучный, подмосковно-дачный.
То же и в музыке - несвежий музыкальный материал, как несвежее белье, неодухотворенный и измышленный.
6 февраля 1993 года Сегодня в гостях у нас была Людмила Георгиевна Карачкина - старший научный сотрудник Института Теоретической Астрономии, работающая в Крымской обсерватории. Она наблюдает <?малые планеты> и открыла несколько новых. Замечательно скромная, сердечная, умная, интеллигентная женщина, с большим тактом и вкусом. С нею две дочери - молоденькие девушки: Маша (музыкантша-пианистка) и Рената - скромные, воспитанные, целомудренные девочки. Отец их - математик, ученый.
Провинциальная русская интеллигенция, люди высокой пробы, черт возьми! Нет. Россию даром не возьмешь. Открытым ею звездочкам присвоены имена Достоевского, Булгакова (Л.Г. Карачкина, между прочим, сказала, и меня поразила этим, что лучшее, сильнейшее произведение М.Булгакова - <?Собачье сердце>. Вот уж удивился я! Сколько раз я говорил это знакомым и не припомню, чтобы кто разделил мое мнение), Пастернака и меня, многогрешного.
Легко было вести с нею разговор. Речь простая, открытая, душевная... Слава Богу, что еще есть такие люди.
* * * ...Ссылка на статью <?Белый коридор> Вл. Ходасевича. Беседа его с управляющим культурной жизнью России после Окт<?ябрьского> переворота О.Д. Бронштейн-Каменевой, сестрой Л.Д. Троцкого и супругой Л.Б. Каменева. Тогда ведь вся жизнь управлялась по-семейному (семьями) (<?мафиози>).
Октябрь 1990 года Новые записи.
Рынок, торгаш, доллар, спекулянт, кооператор, ростовщик - уважаемые, лакомые слова. Их с упоением превозносят. Реставрация Капитализма стыдливо называется рыночной экономикой. Слова: базар, рынок, ярмарка - всегда были презренными в устах замечательных людей. <?Ярмарка тщеславия> Теккерея, <>На рынок!> - там кричит желудок> (А. Фет).
Бесчисленные журналисты, экономисты, юристы, всевозможные консультанты. Любопытно, что М.Булгаков консультантом назвал Сатану.
* * * Бывает, и часто, искусство, которое служит власти. Оно может быть великим или ничтожным, это зависит от Власти и от Художника. Но бывает искусство, которому служит сама Власть. Такое положение дел создалось в нашем теперешнем Государстве, когда Власть служит Чужому искусству <...>, считая его за главное, поклоняясь само чужой силе, от которой зависит, и заставляя подчиняться этой силе своих подданных.
* * * Жизнь между тем - все безотраднее, все безнадежнее, унылее, беспросветнее для людей не только моего поколения (стоящего перед открытыми уже могилами. Да где и похоронят? Хоронить некому, некому и хлопотать место для могилы), но и более молодых. Эти все люди сброшены со счета. Расчет только на молодых, воспитываемых теперь, уже в наши дни. Можно смело сказать, что это будет ужасное поколение, способное на все под командой своих вождей.
Мировое правительство, <?европейский дом> и пр<?очая>, совсем уже утопическая, галиматья. Совершенно ничтожные люди вертят миром, недомерки какие-то. Рабская жизнь - как идеал существования.
* * * Советскую музыку последнего времени не упрекнешь в мелкотемье. Наоборот, все как на подбор берутся за величайшие темы. Подумать только, у нас написаны и <?Петр Первый>, и <?Фауст>, и <?Мертвые души>, и <?Анна Каренина>, и даже <?Сотворение мира>. Все воплощено в музыке нашими композиторами. То, на что понадобились литературе и драме - века, наша доблестная советская музыка сумела состряпать за какие-нибудь 20-25 лет. Нам есть чем гордиться! Есть! Есть, черт побери, чем гордиться!
