ОтКонстантин ФедченкоОтветить на сообщение
КAllОтветить по почте
Дата03.10.2003 02:04:15Найти в дереве
РубрикиФлот; Суворов (В.Резун);Версия для печати

еще один "Антирезун" - на этот раз о флоте



АНТИРЕЗУН

Ажиотаж вокруг книг написанных Резуном-Суворовым, несколько угас, однако споры, касающиеся тем, поднятых в этих работах, не утихают до сих пор. По-прежнему, сторонники и противники теории, выдвинутой экс-разведчиком ГРУ, сражаются друг с другом на страницах периодических изданий и даже книг. Растут груды сломанных копий и горы исписанной бумаги, но вопрос не проясняется.


В чем же все-таки дело? Вадим Резун, взявший себе псевдоним Виктора Суворова, пытается убедительно доказать свою концепцию, согласно которой СССР первым готовил удар по нацистской Германии и лишь превентивное вторжение Вермахта помешало стать Иосифу Сталину властелином Европы. Во всех книгах В. Резуна красной нитью проходят идеи о высочайшей готовности Советского Союза к войне, тотальном военно-техническом превосходстве над Рейхом накануне войны.

Автор сыплет цифрами и фактами, взятыми из различных источников. Однако уже в создании своих якобы исторических произведений В. Резун допустил серьезную ошибку. Если подходить профессионально к тому или иному исследованию проблемы в истории, то обычно в первую очередь ищут факты, а потом формируют на их основе концепцию. В. Резун пошел по пути доктринёрства – подогнал факты под свою собственную идею. Это о методах исторического исследования.

Кроме того, как Резун, так и многие его оппоненты упустили в своих работах один существенный аспект. Создатель «Ледокола» в своем стремлении доказать готовность И. Сталина напасть первым сознательно либо несознательно обходит все темы, связанные с боеспособностью Советского Морского флота.

В. Резун постоянно твердит о тысячах танков, сотнях лошадиных сил, тоннах горючего и ни слова о кораблях. Между тем в любой войне флот играет важное, часто решающее значение.

Давайте рассмотрим, был ли Советский флот готов к наступательной войне, был ли он способен оказать действенную поддержку сухопутным войскам?

Итак, представим, что СССР действительно готовится к широкомасштабному вторжению на Запад – приграничные леса забиты танками, пехотой и артиллерией. На близлежащих аэродромах крыло к крылу стоят сотни самолетов, а из глубины территории подтягиваются все новые эшелоны с войсками. Каковы же задачи флота в будущем конфликте? Да те же, что и были в действительности во время Великой Отечественной, с той лишь разницей, что летом 1941 года ему предстояло бы наступать, а не обороняться. Это, прежде всего, поддержка приморского фланга армии, высадка десантов, срыв вражеских и обеспечение своих морских перевозок, защита коммуникаций. Ну и самое главное – борьба с флотом противника при помощи надводных кораблей, подводных лодок, авиации и минных заграждений.

Если флот наступает, то какие корабли ему нужны в первую очередь? Конечно, тральщики. В случае советской агрессии немцы, в положении обороняющихся, ставят много мин, в том числе новейших образцов – магнитные и акустические. Это страшное оружие для любых кораблей. Поэтому ВМФ, которые обеспечивают наступление своей армии и сами ведут активные действия, должны иметь в своем составе много тральщиков, чтобы расчистить поле деятельности для главных сил.

Далее, флот в стремительной наступательной войне обязан помогать армии высадкой десанта во вражеском тылу, отвлекая на себя силы противника, захватывая ключевые плацдармы, тем самым ускоряя темпы наступления. Для этого флоту нужны десантные корабли. И не просто шаланды, полные матросов. А самоходные баржи и лихтеры, обладающие достаточной мореходностью, способные перевезти танки, орудия, бронемашины и средства снабжения. Нужны также специальные войска, обученные высадке с кораблей. Имел ли это и многое другое ВМФ СССР в рассматриваемый нами период, летом 1941 года? Что представлял собой советский флот накануне войны, кроме Тихоокеанского, силы которого были ориентированы для противодействия Японии?

Начнем с севера.

Северный флот – самый молодой флот СССР, он был создан 1 июня 1933 года и до 11 мая 1937 года из-за своей малочисленности назывался Северной военной флотилией.

