уважаемому собранию ознакомиться с новой редакцией солидарно-либеральной модели (СЛМ), учитывающем многие, высказанные здесь замечания. Материалы, включающие аргументы С.Г.Кара-Мурзы и А.П.Паршева, как относящиеся к конкретным СЛМ-реализациям - будут публиковаться позже.
Итак, уже, как минимум, в течении двух тысяч лет каждый прожитый год обогащает нашу цивилизацию новым опытом, делающим человечество, если не мудрее, то уж точно - осведомлённее. И тем не менее, нас до сих пор преследуют серьёзные социальные потрясения - обильные и неожиданные - как снег на голову. Причём, постыдная для эпохи НТР неопределённость распространяется не только на даты катаклизмов, но и на их ассортимент. Если в коллизиях исторического процесса присутствует некая познаваемая система, добросовестно воспроизводящая кары господни от Адама и - по сей день, то существует только одно объяснение явного противоречия - почему до сих пор "хомо-разумный" не удосужился с ней разобраться и описать в школьных учениках (что бы быть "предупреждённым, а значит - вооружённым"). Заключается оно в следующем - ещё никогда и нигде не встречалось государственной элиты или консолидированной политической силы, идеология и стратегия которых не противоречили бы самому факту существования подобной "системы" и не пытались бы её упорно игнорировать. С учётом последнего можно сформулировать "необходимое" условие, которому должна отвечать корректная общая теория человечества (включающая в числе прочих аргументов и вышеупомянутую "неудобную сущность") - при любой из известных общественных систем, такая теория должна быть "противоестественна" элите и конфликтовать со всеми господствующими и мало-мальски популярными идеологиями. "Достаточным" же условием корректности станет, естественно, исполнение следующих из неё прогнозов. То есть, она должна объяснять и прогнозировать все - начиная с действий отдельного индивидуума и кончая их отдалёнными масштабными последствиями, включая вышеупомянутые катаклизмы и кризисы (естественно, при наполнении теории необходимой дополнительной информации).
Солидарно-либеральная модель (СЛМ).
Накопленные за многовековую историю горы фактов и сведений позволяют при известной ловкости обосновать (на уровне массового потребителя) любую теорию и "модель" - вплоть до самых абсурдных. Целенаправленный отбор информации и произвол в её толковании - творят "чудеса мысли". Что в корне отличает ситуацию в области общественных наук от, например, математики, где строгий вывод формулы равносилен доказательству её истинности. Поэтому, в дотошно-доказательной и многословной процедуре построения "модели" нет особого смысла и можно ограничиться тезисным изложением сути, ориентируясь, главным образом, на разъяснение используемой терминологии ("Назовём вещи своими именами") В любом случае, окончательную оценку достоверности концепции в целом придётся выносить потом - отталкиваясь работоспособности её конкретных приложений.
Итак, основным принципом и содержанием жизни хомо-сапиенсов назначается следующее утверждение: для получения удовольствий человек совершает действия над собственностью. Смысл использованных в нём терминов самый широкий и относительный, поэтому под "собственностью" подразумеваются любые элементы материального и нематериального мира(включая и самих людей), способные служить источниками удовольствий - как сами по себе, так и в сочетании с определёнными действиями, а также - быть объектами последних. "Удовольствия" же охватывают весь спектр мотивов и целей человеческих усилий (Исключая лишь инстинкты, которые из-за незначительного вклада в общий конечный результат, можно в данной модели просто не учитывать.) Возможность людей действовать индивидуально и в коллективе образует для каждого из четырёх понятий, составляющих "основной принцип" СЛМ, две категории. Первая (условно - "либеральная") - когда цель и план действия задаётся самим исполнителем, предусматривая индивидуальное получение им же, добытого удовольствия и собственности. Вторая ("солидарная") - когда работа совершается коллективом с единым централизованным источником целеуказания и управления, а её результат равномерно распределяется между участниками в виде конкретных удовольствий, в частности - прав на созданную