(1987 год)
* * * Именно на безнравственность общества, на безнравственность той или иной профессиональной среды опирается дурная власть или те, кто ее домогаются. Научная среда занята на 90 или более % производством смертоносного оружия и усовершенствованием его убойной силы, чему отдал почти всю свою жизнь ученый-физик С<?ахаров>, все свое напряжение ума и сердца вложивший в <?Бомбу>, объявляемый в газетах и журналах, активно несущих зло, Совестью России. Это ли не ужас? Не бред ли это? И миллионы людей принимают на веру все, что пишут газеты, журналы, все, что говорит TV.
27 февраля 1990 года Выступление по радио (иностранному, кажется английскому) академика Заславской. <?Догмы марксизма изжили себя> (это было ясно уже в 1918 г. и не позднее 1920 г. взрослым людям того времени). Коммунизм оказался утопией, автоматически отбрасывается и социализм, также ненужный. Необходим возврат к капитализму; т.е. к власти над миром Еврейского банкира, современного, разбухшего от Золота Ирода, царящего над миром. Дама продолжает: <?Иного нет у нас пути> (интересно, у кого это у нас?).
* * * Запись в Дневниках (или Записных книжках) Ал. Блока, сделанная во время мировой войны: <?Придут немцы, установят порядок...> Это конечно же - от отчаяния, от сознания безвыходности русской жизни, от ее хаоса, нелепости, несправедливости, которая казалась тогда <?чудовищной>. (До подлинно чудовищного он не дожил, хотя и предчувствовал его.) Но сама мысль - любопытна. Тогда немцы многим еще казались воплощением порядка. Теперь же все смешалось в кучу и лишь голова <?Золотого Жида> торчит и возвышается над хаосом мировой жизни, измельчавшей до комариного бытия, до существования <?поденки>, до балагана парламентаризма, верховных советов, больших и малых курулданов , национальных собраний и пр., и пр.
А над всем этим царит <?Золотой Жид> в алмазной короне с лицом Ирода.
* * * Всех, вроде, надо жалеть: затравленного и доведенного до смерти Булгакова и его палачей: Киршона, Авербаха, Бескина и многих других (имя им - легион), тайно попавших под репрессии тысячи мужиков, расстрелянных по приказам Тухачевского, да и самого Тухачевского, тоже якобы безвинно погибшего. Да безвинно ли? И как же безвинно? Их наследники дешево хотят отделаться: дешево отделались, пожертвовав Сталиным (сочинив фальшивую картину <?Покаяние>) и еще десятком таких же негодяев. Зато спасли механизм Власти, модернизировав его, и опять можно начинать, раскручивать ленту.
* * * Так называемое время <?Застоя>. М.б. в области экономики, в общественно-политической сфере оно и было временем застоя. Но что касается духовной жизни, я бы этого не сказал. Напротив, 60-70-е годы были очень интересными. Духовная жизнь в России ушла в глубину. Ничтожность деклараций и общественно-политических идей, высказанных скороспелым поколением <?шестидесятников>, была осознана и мысль общества ушла в глубину, в поиски новых путей к истокам национальной культуры, национального сознания, национального характера. Это сулило большие результаты, но, как видно, напугало.
* * * Та художественная политика, которую проводят идеологи Партии и Государства Я<?ковлев> и Г<?орбачев>. Душа перестройки и ее материальная часть, которая, как известно, вполне может быть заменена, тогда как душу заменить - невозможно. <...> Все русское принижено и принижается, ведется <?охота за людьми>. Каждый из известных людей, будь то литератор, художник, государственный деятель или музыкант, чувствует себя <?на мушке> и ждет, когда наведенное на него оружие выстрелит...
...Это не жизнь, а <?Ночь на Лысой горе> - шабаш зла, лжи, вероломства и всяческой низости. Все это происходит на фоне кровопускания, кровопролития пока еще скромных масштабов, но имеющий глаза да видит: в любой момент может политься большая кровь, за этим дело не станет!
Россия - их вотчина. Крупнейший русский писатель, чье творчество снискало уважение всего мира, находится в изгнании. Любой прощелыга, бросивший в тяжкие годы нашу страну, - желанный гость правительства.
(1990 год)
Кающиеся Разбойники Тяжкое впечатление производит лицезрение многолетних партийных властителей страны, Государства и партии, недавних членов Политбюро, ныне стоящих со свечой на публичном молебствии. Кого может обмануть этот бесстыдный маскарад, он позорит и Церковь. Люди без каких-либо принципов, безо всякого подобия совести, голое честолюбие и властолюбие.
