«Я один из лучших читателей в нашей стране» // Владимир Бортко о своем прочтении Тараса Бульбы
... Надо уметь читать. Я — умею. Я один из лучших читателей, в нашей стране уж точно. А большинство читать не умеет. Что такое для них "Тарас Бульба"? Это где папа убивает сына за то, что тот полюбил полячку. Ерунда, не за это тот убивает. А за то, что Андрий — другой, что он — рефлектирующий интеллигент. Именно этим он отличается от Остапа, который следует примеру своего отца Тараса — цельной натуры, не знающей сомнения в том, как все должно быть и как надо действовать. Андрий дерется не хуже Остапа, он отважен и ловок, но внутренне он Тарасу чужд, потому что склонен размышлять, сравнивать, сомневаться, а подвергать сомнению — это уже измена.
... Вам как внимательному читателю повести Гоголя пришлось иметь дело с одним весьма острым вопросом — я имею в виду вопрос еврейский.
То был самый острый вопрос. С поляками мы уж как-нибудь разберемся, да и с украинцами все тоже не так страшно... А тут передо мной стояла очень сложная задача: не меняя ни слова, ни эпизода, передать мое собственное отношение к этому вопросу, отношение моих друзей и всех нормальных людей, в том числе и самого Тараса. Ожидаю после фильма благодарственного письма от Московской хоральной синагоги.
За выбор интеллигентного и заряженного безусловным положительным обаянием артиста Сергея Дрейдена на роль торговца Янкеля?
Это было принципиально важно — сделать Янкеля абсолютно положительным персонажем. Появляется на экране Дрейден — и никаких вопросов не возникает.
Но возникает такой вопрос: как вы, транслируя собственное отношение к вопросу, сумели не вступить в противоречие с гоголевским текстом, где то и дело упоминаются "презренные жиды"? Да и главный герой по их адресу не раз прохаживается.
При этом он спасает Янкелю жизнь, когда возмущенные казаки хотят забить его до смерти. А Янкель не берет с Тараса денег за помощь и ведет его в город, рискуя не чем-нибудь, а жизнью. Ведь Тарас — вражеский лазутчик, шпион. Что могли сделать за это с Янкелем поляки, которые, кстати сказать, куда большие антисемиты, чем украинцы? Это не слова, а реальные поступки, и они описаны Гоголем, мы ничего за него не придумали. А "презренный жид"... Ну, пускай назовут меня "русской свиньей" — тогда я в ответ спрошу: "Что же, Толстой Лев Николаевич — он тоже из "русских свиней"? И Достоевский из них?" К народу в целом это отношения не имеет, и я думаю, мои еврейские друзья все упоминания "презренных жидов" спокойно переживут. И мои коллеги тоже переживут — у меня половина съемочной группы, слава богу.