К часу ночи наконец сварился суп в двух котелках, которые уже два часа висели над костром. Я полой шинели снял закопченые котелки и поставил их на мох. Все мои товарищи уже заснули в полусидячем положении вокруг костра, положив голову на бок соседа. Кроме меня у нашего костра не спит наш курсовой офицер.
- Товарищ старший лейтенант, хотите супчику поесть? - Нет, спасибо, я не голоден.
Я растолкал моего друга Тимоху, он с трудом продрал глаза: - Нууу? - Руслан, хочешь супчику похавать? - Иди ты на фиг со сво..и...м суп... Хррррр... - Тимоха опять заснул.
Ну и ладно! Я достал из внутреннего нагрудного кормана ложку и с удовольствием опорожнил оба котелка.
У костра все места заняты, я встал и, как был с ногами замотанными в портянки без сапог (накануне за целый день хотьбы не было и минуты свободной для того, чтобы перемотать портянки, они сбились и я натер водянки невиданных размеров - от косточки до косточки), полез в шалаш, сооруженный из плащ-палаток и сосновых веток, улегся на наваленной хвое...
Больно! Очень больно! Сплю и не хочу просыпаться, но боль уже нельзя терпеть... Проснулся от сильной боли в мышцах ног - их от холода свело судорой. На руках выползаю из шалаша. Светает, земля белая от ночных заморозков. Ползу в сторону костра. Для снятия судороги надо во что-то упереться носками ступней, беру автомат за приклад и ствол, пальцами ног упираюсь в его ремень и что есть силы разгибаюсь и тяну автомат руками на себя...
Кто такие униформисты-реконструкторы я тогда не знал, но с неформалов-волосатиков уже встречал. Кажется, это что-то похожее... :-)
Эпиграф Маранию светлой большой души униформиста посвящается
Федор Глинка. Письма русского офицера. -М.: Воениздат, 1987 г. стр.41-42
====Начало=========== Оттуда же и того же дня (предыдущий эпизод датирован 7 ноября. На поле близ Красного – В.Ч.)
Мой друг! В самых диких лесах Америки, в области каннибалов, едва ли можно видеть такие ужасы, какие представляются здесь ежедневно глазам нашим. До какой степени достигает остервенение человека! Нет! Голод, как бы он ни был велик, не может оправдать такого зверства. Один из наших проповедников недавно назвал французов обесчеловечившимся народом; нет ничего справедливее этого изречения. Положим, что голод принуждает их искать пищи в навозных кучах, есть кошек, собак и лошадей; но может ли он принудить пожирать подобных себе. Они нимало не содрогаясь и с великим хладнокровием рассуждают о вкусе конского и человеческого мяса! Зато как они гибнут: как мухи в самую позднюю осень!.. У мертвых лица ужасно обезображены. Злость, отчаяние, бешенство и прочие дикие страсти глубоко запечатлелись на них. Видно, что сии люди погибали в минуты исступления, со скрежетом зубов и пеною на устах. На сих лицах не успело водвориться и спокойствие смерти * (Сие выражение принадлежит почтеннейшему А. С. Шишкову). Те, которые не совсем еще обезумели, беспрестанно просят есть; а накорми их досыта теплым кушаньем — умирают! Но большая часть из них совсем обезумели; бродят, как слепые. Вчера я видел одного, который, в самом пылу сраженья, с величайшим хладнокровием мотал клубок нитки и сам с собой разговаривал, воображая, что он сидит дома у своей матери. Но вчерашняя ночь была для меня самая ужасная! Желая немного обсушиться, мы оправили кое-как одну избу, законопатили стены, пробитые ядрами, и истопили печь. Сотни стенящих привидений, как Шекспировы тени, бродили около нас. Но едва почуяли они теплый дух, как с страшным воплем и ревом присыпали к дверям. Один по одному втеснилось их несколько десятков. Одни валялись под лавками и на полу, другие на верхних полатях, под печью и на печи. Мы принуждены были помостить себе несколько досок с лавки на лавку. Отягченные усталостью, уснули на них. Перед светом страшный вой и стоны разбудили меня. Под нами и над нами множество голосов, на всех почти европейских языках, вопили, жаловались или изрыгали проклятие на Наполеона! Тут были раненые, полузамерзшие и сумасшедшие. Иной кричал: «Помогите! Помогите! Кровь льется из всех моих ран! Меня стеснили!.. У меня оторвали руку!» «Постойте! Удержитесь! Я еще не умер, а вы меня едите!» — кричал другой. В самом деле, они с голоду кусали друг друга. Третий дрожащим голосом жаловался, что он весь хладеет, мерзнет; что уже не чувствует ни рук, ни ног! И вдруг среди стона, вздохов, визга и скрежета зубов раздавался ужасный хохот... Какой-нибудь безумный, воображая, что он выздоровел, смеялся, сзывая товарищей: бить русских! А вслед за этим слышен был в другом углу самый горестный, сердце раздирающий плач. Я слышал, как один молодой поляк, увидев, конечно, во сне, родину свою, говорил громко, всхлипывая: «Я опять здесь, о матерь моя!.. Но посмотри, посмотри, как я весь изранен! Ах! Для чего ты родила на свет несчастного?»