Я могу понять заблуждение, иди - покайся. Вчера он держал в руке партийную нагайку или наган, сегодня - свечу, завтра он отдаст приказ уничтожить страну: свою или чужую, ему все равно. Честолюбивый глупец способен на все, он может спалить Рим, отсечь голову кому угодно: своему приятелю [или великому человеку], священнику.
У него нет ничего своего, его потребности: жрать и командовать. Для удовлетворения этих страстей он способен сделать что угодно. Такой человек не имеет ни ума, ни воли, он не произнес ни одного серьезного слова.
Это кукла, надутая дурным воздухом. Игрушка, марионетка в руках всемирных палачей, уничтожающих целые народы и, прежде всего, русский народ.
(1991 год)
* * * ...Откуда они взялись за последнее столетие, по чьей команде они наводнили нашу страну и завладели всеми <?узлами> жизни - властью, прессой, торговлей, искусством, к которому они абсолютно бездарны, неспособны произвести...<...>
Хозяева Мира, а они есть, и не надо кричать о <?демократических свободах>. Всему миру известно, что демократическая Америка является суперколониальной державой, кровью и деньгами устанавливающей мировое Господство, не останавливаясь перед истреблением целых народов. В этом смысле новейшая история наследует традиции древней Иудеи, пример чему был подан Октябрьским переворотом.
* * * 22 авг<?уста>. Жуткие, мрачные события последних дней, потрясающие, кроме прочего, чудовищным скудоумием, какой-то фантастической легкомысленностью. Люди - по ту сторону добра и зла (но, может быть, и не все, правда). Неустойчивость жизни ужасающая, речи - полнейшая безграмотность, явление <?шпаны> стало всеобщим: в семье, на работе, среди так называемой <?интеллигенции>, в политической жизни, в искусстве, которое все заражено шпанскостью, и даже в церкви это есть вроде Варлаама на митинге.
(1991 год)
Идет скоропалительное создание класса паразитов Смысл, сама идея их существования: борьба за власть над другими, над всеми, среди которых они находятся, за власть путем вооруженной силы, силы денег, золота, коварства и обмана; доказательство любым способом того, что они всегда правы, что бы они ни говорили, что бы ни доказывали или кричали в виде лозунгов, всегда лживых, ибо в основе их существования лежит одна и та же идея. Неспособные к созидательному труду, ничтожные в творческом отношении, они способны лишь уничтожать, разрушать.
* * * Главной пружиной перестройки становится делец, капиталист, приобретатель, биржевой маклер, Чичиков... со своей таинственной шкатулкой - Сатанинская фигура, исчадие ада в сущности. Гоголь все это почувствовал и ужаснулся.
Достоевский же придал этому явлению вполне конкретные черты: <?Настоящий хозяин в Европе - жид и его банк> (<?Записки писателя>). С той поры это гибельное для мира явление выявилось в очевидность. Оно приобрело уже территориально-государственные черты и нависло над миром в образе новоявленного Иуды: в одной руке (левой) - звенящий кошель с тридцатью сребрениками, в другой руке - ядерная бомба.
* * * В 1991 году исполнилось 170 лет со дня рождения и 110 лет со дня кончины Ф.М. Достоевского. О его значении говорить много не приходится. Преследуемый русскими прогрессистами (замечу к слову, не всегда русскими), сторонниками прогресса, улюлюкающими ему при жизни, участник и действующее лицо общественно-литературной борьбы, занимавший в ней крайне правое крыло, церковник и монархист, друг Константина Петровича Победоносцева, впоследствии руководителя Синода, кажется, помните, того самого, который <?простер над Россией совиные крыла> - эффектно сказано Блоком, мишень всяческих карикатур, шаржей, литературных <?хохм> бульварных остряков, Достоевский сошел в могилу за два месяца до злодейского убийства императора Александра II бесами того времени: С.Перовской, распутной дочерью, производителем бомб Желябовым, метателями поляками Гриневицким, Кибальчичем, Рысаковым, Гесей Гельфман - беременной девицей, собиравшей бомбы.