Театр военных действий, где предстояло оперировать Северному флоту, был очень ответственный. Рядом Норвегия, оккупированная немцами с 1940 года, и финская Военно-морская база Петсамо. Норвегия – это непотопляемый авианосец люфтваффе, нависший над советским Заполярьем. Недра Скандинавии – богатый источник ценного сырья для немецкой металлургии. Изрезанные фиордами берега позволяют базироваться большому количеству кораблей, и, в то же время, норвежские воды – прекрасный «театр» для оборонительной минной войны. Норвегия – малонаселенная страна, поэтому в ней относительно немного немецких войск. Точечные удары в виде небольших, но хорошо оснащенных десантов поставили бы части вермахта в затруднительное положение. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с историей Норвежской кампании в апреле-июне 1940 года. Немцам данная операция вполне удалась, особенно, если учесть, что они вторгались в южную и центральную часть страны. Все попытки Англии и Франции, обладавших мощными флотами, помешать Гитлеру окончились неудачей.

Смог бы Северный флот решать аналогичные задачи? Имел ли он на это силы? В состав Северного флота входили 15 подводных лодок, 8 эсминцев (из них три старой постройки), 7 сторожевых кораблей, 2 (!) тральщика, минный заградитель и 14 охотников за подводными лодками.

Как видим, силы весьма и весьма скромные, количество тральщиков ничтожно. Ни десантными кораблями, ни частями морской пехоты флот не располагал. Десантных транспортов, переоборудованных из гражданских судов, тоже не было.

Что же касается уровня боевой подготовки, то она к началу войны была не на высоте. Например, из-за гибели подводных лодок «Щ-424» и «Д-1» в 1939 и 1940 годах, командирам советских субмарин было запрещено погружаться в районах, где глубина превышала рабочую глубину погружения их подводных лодок. Поскольку в Баренцовом море полигонов с такими глубинами просто не существовало, приходилось уходить для отработки задач в Белое море.

Северный Флот не только накануне, но и в течении войны не располагал достаточными силами даже для обеспечения караванов с ленд-лизом. Не случайно, в 1944 году союзники передали СССР в счет будущего раздела итальянского флота линкор «Архангельск» (экс «Ройял Соверен»), крейсер «Мурманск» (экс-«Милуоки») и 9 эсминцев. Все эти корабли, постройки периода I Мировой, вошли в состав Северного Флота морально устаревшими.

А что же было с другой стороны фронта? Силы ВМФ противника были также малочисленны и к началу военных действий состояли из шести подводных лодок, десяти сторожевых катеров и десяти тральщиков. В начале июля в Арктику прибыла 6-я немецкая флотилия эсминцев (5 единиц), принесшая впоследствии столько хлопот своими набегами на советское побережье.

Имелись также бывшие норвежские корабли для использования в Заполярье: три миноносца, два минных заградителя, десять сторожевиков. Финны имели в Петсамо один минный заградитель и два тральщика. Позднее немецкая военно-морская группировка будет значительно усилена в связи с действиями против полярных конвоев. Для германских ВМФ в Заполярье главной целью было перерезать морскую «артерию», связывающую Западных Союзников и СССР, все остальные задачи отходили на второй план, ведь прибытие в советские порты каждого конвоя вермахт на фронте ощущал на себе.

Рассмотрим Балтийский флот СССР, который к лету 1941 года был самым крупным оперативным соединением Советского ВМФ. В его состав входили 2 линкора постройки 1914 года, 2 новых крейсера, 2 лидера, 19 эсминцев, 71 подводная лодка, 30 тральщиков, 4 минных заградителя, 2 катера тральщика и другие корабли и суда. Если, согласно теории Резуна, Советский флот собирается участвовать в наступательных операциях наряду с армией, то Балтийское море становится чуть ли не главным военно-морским театром действий. На Балтике сосредоточено большинство немецких портов, верфей, военно-морских баз.

Морские коммуникации связывали Рейх со Швецией, главным экспортером руды и другого сырья столь необходимого немцам, а также с Финляндией, союзницей Гитлера. Балтийское море с его многочисленными заливами, отмелями, островами – идеальное место для минной войны (вспомним Первую мировую!).

