К сожалению, не смог в ней тогда принять участие. Исправляю свою оплошность. Для начала аэрофотоснимок с сайта codis.ru с небольшими комментариями:
Первое, на что следует обратить внимание: "дача НКВД" и современные здания заброшенного детского санатория, бывшего дома отдыха Управления делами ЦК КПСС, расположены в совершенно разных местах, на расстоянии около 250 метров друг от друга! Специально для Ильича и тех, кто бывал там непосредственно на местности, поясняю - не месте бывшей "дачи НКВД", в которой в 1941-43 г.г. располагался штаб немецкого 537-го полка связи, сейчас располагаются дачные участки сотрудников Смоленского УКГБ !
Кстати, немцы при отступлении действительно сожгли построенный из дерева главный двухэтажный корпус "дачи НКВД" и деревянные хозяйственные постройки по соседству. Однако два довольно крупных кирпичных строения, гараж и конюшня, осенью 1943 года уцелели. Их фотографии можно видеть в материалах "комиссии Бурденко" в Государственном архиве Российской Федерации. Этот гараж и конюшню снесли уже после войны.
Второе. В 1940-43 г.г. сплошного хвойного леса в Козьих Горах не было ! Это прекрасно видно на представленном аэрофотоснимке. В то время Козьи Горы были покрыты хвойно-березовым редколесьем с отдельными некрупными елями и соснами и с небольшими участками молодых лесопосадок конца 1930-х годов.
А теперь самое главное: от края польских могил до полевой дороги чуть западнее, на границе поля и леса, по прямой - около 80 метров ! На снимке это место выделено стрелками с подписью "Открытое безлесое пространство". И все это пространство действительно безлесое !
То, что там нет никакого леса, отлично видно и на аэрофотоснимке октября 1943 г., и на кадрах фильма "Трагедия в Катынском лесу" 1944 года, и на немецких фотографиях апреля-мая 1943 года. С полевой дороги просматривается как само место расстрела, так и подходы к нему. Максимум, что там могло расти в 1940 году - редкий кустарник. Но в апреле-мае листьев еще нет и кустарник место расстрела не загораживал. Тем более, с поля к западу от места расстрела прекрасно должны были слышаться пистолетные выстрелы и крики жертв.
В таких условиях расстрел польских офицеров сотрудниками НКВД в Козьих Горах представляется просто невозможным. Подобный расстрел в людном, визуально просматриваемом месте, да еще и в светлое время суток противоречит всем писаным и неписаным правилам НКВД СССР, да и элементарному здравому смыслу тоже!
Крайне маловероятным представляется даже простое захоронение в таком месте трупов людей, расстрелянных сотрудниками НКВД ! Дело в том, что НКВДешная инструкция о производстве расстрелов (до сих пор, кстати, так и не рассекреченная, несмотря на то, что ее основное содержание уже довольно подробно пересказали исполнители-ветерены из числа сотрудников НКВД) прямо предписывала производить расстрелы только в полностью изолированных от внешнего мира помещениях, как правило, подвальных. Сами расстрелы и захоронение трупов предписывалось производить исключительно в темное время суток и при полной изоляции места захоронения от доступа посторонних.
По рассказам исполнителей, если до рассвета они не успевали захоронить все трупы расстрелянных (а в 1937-38 г.г. такое случалось довольно часто), то захоронение приостанавливалось и трупы казненных оставались в тюремном подвале до следующей ночи. Эти же исполнители указывали также на такую деталь, что инструкция категорически запрещала оставлять к моменту рассвета не присыпанными землей даже отдельные части тел расстрелянных (руки, ноги, пальцы и пр.), причем даже в массовых могилах на полностью огороженных и строго охраняемых от доступа любых посторонних спецкладбищах НКВД.
И еще одна интересная деталь - в первой половине 1930-х годов инструкция запрещала одному исполнителю расстреливать за одни сутки более одного приговоренного к расстрелу. Опасались за психику исполнителей - сказывался опыт производства массовых расстрелов времен гражданской войны.
Во второй половине 1930-х годов инструкция в этом пункте изменилась - с этого времени приговор к ВМН имел право приводить в исполнение только непосредственно сам комендант соотвествующего Управления НКВД или, в виде исключения, в его отсутствие - заместитель коменданта. Считалось, что на эту должность брали только особо проверенных людей с абсолютно устойчивой психикой, которые могли казнить по несколько десятков человек за ночь.
Видимо, были и исключения из этого правила для крупных Управлений. Например, по данным "Мемориала", в Москве в пик репрессий 1937-38 г.г. число исполнителей достигало 12 человек.
Но тут "мемориальцы" могли немного напутать и слегка завысить реальное количество исполнителей. Кроме того, в Москве приводили в исполнение приговоры коменданты целых трех Управлений НКВД - Москвы, Московской области и самого НКВД СССР. С заместителями это уже шесть человек.
А вот для немецких расстрелов в 1941 году место в Козьих Горах подходило идеально. Небольшой лесной массив, с трех сторон ограничен дорогами, а с юга - Днепром. Легко обеспечивается и необходимая секретность производства расстрелов и, самое главное, - безопасность исполнителей. Окрестности прекрасно просматриваются, весь массив легко контролируется. Партизаны или разведчики к месту расстрела скрытно не подойдут, а при возможных побегах сбежавшие с места расстрела быстро будут обнаружены патрулями.