* * * И не нужно валить все на Ст<?алина>. Чудовищный, поистине библейский террор начался до его воцарения. И до него действовали библейские палачи, получившие целую, и притом великую, страну на поток и разграбление. Этот поток и разграбление продолжаются и до сего дня.
* * * Некто Гефтер, выступающий по TV с лекциями, - это новый вид антихристианского террора, пришедший на смену террору Губельмана-Ярославского, Троцкого-Бронштейна, Кольцова-Фридлянда. <...>
* * * Полная растерянность русских, расчлененность их на части, на крошечные партии с ничтожными, якобы социальными программами, в то время как им противостоят большие, цельно-устремленные коллективы, объединенные не только своей национальной принадлежностью, но и символами своего религиозного верования.
Я не говорю уже о солидарном, слитном, спаянном, по-военному организованном еврейской диаспорой национальном ядре - государстве, обладающем атомным арсеналом, разведкой <?Моссад>, ныне блестяще разгромившей, вместе с ЦРУ, наше военное устройство, нашу государственную безопасность.
* * * В Мадриде - конференция по поводу непрерывных беспорядков на Ближнем Востоке... Ее смысл и дух говорит о том, что Война (а она - Единая - уже идет во всем мире) имеет глубочайший религиозный смысл. Потревожен Родовой Пуп Земли, мистический, жизнедающий Орган, захвачен Иерусалим, священный город человечества или, по крайней мере, - половины его. Дело это, думается, Бог знает какое опасное. Оно отзовется повсюду и отзывается уже, в том числе и у нас.
* * * ...Глубокое отвращение и брезгливость вызывает деятельность руководителей TV типа Попцова и Яковлева - гигантские провокаторы, чья деятельность является преступлением против человечества. Иначе я назвать их и не могу.
* * * Мэр Москвы. Платон Дымба из чеховской <?Свадьбы>. <?Иностранец греческого звания по кондитерской части>.
* * * Я устал от беспочвенных воплей и сетований по поводу <?нецивилизованности> России, <?нецивилизованности> русских, главным образом. Странно слышать, когда так говорят соотечественники Менделеева, Гоголя, Склифосовского, геометра Лобачевского, Лермонтова, Тютчева, Есенина, Достоевского, П.Чайковского.
Правда, я говорю о культуре, а не о цивилизации, о Слове о полку Игореве, а не о позолоченном унитазе.
Можно, разумеется, понять эти сетования, нужда ужаснейшая, но ведь нищета на улицах есть всюду, в том числе и в <?цивилизованных> державах, отлично живущих без высоких запросов. И не надо обольщаться обилием денежных знаков, их сознательное мельтешение перед глазами тех, кто смотрит TV, родит лишь злобу и раздражение против всех и вся.
Но, как видно, руководитель TV, являющийся и руководителем небольшого (пока) газетного концерна, ведом революционной идеей, запах русской крови, видно, особо сладок.
30 ноября 1991 г. Вечерний ежедневный шабаш по TV. Ликующие дикторы Центрального и Российского вещания: <?развал Империи>, <?гибель Империи>, смакование <?конфликтов>, умело направляемых в своем развитии, поддержание постоянно тлеющего огня. Все это для отвлечения мыслей русского человека в сторону, в стороны от того факта, что он, этот русский человек, потерял все: Землю Русскую, завоеванную и освоенную его предками, государственное устройство, всякую защиту себя и своих близких - это народ на грани полного, почти физического уничтожения. Он уже не способен, терроризируемый и уничтожаемый как личность, как человек он содержится на границе голода, которым его все время вдобавок пугают, и не в состоянии ничего понять под воздействием титанической силы госпропаганды (радио, TV, газеты, журналы, кино и пр.), находящейся всецело почти в руках известных людей.
Незначительные малочисленные органы печати (несколько газет и журналов, постоянно преследуемых, третируемых, существующих под угрозой ареста) - общественно-политическое гетто для русских не имеет никакого значения для общественной жизни ввиду своей малочисленности, малотиражности и тонет в океане лжи.
