Начну с самой грубой оценки - мне статья понравилась. Поэтому я вынужден оговориться, что, не смотря на это обстоятельство, я порицаю нерыцарские приемы мирона в полемике с Мигелем.
Теперь пару слов о самой статье. Мне думается, что структура работы заметно богаче той цели, которая была продекларирована - "Цель данной работы - заложить сомнение в необходимости ее изучения при подготовке аспирантов и соискателей, да и показать, что для практической научной работы она скорее всего не нужна." С моей точки зрения, цель этой работы достигнута. Я теперь согласен с выводами автора, хотя из-за ошарашивающего эффекта новизны (а, может быть, и из-за эффекта "гиперболоида мирона"?) мне понадобилось длительное время, чтобы выводы статьи покрутить в голове и внутренне их принять.
Когда это произошло, моя мысль "обратным отсчетом" отметила, что заявленная цель - не самая главная цель, которая может быть достигнута на основе подготовленного материала, но она очень важный этап. Имхо, теперь есть шанс переформулировать вопрос - если отшлифованные философские догмы не играют решающего значения при подготовке современных научных кадров, то кому и для чего теперь нужна философия?
Чтобы ответить на эти два вопроса, надо обратиться к статье. Там отмечены ключевые особенности философии, но они из-за сопоставления философии и науки остались в тени. Прежде всего, это замечание Хайдегера о том, что философия есть метафизика. Хайдегер, имхо, не раскрыл одну важную деталь, которую увидел мирон - философия есть формализация метафизических представлений о мире. У мирона это отмечено и раскрыто: "Изначально философия была мировоззрением, точнее рациональной формой мировоззрения, идущей на смену мифологии. Включала ли она мифологические (или, в более слабой форме - мифологически окрашенные) предания древних (Др. Китай), или решительно шла навстречу рациональной картине мира и рациональному мировоззрению (Др. Греция), она все равно оставалась рациональной формой мировоззрения. Необходимость в такой форме была исторически обусловлена, имеются в виду не только конкретные исторические причины, но общий ход развития человечества. То, что она формировалась как новая картина мира, вполне естественно. На место мифологического видения мира должен было придти рациональное видение мира."
С этой точки зрения мне видится, что автор, имхо, еще не понял, какую важную работу он проделал, потому что вместо того, чтобы закрепить и развить свой успех - свою находку (без шуток!) - он ее закопал в идеологической шелухе, сделав в конце работы такое замечание: «Правда, во-первых, я никак не могу понять, как же философия охраняет рациональность. А во-вторых, для этого не требуется 7 лет подряд изучать одно и то же, тем более рациональность, извращенную рынком.» Как раз, таки, работа мирона и позволяет отойти от привычных штампов и по-новому взглянуть на дело. Оно именно и состоит в том, чтобы прекратить выжимать из философии остатки науки и применить философию там, для чего она только и предназначается – для смены мифологических представлений рациональными конструкциями. Поэтому надо брать не науку(!), а актуальные мифы, чтобы увидеть и понять значимость философии.
Это будет сделать достаточно просто, потому что у нас перед глазами в режиме реального времени есть наглядный пример – это труды и работы СГКМ. Обратите внимание: уделено ли в его творчестве место мифам? – конечно, уделено. Уделено самым фундаментальным и актуальным образом. Уделено ли в его рассуждениях место развенчиванию этих мифов? – безусловно, уделено. Многие скажут, что это не философия, потому что язык работ – не язык научного сообщества. Однако мирон показал, что наука теперь не нуждается в философии. Это, имхо, освобождает философию необходимости паясничать и казаться наукообразной. Это-то, как раз (!) и открывает философии самый широкий простор – она теперь может принадлежать всему обществу в целом и каждому человеку в частности, а не только сверхтонкой социальной (научной) прослойке.
Это обстоятельство позволяет совершить переоценку работ СГКМ – они по сути, создали новый формат современной философии российского общества. Если немецкие философы смену формата философии сформулировали как предтечу фашизма и как конфликт «человека далекого (совершенного, но нереального)» и «человека близкого (реального но несовершенного)», - в результате чего Ницше сформулировал свое «Человек гибнет в сравнении», - то работы СГКМ проникнуты совершен другим пафосом – «человек близкий» из этого конфликта должен выйти модернизированным. Вот что и составляет основу отечественной философской мысли в совсем недалекой перспективе – модернизация не общества, а модернизация человека. Модернизация не социальных взглядов, а модернизация представлений об этничности, потому что «человек далекий» своей этничности (и национальности!) не имеет, и в этом – основа и залог возможности бескровных преобразований нашего общества в недалекой перспективе. Имхо.