ими коллективную собственность. Например, при строительстве пирамиды работа фараона, принимающего главные решения и отдающего соответствующие приказы, является образцово "либеральной", поскольку, возводимое сооружение станет его частной (либеральной) собственностью до конца света и призвано удовлетворять его же настоятельную "либеральную" потребность в надёжной личной усыпальнице. Такой же либеральной собственностью фараона является и легион строителей, выступающих в качестве инструмента, позволяющего его хозяину-либералу сворачивать горы одним движением указующего перста. А вот категория действий рабов на такой стройке (с их точки зрения) целиком зависит от применяемой системы стимулирования. Если экзекуция спускается хотя бы побригадно, то рабский труд становится "солидарным", так как его "солидарный" результат и цель (не пирамида, естественно, а непоротая общебригадная задница или сытое брюхо) - в равной степени принадлежит каждому члену команды и приобретается, исключительно, их совместной ударно-солидарной работой. Если же отдельных рабов стимулируют персонально (например, в силу высокой квалификации), то такой труд переходит в категорию "либерального". Когда исполняющий его индивидуум стремится, добывает и владеет своим либеральным удовольствием (непоротостью) - строго индивидуально. Следующим системным СЛМ-свойством человека после его способности к объединению в сообщества, является разум, благодаря которому в общем массиве удовольствий (либеральных и солидарных) образуется новая координата, делящая последний на "моральную" подгруппу (связанную с осознанием имущественных, социальных, национальных и др. различий между людьми) и - "материальную" (все прочие удовольствия). Для удобства и лаконичности последующего изложения введём ещё пару вспомогательных терминов, характеризующих не столько уникальные объекты, сколько "мгновенные" и совместимые состояния человека. Когда индивид добывает своей либеральной работой соответствующее удовольствие, он ведёт себя как "либерал". А солидарные - работы/удовольствия - определяют их исполнителей/получателей в ранг "солидаристов". Соответственно, общество с заметным процентом либералов будем именовать "либеральным", а с незаметным - "солидарным".
Теперь исходный принцип СЛМ будет выглядеть следующим образом - ради удовольствия (либерально/солидарно-морального/материального) либерал/солидарист производит либеральные/солидарные действия над либеральной/солидарной собственностью. До состояния работающей модели его дополняют правила, определяющие взаимосвязи между отдельными элементами и их категориями. Разрозненные силы слабее объединённых, из чего следует первый закон СЛМ - Солидарные усилия мощнее либеральных. При дроблении сил возрастает число центров принятия решений, что позволяет быстрее находить новые лучшие технологии совершения действий, отсюда закон номер два - Либеральные усилия "умнее" солидарных. Хроническая забота об экономии своих сил, естественная для любой твари, успешно прошедшей сито дарвиновского отбора, приводит к тому, что - любое своё действие человек совершает лишь за соответствующее удовлетворение, причём, стараясь весьма изобретательно и беспринципно устремить первое к нулю, а второе - к бесконечности. Как следствие, сильно страдает солидарный труд. Во-первых, управляющие им представители элиты более заботятся о своих личных целях, нежели - о солидарных, внося соответствующие коррективы в свои руководящие решения. Во-вторых, самым очевидным способом улучшения личного баланса "приход удовольствий - расход сил" является скрытое уклонения от совместного труда (с сохранением места в коллективе). И в-третьих, понимание его смысла, особенно при масштабных коллективных усилиях, тоже является работой, подпадающей под естественную минимизацию. В итоге - устойчивое стремление любого нормального человека (в отличие, например, от муравьёв или пчёл) при первой же возможности сменить труд солидарный на - либеральный, в котором существует прямая и очевидная связь между своими действиями и удовольствием, а также гарантируется отсутствие уклонистов-паразитов и эксплуататоров-начальников. Отсюда третий закон СЛМ - Любой человек, по натуре - либерал, а солидарист - только по принуждению.
СЛМ общества.