* * * Новый фашизм родил новый тип войны. Война-истребление, война-мясорубка, война-бойня почти без всякого риска для фашистской стороны, на основе материального, технического превосходства, когда нападающая сторона агрессоров теряет 200 человек, а нация - жертва, обречена на заклание. Воскрешение древних дохристианских идей - религиозного истребления целых народов, приносимых в жертву новым мировым владыкам, злодеям, которых еще не знал мир. По сравнению с Бушем или Шароном и Т<?роцкий>, и Сталин, при всей своей беспощадности, кажутся мальчишками, играющими в оловянных солдат.
1 мая 1994 г. Христос Воскресе! Георгий Васильевич!
Сегодня первый день Пасхи, поздней, светлой, теплой, после ужасной, тяжелой, холодной, безнадежной (казалось) зимы.
Вчера отправил письмо Юрочке моему бедному, моему милому и дорогому. Очень тревожусь за него.
...Смотрел (с Эльзой) Заутреню из Александро-Невской Лавры. Величественно, красиво, культура службы, культура хорового пения, несколько академичного, чистого. Поют по нотам, хороший регент с красивым, мягким жестом, отличный архидьякон - молодой, увлеченный, чисто поет.
Все строго, вся служба и причт весь строгий, дисциплинированный, в духе сегодняшнего, военного, в сущности, времени. Даже более военного, чем Пасхальная служба в 1945 году у Спаса-Преображения. Тогда было более мягко, более светло.
Помню, неимоверное количество народу на всех улицах, вокруг церкви на улице Пестеля-убийцы (Пантелеймоновской) до перекрестка с Гагаринской. Была смертельная усталость людей, но и Надежда. Теперь надежда лишь в спокойствии и ТЕРПЕНИИ (опять и опять). Кажется, что это есть в церковных людях. Терпение, но и действие. Пошли, Господи, блага и здоровья всем близким. Помилуй нас!
Георгий Свиридов ==============
МУЗЫКА КАК СУДЬБА Русская культура неотделима от чувства совести. Совесть - вот что Россия принесла в мировое сознание. А ныне есть опасность лишиться этой высокой нравственной категории...
* * * Искусство нашего века несет большую ответственность за то, что оно настоятельно и талантливо проповедовало бездуховность, гедонизм, нравственный комфорт, кастовую, интеллигентскую избранность, интеллектуальное наслажденчество и, еще того хуже, упоенно воспевало и поэтизировало всякого вида зло, служа ему и получая от этого удовлетворение своему ненасытному честолюбию, видя в нем освежение, обновление мира. Все это, несомненно, нанесло огромный вред человеческой душе...
Дело добра могло бы казаться совершенно безнадежным, ибо души, подвергшиеся столь сильной обработке и омерщвлению, воскресить, пожалуй, уже невозможно. Но мудрость жизни заключена в ней же самой: новые поколения приходят в мир вполне чистыми, значит, дело в том, чтобы их воспитать в служении высокому добру...
Моя музыка - некоторая маленькая свеча <?из телесного воска>, горящая в бездонном мире преисподней.
* * * Надобно понимать музыку как составную часть общей духовной жизни нации, а не как обособленное ремесло.
* * * Водораздел, размежевание художественных течений происходит в наши дни совсем не по линии <?манеры> или так называемых <?средств выражения>. Надо быть очень наивным человеком, чтобы так думать. Размежевание идет по самой главной, основной линии человеческого бытия - по линии духовно-нравственной. Здесь - начало всего - смысла жизни!
* * * Русская душа всегда хотела верить в лучшее в человеке (в его помыслах и чувствах). Отсюда - восторг Блока, Есенина, Белого от революции (без желания стать <?революционным поэтом> и получить от этого привилегии). Тысячи раз ошибаясь, заблуждаясь, разочаровываясь - она не устает, не перестает верить до сего дня, несмотря ни на что!
Отними у нее эту веру - Русского человека нет. Будет другой человек и не какой-то <?особенный>, а <?средне-европеец>, но уже совсем раб, совершенно ничтожный, хуже и гаже, чем любой захолустный обыватель Европы.
Тысячелетие складывалась эта душа, и сразу истребить ее оказалось трудно. Но дело истребления идет мощными шагами теперь.
