Вообще-то это не моя статья, а члена КПРФ С. Строева
>Теперь серьезнее >каждый раз когда я читаю такие серьезные размышление про оранжевый дебош, мне кажеться, что я сплю, и у меня горячка. Потому что только в этом состоянии можно уделять столько времени и пафоса таким несуразным темам.
Действительно, чего им уделять время? Да пусть американцы реализуют свои планы - и дело с концом.
Так случилось, что страна, которой сегодня больше других необходимо проявлять активность - и которая, к тому же, имеет самый широкий простор для действий - подвергалась и наибольшему давлению со стороны США. Речь идет о России.
Здесь мы видим не попытки сдерживания, как в случае с Венесуэлой, или стремление блокировать превращение страны в великую державу, как в случае с Китаем. Нет, с Россией США ведут 'игру на вылет'. Советский Союз, наряду с Британской империей и Мексикой, был одним из трех государств, непосредственно угрожавших Америке за всю ее историю.
Кроме того, СССР, как ни одна держава в прошлом, приблизился к цели объединения Евразии в один интегрированный центр силы континентального масштаба, а подобное объединение - единственное событие за пределами самих США, способное положить конец их сверхдержавному статусу. Подобные вещи политические лидеры никогда не забывают, и воспринимают крайне серьезно. Поэтому, если политика США в отношении Китая состоит в том, чтобы замедлить его 'взлет', а в отношении Венесуэлы Вашингтон проводит линию на сдерживание, то в отношении России цель США проста и однозначна: добиться ее распада. Отсюда и серия тяжелых поражений, которые за короткое время понесла Москва. Но теперь у США 'заняты руки', и это давление вдруг резко ослабло.
Несомненно, сегодня мы видим немало проявлений традиционного для России стремления к созданию 'многополярного' мира: попытки 'оторвать' Францию и Германию от остальной Европы, активные дипломатические усилия с целью 'ангажировать' влиятельных игроков 'завтрашнего дня' вроде Индии, Китая и Венесуэлы, возобновление технической помощи Ирану в осуществлении его ядерной программы, восстановление влияния Москвы в Северной Корее и Сирии. Но в конечном итоге все эти стратегические ходы отражают 'старое мышление'.
Какие конкретные результаты получит Россия от 'стратегического партнерства' с Индией, помимо кое-каких доходов от продажи оружия? А политическая гегемония в странах вроде Сирии вообще сводит российскую стратегию к поворотам дипломатического 'гаечного ключа'. Реальная угроза, с которой сталкивается Россия - явление более глубокое, поэтому, если она намерена использовать образовавшуюся передышку для достижения по-настоящему долгосрочных результатов, ей необходимо изменить образ мысли - что сейчас как раз и происходит.
14 ноября вице-премьерами в правительстве были назначены Дмитрий Медведев и Сергей Иванов. Оба они - чрезвычайно искусные политики, и уже не раз демонстрировали способность мыслить широко, не ограничиваясь рамками традиционных российских парадигм. Для них главная забота - не допустить новых поражений России и возродить ее могущество. Срыв американских инициатив - что по определению считает необходимым большинство людей, занимавших влиятельные посты еще в советские времена - имеет для них приоритетное значение лишь в том случае, если эти инициативы непосредственно затрагивают интересы России.
Иными словами, новые вице-премьеры считают, что российская политика должна представлять собой нечто более продуманное, чем рефлекторное 'нет' в ответ на любые намерения США. Для них отношения с Северной Кореей, Сирией, Индией, Бразилией и даже Ираном - второстепенные направления внешней политики. Самое важное значение имеют проблемы, связанные с соседними странами: Узбекистаном, Украиной, прибалтийскими государствами. Причем речь идет не столько о восстановлении давно вышедшего в тираж 'международного равновесия' времен Холодной войны, о чем так мечтают российские националисты, а скорее о традиционной для России идее обеспечения безопасности границ за счет их расширения - или, как минимум, расширения 'зоны спокойствия' вокруг России.
Поэтому в ближайшие месяцы именно в этих пограничных регионах мы будем наблюдать активизацию российской политики. Главным орудием российского 'наступления' станет 'Газпром' - государственный газовый монополист; председателем его совета директоров, по чисто случайному совпадению, является никто иной, как г-н Медведев. 29 ноября заместитель главы 'Газпрома' заявил о резком увеличении цен на газ, поставляемый в целый ряд постсоветских государств, в том числе прибалтийские республики, Украину и Грузию. Что касается Украины, то в результате этого повышения цен, Киев, скорее всего, окажется у края пропасти.
Очень многие политики по всему Содружеству независимых государств начинают осознавать простую истину: русский медведь пробудился от спячки, а американский орел слишком занят другими проблемами, чтобы защитить их от его набегов. В некоторых странах, - например, Польше и прибалтийских государствах - где разрыв с Москвой стал свершившимся фактом, это приведет лишь к усилению враждебности к России. Однако в других, где ситуация отличается куда меньшей определенностью - прежде всего на Украине - подобное осознание обернется попытками 'полюбовного' компромисса, результатом которого станет восстановление российского влияния.
Если на западных окраинах бывшего СССР на повестке дня - экономический 'кнут', то на южном фланге у России в ходу военный 'пряник'. Для центральноазиатских государств существует много эпитетов, но вот 'стабильными' и 'политически толерантными' их не назовешь. В регионе, где подавляющая часть населения - мусульмане, а Афганистан находится буквально в двух шагах, правящие режимы превратили исламский радикализм в пугало, оправдывающее их собственные авторитарные методы.
Однако попытки поддержания авторитарного контроля над обществом привели к тому, что у любых оппозиционных сил остался единственный путь - действовать вне пределов системы. Представьте, какой ужас у центральноазиатских правителей вызвало осознание того, что благодаря их собственной политике кошмар, существовавший на уровне риторики, воплотился в реальность. Сегодня ислам превратился в бастион политической - а порой и радикальной - оппозиции, и несколько спорадических выступлений, вдохновленных исламистскими идеями, до основания потрясли правящие режимы центральноазиатских государств.
Американская политика 'поощрения революций' перестала восприниматься как забавная 'заметка на полях', а превратилась в смертельную угрозу, и Россия оказалась тут как тут, готовая взять на себя элементы политики безопасности, проводившейся в регионе Вашингтоном после 11 сентября. Из Узбекистана американские войска уже выводятся, а единственной страной в Центральной Азии, где дипломатическое и экономическое присутствие США все еще приветствуется - и то на определенных условиях - остается Казахстан.
Особого внимания в связи с новым политическим наступлением России заслуживает тот факт, что оно может увенчаться очень большими результатами. Американская политика по отношению к российскому 'ближнему зарубежью' основывалась скорее на 'природной антипатии' приграничных государств к Москве, чем на строительстве в этих странах стабильных институтов и укреплении их связей с остальным миром. В результате Россия имеет 'облегченный доступ' на эти обширные территории, ведь ее инфраструктура с советских времен прочно интегрирована со всем пограничным регионом. Без неослабного внимания Запада географические реалии вновь вступят в игру. Украина - не Румыния, хотя бы потому, что она расположена по другую сторону Карпат.