Когда рассвело, мы нашли несколько умерших над нами и под нами и решились лучше быть на стуже в шалаше. Между сими злополучными жертвами честолюбия случился один заслуженный французский капитан, кавалер Почетного легиона. Он лежал без ноги под лавкой. Невозможно описать, как благодарил он за то, что ему перевязали рану и дали несколько ложек супу. Генерал Милорадович, не могший равнодушно видеть сиих беспримерных страдальцев, велел все, что можно было, сделать в их пользу. В Красном оправили дом для лазарета; все полковые лекари явились их перевязывать; больных обделили последними сухарями и водкою, а те, которые были поздоровее, выпросили себе несколько лошадей и тотчас их съели! * (6000, сдавшихся добровольно, препровождены были тотчас, со всевозможными выгодами, в главную квартиру. Им оставили даже повозки с грузом, бывшие при них, и все, кроме оружия. ) Кстати, не надобно ль в вашу губернию учителей? Намедни один француз, у которого на коленях лежало конское мясо, взламывая череп недавно убитого своего товарища, говорил мне: «Возьми меня: я могу быть полезен России — могу воспитывать детей!» Кто знает, может быть, эти выморозки пооправятся, и наши расхватают их по рукам — в учители, не дав им даже и очеловечиться... ====Конец===========
>Глинку читать надлежит с особой тщательностью
>И доверять его историям только втом случае, если они подтверждаются другими источниками.
Других источников вполне хватает, но я так понимаю, что господам с общечеловеческим мЫшлением требуется докУмент иключительно типа такого:
=====Достоверный докУмент.Начало==== Комиссия в составе: Тайного советника Нычкова Коллежского асессора фон Ботан и сержанта Пэтренко
Установила: В ночь с ковырнадцатого на лугу близ села Нижнее Копытино пойман французский дизертир де Бушик (ударение на "И"), который поедал человескую руку испеченную в углях, мизинцем которой и поперхнулся. Анализ экскрементов г-на де Бушик показал наличие в них волос, весьма схожих с волосами на ноге убитого неподалеку маркитанта, а также ногтей со следами недавнего маникюра и педикюра.
Звиняйте, милый друг, но суда в Гааге тогда еще не придумали. Для таких свидетельств составлять официальные бымаги с печатью там, с подписями, анализом ДНК, неподкупными свидетелями и перекрестным допросом в то время еще как бы не догадались. Да и смысла не было.
Имеем только такие свидетельства очевидцев, тех, которые в отличие от других, не постарались забыть ужасы увиденного, а донесли их до нас в доступной им форме.
Не нравится? В сад к непуганным, пастись! Не забудьте пуговички по цвету не спутать и чтобы шеврончик на пару миллиметров не перекосило. Да, и шароварчики кушачком потуже...
>Он черезчур поэтичен, а потому неясно, где у него метафоры, а где правда...
Он достаточно конкретен, чтобы было видно где говорит конкретику как очевидец событий, а где просто о жизни рассуждает.
>Все свидетельства такого рода записаны с чужих слов - именно это требует к ним относиться с осторожностью по меньшей мере.
Наглая ложь!
Вам остается доказать, что это не он слышал: «Постойте! Удержитесь! Я еще не умер, а вы меня едите!»
Вам остается доказать, что это не он видел: Намедни один француз, у которого на коленях лежало конское мясо, взламывая череп недавно убитого своего товарища, говорил мне:..
А главное, смею обратить Ваше драгоценное внимание к следующему факту: написанное Глинкой происходило в ТОТ ЖЕ день или ЗА ДЕНЬ ДО ТОГО, когда он это писал! Это не мемуары по следам былого со всеми вытекающими...