Быстрый захват некоторых портов, например Гдыни или Данцига, мог оказать серьезное влияние на действия всей немецкой группировки в Восточной Пруссии. Однако, при более внимательном рассмотрении состояния Балтийского флота на тот период, мы увидим картину, аналогичную картине состояния Северного флота. Количество тральщиков совершенно недостаточно. Это только на бумаге цифра 30 выглядит внушительно. Например, уже гибель третьей части тральщиков из этого числа к началу так называемого Таллинского перехода, произошедшего в конце августа 1941 года, привела к катастрофическим последствиям и потерям, показав беспомощность нашего ВМФ в борьбе с минной опасностью. Что касается десантных кораблей, то работы над ними не вышли из стадии экспериментов. В целом же, советские военно-морские силы на Балтике эффективными десантными средствами не располагали, хотя в составе Балтийского флота имелась единственная в советском ВМФ бригада морской пехоты.

Может быть, на Балтике флот, получив сигнал к бою, ринулся активно действовать? Крейсер «Киров» начал крушить портовые сооружения Данцига, а на косу Хель с криками «ура!» высадились «черные бушлаты»?

Буквально перед войной нарком ВМФ СССР ставил перед Балтийским флотом задачу быть готовым к отражению высадки десанта на острова Эзель и Дасо, не допустить прорыва кораблей противника в Рижский и Финский залив. Ни о каких действиях наступательного характера при этом не упоминалось.

Слабой была подготовка офицерского состава. По оценке наркома ВМФ Г. Кузнецова, по состоянию на 1940 год на Балтийском флоте был «полнейший провал по оперативно-тактической и боевой подготовке». Можно ли не верить словам опытного моряка?

Ярко иллюстрирует состояние Балтийского флота операция по эвакуации военно-морской базы Таллин, о которой уже упоминалось выше. При переходе в Кронштадт, главным образом, от мин и безграмотного руководства командующего флотом В.Ф. Трибуца погибли 46 судов и 16 боевых кораблей, многие получили повреждения. Безвозвратные потери составили более 14 тысяч человек. О какой готовности к наступательным и каким-либо другим операциям можно говорить? Немцам удалось почти полностью заблокировать минами советский флот в Ленинграде и Кронштадте. Лишь подводным лодкам удавалось вырываться из Финского залива. «Суп с клецками» - так называли Балтику советские подводники. В 1943 году ни одной субмарине не удалось форсировать немецкие заграждения. И лишь в 1944 году подводники возобновили свою деятельность. Потери от мин были столь ощутимы, что к январю 1945 года в составе Балтийского флота имелось лишь 11 бое-способных лодок. Из-за минной угрозы боевые корабли после 1941 года и до конца войны в море не выходили, исключая разве что торпедные катера и охотники. Это позволило противнику в 1945 году почти беспрепятственно эвакуировать из Балтийских портов на Запад почти 400 тысяч войск и 2,5 млн. человек гражданского населения.
Вот как откликнулась наша неготовность к минно-тральным операциям.

А что имели немцы на Балтике в 1941 году? Для действий на сцене этого военного театра выделялись 5 подводных лодок, 10 минных заградителей, 28 торпедных катеров, 10 флотилий тральщиков (более 100 единиц) и большое количество десантных самоходных барж. Главные силы флота были сосредоточены на Западе. Финские военно-морские силы имели в своем составе 2 броненосца береговой обороны, 5 канонерских лодок, 6 минных заградителей, 5 подводных лодок, 25 тральщиков специальной постройки и 9 торпедных катеров. Как видим, упор в обоих флотах сделан на минно-тральные силы, а допотопных советских линкоров немцы не боялись: ведь они устарели еще к 1914 году. На случай попытки прорыва советских кораблей в Швецию был сформирован так называемый «Балтийский флот» в составе линкора «Тирпиц», двух легких крейсеров и нескольких эсминцев. Что бы сделал новейший германский Левиафан при встрече с каким-нибудь там «Маратом», приготовленным для «освободительного похода на Запад в 1941 году», страшно представить.

Читатель, обратите внимание на количество тральщиков и минных заградителей во флоте наших противников и сравните с советским. Маленькая Финляндия имела почти столько же тральщиков, сколько Балтийский флот. Немцы сразу стремились сковать действия советского ВМФ минными постановками и одновременно уничтожить советские заграждения, добиваясь этим господства на море, что им, в принципе, удалось.

