Горби на гастролях Собрав в начале июня в роскошном парижском замке с бомонда деятелей искусства и политиков пятьдесят тысяч евро на строительство лечебного центра имени своей покойной супруги, незабвенный Михаил Горбачев решил окончательно переключиться с личных экономических проблем, заключавшихся в съемках рекламного ролика о пицце и пополнении фонда своего имени, на хорошо ему знакомые, но изрядно подзабытые политические. После долгого отсутствия на политической арене он напомнил о себе как о партийном деятеле новой формации и лидере созданной лично под него Социал-демократической партии.
Его визит в Саратов дает основания полагать, что последний Генеральный секретарь преданной им КПСС, как, впрочем, и руководимой им огромной страны, накануне парламентских выборов решил набирать очки и собирать голоса. Но как опытный стратег, он прекрасно понимает, что шансов пробиться в парламент у его карликовой и не известной в народе структуры просто нет даже при блокировании с подобными ей организациями, в частности с саратовской областной организацией селезневской Партии возрождения России, чьи руководители слишком уж учтиво обхаживали дорогого гостя. О результатах этих закулисных переговоров экс-генсек предпочел не распространяться, видимо, поняв, что даже в тесном сплочении численно скромных подразделений им ни за что не набрать заветного проходного балла. О каких имперских планах вести речь, если в бывшем кинотеатре <?Ударник>, уничтоженном в ходе нового мышления в числе других подобных очагов культуры, на встречу с ним собрались всего... семь активистов и около сорока журналистов и прочих граждан, желавших воочию увидеть и послушать руководителя-разрушителя. Одна из них, бывший теледиктор Галина Загуменная, в порыве экстаза облобызала Михаила Сергеевича и вручила ему букет цветов. Поговаривают, еще совсем недавно наследница одного из командиров знаменитой чапаевской дивизии Загуменного присягала на верность <?Единой России> и верно служила помощницей у небезызвестной мадам Слиски. Но вице-спикерша почему-то эти старания не желала оплачивать, и, покрутившись на безденежной верности идеям единороссов, Загуменная решила обменять их лагерь на менее скромное стойбище Горбачева. Близость к лидеру новой для себя партии позволила теледиктору ущипнуть экс-генсека колким вопросом насчет судьбы ста тысяч <?зеленых> от южнокорейского лидера Ро Дэ У. Не моргнув глазом тот сказал, что денег этих себе не присваивал, а нашли всю эту сумму при обыске у его помощника Болдина.
Вот так же Горбачев в свойственной ему манере безудержно ругал всех подряд, в том числе и соратников по КПСС, за то, что вовремя поняли, куда ведет партию и великую страну генсек. Досталось всем - от Лигачева и Соломенцева - за то, что в начальные перестроечные годы не так повели антиалкогольную кампанию и повырубали плантации виноградников. Все первые секретари бывших обкомов не воспринимали его новаций, боялись выборов и боролись за сохранение своих кресел. Они предали его в августе 1991 года, и ни о каком сотрудничестве с ними, а тем более созыва Пленума ЦК КПСС, по Горбачеву, и быть не должно. Не арестовал он тройку беловежских заговорщиков лишь только потому, что не желал гражданской войны. Нынешнему правительству Касьянова тоже досталось за неспособность вывести страну из экономического кризиса, в который Россия начала вползать благодаря реформам Горбачева, что на себе почувствовали все регионы и особенно Саратовская область с ее развитым научным потенциалом и промышленностью с высокими технологиями. За годы реформ из передовых область превратилась в отсталую, практически загублены химическая, авиационная, станкостроительная отрасли, жилищное строительство, сельское хозяйство влачит жалкое существование. Хотя за счет минимальных организационных структурных изменений можно было легко и многократно увеличить отдачу села. Профессор и помощник депутата Госдумы от КПРФ Валерия Рашкина Сергей Семенов напомнил гостю, что 15 лет назад по заданию Политбюро и Академии наук СССР вместе с большой группой саратовских ученых-аграриев он готовил основу для эксперимента по структурному изменению выращивания зерна и развития животноводства применительно к возможностям почв и пастбищ. Результаты исследований обсуждались на Политбюро, но дальше кремлевских кабинетов так и не пошли. <?Почему?> - спросил ученый и услышал тираду о мешавших этому делу партчиновниках, которые на время эксперимента не хотели-де взять на себя саратовскую часть выращивания зерна и мяса.
Скромные по численности присутствующих и нудные по содержанию встречи с экс-генсеком показали, что время и трагические для великой страны и миллионов советских людей последствия разрушительной политики его ничему не научили. Когда невесть как попавший в далекий Саратова эсдеп из Ханты-Мансийска, где всего 158 членов СДП, попросил Горбачева выделить из собственного фонда немного денег для создания шахматной секции, тот преспокойно отрезал: <?Я передам вашу просьбу Илюмжинову, чтобы он как председатель Международной шахматной федерации помог>. Стало ясно, что скромная проблема северян опять будет <?заболтана>. Вот почему после встречи один из участников резко спросил раздававшего автографы <?меченого>:
- Герр Горбачев, печально, что вам не стыдно за свои злодеяния против преданных вами КПСС и СССР. Какой же вы негодяй! - А ты кто такой, - набросился тот. - Ты какое право имеешь меня критиковать? - А ты не <?тыкай> мне! - Но мы же договорились сейчас, что будем так называть всех товарищей по партии. - Я не член вашей партии и не хочу быть рядом с предателем. - А ну узнайте, - дал команду <?меченый> кому-то из приближенных, - кто это такой и примите к нему адекватные меры.
Он все такой же, любимый Западом Горби - <?лучший немец>, чувствующий себя безраздельным хозяином когда-то великого государства и надеющийся вновь вернуться в большую политику. Однако <?жидкие> саратовские встречи и всего три <?членовоза> сопровождения, в которых не было ни одного высокопоставленного местного чиновника, показали полную обреченность Михаила Сергеевича.