| | От | Гегемон |  |
| К | Гегемон | |
| Дата | 11.04.2005 16:07:18 |  |
| Рубрики | WWI; |  |
Февральская Россия (часть 2)
Была ли перспектива у февралистов?
Было обстоятельство, которого февралисты искренне не понимали. Дело в том, что самодержавие было несущей конструкцией Российской империи. Нет монархии – нет государства, нет легитимной власти.
Поэтому хаос 1917 г., возникновение Советов всевозможных депутатов, развал армии, национал-сепаратизм окраин с «украинизацией», «грузинизацией» и «мусульманизацией» целых корпусов, разгром помещичьих имений со стихийно- организованным разделом их земель – естественное следствие «великой бескровной».
Легитимность Временного правительства стремилась к нулю, а к осени 1918 г. везде благополучно этой отметки достигла.
Февралисты – это представители городских образованных слоев, которые всегда в той или иной степени служили государству, но никогда не формулировали политику. Поэтому в течение 1917 г. они не смогли даже понять сути существующих проблем. Проблем было две.
Первую они создали сами на пустом месте. Это Приказ №1, упразднявший в воюющей армии с ослабленным офицерским корпусом и малообразованной солдатской массой воинскую дисциплину и принципы военной организации. Раз издав такой документ, февралисты так и не смогли его отменить.
Вторая проблема была также хорошо февралистам известна, но ее и не собирались решать, а все надежды возлагали на Учредительно собрание, которое, надо думать, смогло бы изобрести что-то волшебное. Это аграрный вопрос, корни которого уходят в реформу 1861 г.
Сочетание этих двух проблем и дает на выходе похабный Брест-Литовский мирный договор.
Летом 1917 г. появляются «белые» февралисты – корниловцы. Сам Л.Г. Корнилов – республиканец, генерал на службе революции. То есть человек Февраля, готовый защитить собственность и порядок от хаоса и разбоя.
Предположим, августовско-сентябрьского фальстарта Корнилов не сделает, и осенью 1917 г. большевики упустят возможность успешного государственного переворота. Например, в Петрограде он удается, а в Москве власть берут в свои руки военные. Существование альтернативного центра власти существенным образом повлияет на поведение армейского командования, и никакой прапорщик Крыленко до Могилева живым не доедет.
На Петроград пойдут не поддающиеся пропаганде солдаты, а офицерско-юнкерские добровольческие части. В течение 2–3 недель в Питере будут отлавливать и расстреливать большевистских вождей и дезертиров. Какое-то время часть их продержится в Кронштадте под крылом Центробалта, затем сбегут в Гельсингфорс, где к большевикам и эсерам относятся с нескрываемым сочувствием как к сторонникми самоопределения наций. Никаких сил для усмирения Финляндии у корниловцев нет – тут бы разобраться с Россией.
Проблема в том, что успех корниловского переворота вызовет реакцию немцев, националов и собственного населения.
Начнем с немцев. Зимой–весной 1917–1918 гг. они убедятся, что ставка на большевиков сработала лишь частично, и начнут новое масштабное наступление.
К зиме 1917 г. армия Российской республики существует только номинально. Есть фронты, армии, корпуса, дивизии и полки. Есть офицеры, унтер-офицеры и солдаты. Но армии нет – отсутствует какое-либо доверие между офицерами и солдатами.
Первые деморализованы солдатскими комитетами и бессудными расправами. Вторые вообще не желают воевать и ждут скорейшего мира и земли.
В ситуации немецкого наступления фронт быстро покатится назад, и немцы будут продвигаться вперед со скоростью, позволяющей им передвигать артиллерию за передовыми отрядами.
Это даст сигнал националам: пора думать о спасении себя и сотрудничестве с сильнейшим.
В Киеве власть возьмет националистическая Центральная Рада: если в России – не царь, а республика, то почему Украина не должна быть независимой? В распоряжении Украинской Народной республики – 1-й и 2-й Украинские (34-й и 6-й армейские) корпуса. УНР объявляет о выходе из войны, и украинские дивизии открывают фронт.
Немцы и австрийцы наступают просто потому, что перед ними – дыра, не хуже, чем в Горлицкий прорыв. Остановятся там, где у них устанут шагать ноги – я полагаю, на Днепре.
Корнилову (или кому-то еще, очень может быть – молодому генералу-выдвиженцу, типа С.Л.Маркова) приходится усмирять Украину железом и кровью. Это – вторая (после Петрограда) вспышка гражданской войны.
В Грузии власть берут местные социал-демократы, и в их распоряжении – любовно сформированный русскими военными властями в 1917 г. Грузинский корпус из 2 дивизий, артиллерии и кавалерии, а также меньшевистская Красная гвардия. Они стоят на коммуникациях Кавказского фронта. С грузинами нужно или торговаться, или воевать. Французы и англичане будут хором настаивать на будущей автономии для Грузии – им так удобнее, а иначе Кавказский фронт может рухнуть даже без турецких усилий.
В Баку – азербайджанский корпус, соплеменники турок, которые тоже вынуждены искать путей спасения в нарастающем хаосе.
Какие, собственно. реальные силы есть в распоряжении центрального правительства? Ответ неожиданный и очень печальный: ударные батальоны и национальные войска.
Ударные батальоны – сила чисто полицейская, в масштабах фонта это капля в море.
1-й Польский корпус на Западном фронте будет окружен и интернирован немцами.
Латышская и Эстонская стрелковые дивизии, которые не любят немцев еще больше, чем русских, и Чехословацкий корпус в этой ситуации будут использоваться как в основном войска для оккупации собственной страны, не поддающиеся агитации социалистов.
Все громадье планов с Черноморской морской дивизией под командованием Свечина, десантом в Проливы и т. д. можно сливать.