Но самое главное: к лету 1941 года германский флот обладал большим количеством десантных кораблей специальной постройки – самоходными десантными паромами «Зибель» и быстроходными десантными баржами типа «F». Они проектировались еще для вторжения в Британию. Ничего подобного в Советском флоте не было. Десантные баржи, паромы и лихтеры стали у немцев «мастерами на все руки» они воевали от Баренцевого до Средиземного моря и использовались немцами в самых различных целях: от подавления огненных точек на берегу до перевозки крупного рогатого скота. Именно благодаря наличию подобных кораблей, немцы высадили две свои дивизии на Моонзундские острова и к 22 октября 1941 года захватили их, тем самым прекратив налеты советской авиации на Берлин. К операциям подобного рода Балтийский флот готов не был, и наступательные действия летом 1941 года ему были явно не по плечу.

Вторым по численности в советских военно-морских силах был Черноморский флот. В его состав входили 1 линкор постройки 1914 года, 5 крейсеров (2 новейших), 3 лидера, 14 эсминцев, 44 подводных лодки, 2 минных заградителя и другие корабли вспомогательного назначения. Черное море – это закрытый театр военных действий с большими глубинами, что способствовало интенсивному использованию подводных лодок и ограничивало минную деятельность, впрочем, не снижая ее значения, так как конвои противника, опасаясь советских субмарин, часто шли по мелководью. Главный противник ВМФ СССР на Черном море – Румынский флот – был невелик. Он насчитывал 4 эсминца, 3 миноносца, 1 подводную лодку, 3 канонерки, 3 торпедных катера, 4 минных заградителя, 9 тральщиков и Дунайскую военную флотилию.

Значение Румынии для Гитлера было огромным. Именно в районе г. Плоешти добывалась нефть, кровь войны, без которой Германии, не имевшей собственных источников горючего, пришлось бы туго. Если, согласно теории Резуна, СССР выступал в роли атакующего, то Черноморскому флоту, скорее всего, пришлось бы осуществить десантную операцию по захвату румынских нефтеперерабатывающих заводов. Это было бы проще и эффективнее, чем «легкая прогулка 9-й армии» по суше, о чем твердит неугомонный Резун.

Однако советский флот, обладая подавляющим превосходством в силах, не имел ни одного десантного корабля, ни частей морской пехоты.

Может, наконец, на Черном море мы отыщем в первые дни войны следы сверхсекретного наступательного плана? Может быть, советские подводные лодки 22 июня тут же заблокировали румынские и болгарские порты, подходы к Босфору, а в Черноморских портах началась интенсивная погрузка войск и техники на корабли?

Ничего подобного! С первых дней войны командование Черноморского флота во главе с адмиралом Ф.С. Октябрьским направило все свои усилия на подготовку отражения мифического десанта противника в Крым, а потом еще на Кавказ. Отвлекаясь от основных задач, большое количество подводных лодок занималось бесполезным патрулированием Крымского и Кавказского побережий. Корабли и самолеты стояли в боевой готовности. Наверно, адмиралы думали, что немцы и румыны только и мечтают, как высадиться на Графскую пристань в Севастополе. В начале войны десантофобией серьезно болело командование всего советского флота. Как видно, никаких «наступательных планов» у наших больших морских начальников не было. Еле-еле хватало сил на оборону.

Противник начал сразу же интенсивно применять магнитные мины, к борьбе с которыми наш флот совершенно не был готов, что говорит о недостаточной технической базе. Оперативная подготовка, впрочем, как и везде, была довольно низкой, что ярко видно на примере набеговой операции на Констанцу, проведенной 25-26 июня 1941 года, и которая привела к гибели лидера «Москва», а также повреждению лидера «Харьков». Во время проведения набега лидер «Москва» был атакован неизвестной подводной лодкой. Чуть позже произошел взрыв, приведший к гибели корабля, и до сих пор неизвестно, погиб ли он на румынском заграждении, либо от торпеды.

