Композитор Тихон ХРЕННИКОВ в беседе с Виктором КОЖЕМЯКО
Сегодня мы сердечно поздравляем с юбилеем выдающегося русского советского композитора Тихона Николаевича Хренникова. Почтенная дата: 90 лет! Его жизнь — пример верного служения любимому искусству, родному народу, Отечеству, а творчество — целая эпоха в нашей музыкальной культуре. Родившийся в маленьком русском городке Ельце, связанном с именами Бунина и Пришвина, он с девяти лет начал учиться играть на рояле и уже в тринадцать написал свой первый фортепианный этюд. Окончив в 1932 году Гнесинский музыкальный техникум, поступает сразу на второй курс Московской консерватории. А уже в 1935-м молодой композитор становится известным не только в СССР, но и далеко за его пределами: первую симфонию Тихона Хренникова с большим успехом исполняют во многих странах такие мировые величины, как Леопольд Стоковский и Юджин Орманди. Подлинно народным композитором сделали Тихона Николаевича его замечательные песни, и прежде всего — к знаменитым советским фильмам. Вся страна пела (да и сегодня многие поют!) «Песню о Москве» из кинофильма «Свинарка и пастух», «Марш артиллеристов» из другой картины того же Ивана Пырьева «В шесть часов вечера после войны», песни из первой послевоенной кинокомедии «Поезд идет на восток», из «Гусарской баллады», «Верных друзей»... Во время войны были очень популярны его «Прощание» и «Есть на Севере хороший городок», а после войны и опять-таки до нынешнего времени — лирические «Московские окна»... Все это Советская Родина по достоинству оценила. Он — народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и нескольких Сталинских, Государственных премий, профессор, много лет был депутатом Верховного Совета страны и 43 года, вплоть до уничтожения Советского Союза, возглавлял Союз композиторов СССР. Большая, славная жизнь. И сколько было в ней памятных встреч с людьми, которые вошли в нашу историю! «Вот если бы Тихон Николаевич рассказал об этих встречах, получилась бы интереснейшая книга, — пишет И.Н. Гаврилов из Рязани. — Попросите его поделиться воспоминаниями в газете хоть о некоторых. Знаю, например, что его оперу «В бурю» ставил не кто-нибудь, а сам Владимир Иванович Немирович-Данченко, что не раз Хренников встречался со Сталиным...» Этим письмом я и начал наш разговор с композитором накануне юбилея.
Первая опера — по заказу самого Немировича-Данченко
Виктор КОЖЕМЯКО. В самом деле, Тихон Николаевич, не только ведь автору этого письма интересно узнать и о вашей работе с великим Немировичем-Данченко, и о встречах со Сталиным, с другими историческими личностями. Конечно, обо всех сразу мы не переговорим. Но давайте сегодня хотя бы об этих двоих.
Тихон ХРЕННИКОВ. Пожалуйста. Тем более так получилось, что эти два человека в мою жизнь вошли почти одновременно и в своеобразной связи.
В.К. Уже интересно. Каким же образом?
Т.Х. В связи с моей оперой «В бурю».
В.К. Мне давно хотелось вас спросить: как вышло, что один из отцов-основателей Художественного театра, соратник Станиславского, маститый Владимир Иванович Немирович-Данченко стал постановщиком первой оперы молодого композитора Хренникова?
Т.Х. А вы сперва спросите, как сама эта опера родилась. Тоже ведь благодаря Владимиру Ивановичу! Представьте себе, однажды я, начинающий композитор, совсем недавно окончивший консерваторию, получаю приглашение на обед в ресторан «Метрополь»... от самого Немировича-Данченко. Он пришел туда со своей женой — баронессой Екатериной Николаевной Корф, познакомил меня с нею, и вот мы втроем сидели, обедали. Оказывается, Владимир Иванович слышал мою музыку, и чем-то она понравилась ему.
В.К. А что конкретно?
Т.Х. Первая симфония, которая к тому времени исполнялась уже по всему миру, а особенно театральная музыка — к спектаклю Театра имени Вахтангова «Много шума из ничего», я написал ее, еще будучи студентом. Так вот, совершенно неожиданно Немирович-Данченко предлагает мне написать оперу для его музыкального театра. Должен заметить, что с того дня мы подружились с ним. Он относился ко мне по-отечески.
В.К. Хотя он был мэтр из мэтров — седовласый, а вы...
Т.Х. Ему было уже 80. А я — мальчишка совсем!
В.К. Но он тем не менее отнесся к вам уважительно?
Т.Х. Первый человек в жизни, который назвал меня Тихоном Николаевичем, был Владимир Иванович Немирович-Данченко!
В.К. И как появилась именно эта идея — «В бурю», опера о Гражданской войне?
Т.Х. Потом мы вместе выбирали сюжет. Владимир Иванович сразу сказал: он хочет, чтобы опера была на современную, советскую тему. Стали искать. Вариантов возникало много. То мне хотелось писать на роман Фадеева «Разгром», то появились и увлекли меня «Всадники» Юрия Яновского... Но чем-то все это в конце концов не подходило для оперного сюжета. А потом он прочитал (первый из нас двоих!) только что вышедший роман Николая Вирты «Одиночество». Звонит и говорит: «Я сейчас пришлю вам, Тихон Николаевич, книгу, которая, как мне кажется, будет очень подходящей». Тут же прислал. Я прочитал. И был в восторге! Там было все, что нужно: драматический сюжет, острое действие, переживания. Тем более это момент Гражданской войны, близкий к моему дому: Елец мой родной тогда был Орловской губернии, а это антоновское восстание, о котором речь у Вирты, происходило в Тамбовской. Остановившись на «Одиночестве», вместе выбирали для оперы либреттиста. Им стал Алексей Михайлович Файко, очень знаменитый тогда драматург, автор многих замечательных пьес, в том числе популярнейшего «Человека с портфелем». К радости моей, он предложение наше принял.
В.К. Немирович-Данченко как-то следил за ходом вашей работы?
Т.Х. Он попросил, чтобы я с моей женой Кларой приходил к нему домой каждый день! Пить чай. И к шести часам всегда ждал нас. Я играл ему новые куски, которые за этот день сочинил. Обсуждали. Он обязательно что-то советовал. А в это время Василиса, его домработница, угощала нас вкуснейшими пирогами с яблоками. Скажу так: он очень меня любил. И я отвечал ему сыновней любовью. В таких отношениях шла эта работа.
В.К. И какой творческий результат! Я смотрел, слушал этот спектакль в Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко много лет спустя, но производил он и тогда сильнейшее впечатление.
Т.Х. Владимир Иванович поставил оперу потрясающе. Гениально. Да что говорить, Станиславский, Немирович-Данченко — это ведь были великие люди в театре, вершины нашей культуры!
В.К. Успех постановки сразу был большой?
Т.Х. Огромный. Хотя не обошлось и без хулителей.
В.К. Увы, истинно талантливые работы без хулителей вокруг не обходятся... (продолжение следует)