Теперь речь пойдет об удержании Петрограда и Смоленска, к которым подходят немецкие дивизии. Начинается запись в Народную армию – добровольную, без погон, с трехцветными угольниками и завитушками, спешно нарисованными художникмми-февралистами.
23 февраля народноармейцы дают бой немцам под Псковом и бегут. Газетчики этот день прославляют как день создания новой армии Свободной России.
Знаком отличия нового войска вскоре станут суконный шлем-корниловка (не хватает даже визенки, а то бы папахи оставили) и кожаные лапти.
Тем временем, в стране продолжаются революционные события.
За полгода февралисты успели развалить административный механизм империи, не создав взамен ничего, кроме форм самоорганизации хозяев жизни. Эффективность государства низкая, а в стране идет гражданская война, хоть и несравнимая пока с нашей, но заметно превосходящая события 1905–1907 гг.
«Корниловская» Россия не признает аграрную революцию 1917 г. и стремится восстановить государственную власть в деревне железом и кровью. бы террор против крестьян. Традиционный русский ответ (учитывая общее количество дезертиров в деревне) – красный петух. Левые эсеры и примкнувшие к ним остатки большевиков ведут войну против офицеров. На Тамбовщине поднимает восстание бывший начальник уездной милиции эсер Антонов.
Каледин перед лицом немцев и при полном одобрении казачьего круга объявляет о самостийности Всевеликого Войска Донского. Вслед за ним возвещают о независимости кубанцы.
На Левобережной Украине партизанит против австрийцев Нестор Махно. На Правобережье – немцы/австрийцы, Скоропадский и Петлюра.
Что творится на Кавказе, потом опишет в своем «Железном потоке» Серафимович.
Перед подходом немцев в Николаеве, Севастополе, Ростове и Новороссийске провозглашается Черноморская Советская республика. Офицеров топят в Черном море.
Григорий Автономов финансирует свою Черноморскую Советскую армию: подъезжает к вокзалам на бронепоезде, наводит на городские кварталы орудия и требует контрибуцию.
В Баку и Красноводске высаживаются англичане.
Самое неприятное, что опора правых февралистов – образованные слои города – встречают немцев как спасителей: они принесут наконец порядок после этой ужасной революции и обуздают Пришедшего Хама.
Из русских обывателей, бывших офицеров и полицейских формируются территориальные роты и батальоны Русской Национальной Добровольческой армии.
В результате весной 1918 г. где-то в Смоленске подписывается мирный договор. Прибалтика аннексируется. Провозглашается независимость Украины (в расширенных границах, до Воронежа), Финляндии, Вайсрутении, Грузии и Азербайджана. В последнем, к слову, уже сформирован русскими военными властями Мусульманский корпус.
Заявляется требование о выдаче Балтийского и Черноморского флота. Начинаются игры с телеграфом и взаимонепониманием. Часть кораблей демонстративно поднимает красный флаг и прорывается в красный Новороссийск.
В ответ на это вспыхивает серия восстаний.
В Самаре провозглашается власть Комуча, который уже осенью сменяет поддержанный союзниками Верховный Правитель России – может, Колчак, а может – Алексеев или Деникин. Из офицеров, юнкеров и студентов формируется Добровольческая армия под командованием антинемецки настроенных генералов Маркова и Врангеля. Здес ь никаких шевронов, корниловок-богатырок и революционных лаптей ие признают – все как в Российской Императорской армии.
В Архангельске появляется английский десант и провозглашается правительство Северного края.
Во Владивостоке объявляется о создании Дальневосточной Советской республики, не признающей результаты похабного мира. Правительство возглавляют патриоты – эсеры и большевики.
По всей стране все воюющие стороны ловят и ставят к стенке депутатов Учредительного собрания.
Фактически власть центрального правительства ограничена примыкающей к линии разграничения с немцами полосой в Европейской России. Это устраивает всех, кроме населения, которое в массе занимается красным бандитизмом и пытается выжить в грядущую страшную зиму 1918–1919 гг.
После ухода немцев и устранения пронемецкого правительства начинается процесс восстановления Единой и Неделимой. От Версальского договора Российская республика не получает ничего, поскольку ранее подписала Брест-Литовский (ах да, Смоленский).
Весь 1919 г. уходит на ликвидацию организованного сопротивления красных на Дальнем Востоке, Дону и Кубани.
На Левобережье идет тяжелая борьба с махновцами, на Правобережье – с армией УНР. На Западе нарастает хор протестов против того, как русские смеют подавлять право наций на самоопределение.
По всей России происходит примерно то же, что творилось в Сибири при Колчаке: взяочничество, паралич государственной власти, поборы и насилия, карательные экспедиции с поголовной поркой мужской и поголовным изнасилованием женской части населения деревень. Особенно изощряются в издевательствах чувствующие себя как рыба в воде казаки. Целые уезды не признают никакой власти и создают советские правительства.
Особенного накала борьба достигает на Тамбовщине. Прославившийся зверствами генерал-майор Дроздовский применяет против красных партизан-антоновцев отравляющие вещества.
В 1920 г. на фоне непрекращающейся гражданской войны в тылу вспыхивает русско-польская война. Под влиянием разгрома в августе-октябре и потери больших территорий Деникин уходит в отставку, и на его место приходит Врангель.
Начинается уравнительная аграрная реформа, вооруженные выступления потихоньку стихают, и жизнь в целом переходит в мирное русло.
Все 1920-е гг. продолжает стрелять Средняя Азия. Здесь ряды виселиц воздвигает Слащев – одиозный генерал в гусарском доломане, который при вынесении приговора не видит разницы в статусах английского агента, социалиста-саботажника и русского ворюги-подрядчика.
(окончание следует)
С уважением