Поскольку единственная румынская субмарина «Дельфинул» находилась в это время на базе, то, возможно, «Москву» атаковала советская подводная лодка «Щ-402», находящаяся в этом районе, и командир которой не был предупрежден о готовящийся операции. Лодка была контратакована эсминцем «Сообразительный», причем наблюдались все признаки ее уничтожения. Из боевого похода «Щ-402» не вернулась…

Вообще, субмаринофобия неотступно преследовала командование Черноморским флотом, заставляя тратить чрезмерные силы и средства на противолодочную оборону, хотя только лишь в конце лета 1942 года на Черном море появились первые немецкие «U-боты». Из этого видно, что в начале войны Черноморский флот методом проб и ошибок только учился воевать и никакими «сверхсекретными наступательными планами» не обладал. Даже во второй половине войны имели место трагические оплошности в планировании боевых операций. Так, например, в октябре 1943 года, из-за недостаточного авиаприкрытия, полным провалом завершился набег советской эскадры на Крымское побережье. Немецкие пикирующие бомбардировщики потопили лидер «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный».

После этой катастрофы Ставка запретила кораблям Черноморского флота выходить в море. Бездействие советского флота позволило немцам эвакуировать большую часть своих войск из Крыма (90 тыс. человек). Как тут не вспомнить о «эвакуации» наших защитников Севастополя в 1942 году? А ведь на дворе стоял 1944-й, и Черноморский флот имел достаточно сил, чтобы ни один немецкий или румынский солдат не ушел из «котла».

Мы лишь поверхностно коснулись состояния советских военно-морских сил накануне войны. Укажем, что только к 1944 году советский флот стал получать эффективные автоматические зенитные системы отечественного производства, радиолокационные и гидроакустические станции и другое оборудование.

К 22 июня 1941 года, например, лишь 1 (!) корабль из состава Черноморского флота имел радиолокатор. Это был крейсер «Молотов», вступивший в строй буквально накануне войны. Ну, и о каком флоте-агрессоре можно говорить?

Это только капитан Врунгель способен распугать своей яхтой «Бедой» иноземную армаду. С германскими кригсмарине такие штуки не проходили.

Наконец, главный аргумент против теории В. Резуна. Автор «Ледокола» очень любит писать о советской военной промышленности: сколько чего и когда у нас производилось. Судостроение при этом он обходит молчанием, будто и не было его вовсе. Почему? Да потому что оно никак не вписывается в его концепцию. В чем же дело? А вот в чем. Как известно, флот штука весьма дорогостоящая и ресурсоёмкая, к тому же корабли не танки и не самолеты, они строятся годами. Вам взбрело в голову напасть на Европу, скажем в 1941 году. Что вы делаете для реализации своего замысла, например, в году 1939, когда, согласно Резуну, вопрос о вторжении был уже решен окончательно? Что надо сделать для того, чтобы дать своей экономике средства на изготовление огромного количества разнообразного вооружения для сухопутной армии?

Надо чем-либо пожертвовать. Например, в 1939 году Гитлер отказался от строительства всех крупных кораблей. Достраивались лишь те, которые находились в высокой степени готовности, например «Бисмарк» и «Тирпиц». Фюрер прекрасно понимал, что немецкая экономика не вытянет одновременно производство тысяч танков, самолетов вместе со строительством морских гигантов.

Дело в том, что в 1938 году Гитлер принял амбициозный план строительства океанского флота, получивший название «План Z». Однако, решив напасть на Польшу, был вынужден от него отказаться, сосредоточив усилия на постройке гораздо более дешевых эсминцев, подводных лодок, тральщиков и т. д. А что же Сталин? Ведь его планы были якобы куда более масштабными и требовали гораздо более длительного периода для подготовки.

В СССР в 1938 году тоже была принята «Большая судостроительная программа», которая должна была бы увеличить общий тоннаж советского флота примерно в 10 раз. Одних только линкоров планировалось ввести в строй 15 единиц, да еще 409 кораблей других классов. Однако более трезвый анализ отечественной промышленности остудил горячие головы в Кремле, и программа была пересмотрена в сторону ее уменьшения. В августе 1939 года, когда в Германии уже начали сворачивать работы по «Плану Z», нарком ВМФ Кузнецов предложил новый вариант 10-летней программы развития советского флота, разделенной на две пятилетки. Какие же корабли строил Сталин? Удешевил ли он кораблестроительную программу? Начал ли СССР строить тральщики, десантные корабли в массовом порядке? Нет! На советских верфях творились весьма странные вещи, конечно, если верить теории В. Резуна.

Продолжается строительство сверхлинкоров «проекта 23». (15 июля 1938 года в Ленинграде был заложен линкор «Советский Союз», а 31октября в Николаеве - «Советская Украина»). В дополнение к ним, 21 декабря 1939 года в Молотовске заложили «Советскую Белоруссию», а 22 июля 1940 года там же – «Советскую Россию».

Эти «кораблики» водоизмещением 65 тысяч тонн каждый были оснащены девятью 406 мм орудиями в трех башнях. Стоимость строительства одного линкора – 1180 млн. рублей.

Для сравнения, весь бюджет советского флота в 1939 году насчитывал 7 533 млн. рублей. Но и это еще не все. 30 ноября 1939 года в Ленинграде заложили тяжелый крейсер «Кронштадт» водоизмещением 36 тысяч тонн, аналогичный корабль «Севастополь» был заложен в Николаеве 5 ноября того же года. Самое смешное то, что каждый из этих крейсеров проекта 69 должен был вооружаться 6-ю 380 мм пушками германской фирмы Крупп.

Почему господин Резун, который твердит с настойчивостью и энергией попугая Кеши из знаменитого мультфильма о том, что немецкое оружие было никуда не годным, не упоминает этот факт, а также факт о покупке СССР у Германии тяжелого крейсера «Петропавловск» (экс-«Зейдлиц») в 1940 году?

Чтобы не утомлять читателя цифрами, позволим себе задать ряд вопросов В. Резуну, коль он сам любит допрашивать своих читателей. Почему Сталин не отменил постройку больших и дорогостоящих кораблей, готовность которых ожидалась не ранее 1945-1946 годов? Почему, если Сталин готовил агрессию в 1941 году, постройка, например, «Кронштадта» и «Севастополя» была объявлена первоочередной задачей? А ведь строительство таких больших кораблей являлось весьма трудоемкой задачей для отечественной промышленности: не хватало необходимого опыта. И поэтому сроки введения в строй этих кораблей приходились на вторую половину 40-х годов.

Что, Сталину нужны были корабли лишь для помпезного парада?

Работы на крупных кораблях были приостановлены только после начала войны, когда возникла угроза захвата Николаева и Ленинграда.

Почему, кроме тяжелых кораблей, в СССР в 1939-1940 годах заложили еще 7 легких крейсеров проекта 68 типа «Чапаев», готовность которых ожидалась не ранее 1943-1944 годов?

Пусть В. Резун возьмет калькулятор и подсчитает, сколько танков, самолетов, орудий и еще Бог знает чего можно было «наклепать» на деньги, потраченные на строительство подобной армады. Советская экономика просто бы надорвалась, в случае начала войны обеспечивая постройку многочисленного и дорогостоящего флота, применение которого в боях было весьма далекой перспективой. Не сможет Резун ответить на эти вопросы, так как они топят его концепцию, как снаряд линкора торпедный катер. Может быть, поэтому тему предвоенного советского судостроения автор «Ледокола» старается обходить стороной.

Итак, мы вкратце рассмотрели конкретные исторические факты, касающиеся готовности советского флота к наступательной войне летом 1941 года. Какие же можно сделать выводы? Они сводятся к тому, что все-таки к обеспечению с моря вторжения в Европу ни Северный, ни Балтийский, ни Черноморский флот способны не были. Пришлось в ходе войны расплачиваться за предвоенные ошибки и упущения.

Почитайте мемуары советских флотоводцев, их сетования на недостаточную оснащенность и подготовку флота перед войной. Пришлось им всем учиться воевать по-современному.

Уточним, что данная статья ни как не является хвалебной одой германским кригсмарине. Мол, у нас были одни самотопные лоханки, а у немцев отличные боевые корабли. Были серьезные просчеты, недостатки и у наших противников. Однако мы были в Берлине, а не они в Москве. «Чтобы была Полтава, надо было случиться Нарве», говорили во времена Петра I. Ремеслом «бить врага» Советская Армия и Флот овладели в совершенстве. Оппоненты пусть изучат кампанию августа 1945 года против Японии.

Некоторые читатели, кстати, по наивности думают, что Резун в своих книгах возвеличивает свое бывшее отечество, беспощадно критикуя немцев. Наоборот, он унижает его. Ведь в чем же величие Победы, если армия врага состоит из толпы недотеп, вооруженных устаревшими консервными банками и возглавляемая трусами и дегенератами?

Именно так Резун представляет германский вермахт.

Денис Пилипчук
Южнорусский Ветник


С уважением