Общая модель (базовый принцип плюс три закона) описывает самые абстрактные и неконкретные закономерности, присущие человеку "вообще". Что бы развить её до теории, включающей СЛ-трактовки гораздо более приземлённых сущностей и процессов, набор исходных понятий и параметров необходимо расширить дополнительной информацией (вроде того, что человек бывает не только разумен, но и глуп, что проживает в ограниченном пространстве с лимитом природных ресурсов, что все свои проблемы он создаёт себе сам - Бога нет, и т.д.) Если идти от общего к частному, то следующим объектом после человека "вообще" будут образованные им отдельные общества (страны). Что бы построить их СЛ-модель, ведём понятие "ПРЕДПРИЯТИЕ", которым будем именовать любой организационный инструмент солидаризации человеческих действий. Первый закон СЛМ является самым очевидным мотивом к созданию предприятий. Второй закон также не противоречит стремлению к солидаризация усилий (в разумных пределах), поскольку в сфере кустарного производства деятельность "изобретателей" физически ограничена возможностями единоличного хозяйства и размером эффективно используемой в нём собственности, следовательно, неограниченный рост рядов "эдисонов-единоличников" будет слабо отражаться на скорости прогресса. Мало того, в связи с тем, что "люди с головой" традиционно составляют лишь небольшую долю популяции, внести реальный вклад в ускорение последнего смогут лишь немногие независимые труженики. Поэтому, если приумножить силы головастых индивидуумов-либералов дав им в качестве "рычага" техническое оборудование и обслуживающий её коллектив бестолковых особей-солидаристов (с точки зрения начальника), то созидательный эффект от деятельности тех и других окажется максимальным, а общество, создающее условия для такой "производственной кристаллизации" - в явном выигрыше. Действия людей учитываются СЛМ в самом общем виде, что усредняет природу разнотипных усилий, сводя работу, например: землепашца, воина, ремесленника и чиновника - к общему единообразному результату. Поэтому, на данном уровне обобщения термину "предприятие" будет соответствовать любой труд любого числа лиц (от кустаря-одиночки и до нации в целом) с присущей ему оснасткой (собственностью), производимым продуктом (удовольствиями), системой управления, персоналом и хозяином всего комплекса - функционирующее по единым канонам и способное объединяться с другими, такими же в корпорацию или отрасль (тоже, в свою очередь являющиеся "стандартными" предприятиями, только - более крупными). Тогда, любое из независимых обществ(стран), составляющих нашу цивилизацию, можно представить следующей четырёхэлементной моделью: сочетание двух "предприятий", одно из которых (условно - "государство"), выпускает "государственный продукт" (правопорядок, оборона, политика и т.п.), а вторая ("экономика") - тачает всё остальное. Плюс, две функциональные группы, на которые делится весь массив граждан - "ЭЛИТА", объединяющая высших менеджеров либеральных владельцев этих двух производств, и "НАРОД" - подначальный им рабочий персонал предприятий (все остальные). На уровне элиты, проявления либеральной человеческой натуры приводят к тому, что в стратегии и тактике любого предприятия постоянно присутствуют следующие "планы", реализуемые при первой возможности: Во-первых, стать монополией, дабы иметь возможность беспрепятственного повышения цены на производимый продукт. Во-вторых - стать максимально раздутой монополией, дабы придать любой должности в своей иерархической пирамиде как можно больший "чиновный вес" при одновременной минимизации её "штатной трудоёмкости". И в третьих - оказаться в либеральной (частной) собственности своего менеджмента (естественно - либерального, поскольку солидарная компонента интенсивно вымывается более ловкими и живучими либералами, и к моменту приватизации "отрасли" в "кадрах" просто не остаётся.) Собственных внутренних ресурсов и "пружин", позволяющим "предприятиям" самостоятельно преодолевать вышеперечисленные дегенеративные тенденции, не существует.
СЛМ-трактовка исторического процесса.
Обе "отрасли" общества ("государство" и "экономика") могут находиться в различной степени централизации (от монополии, до "атомарного" массива единоличников). Форма владения ими также варьироваться в диапазоне, от единоличной либеральной собственности до - солидарной общенародной. Тогда, известному понятию "общественно-экономической формации" можно поставить в соответствие комбинацию уровней монополизации и форм собственности в каждой из двух "отраслей" данного сообщества. А череда таких "формаций-комбинаций" для отдельной страны будет её обобщённой политэкономической историей. Даже минимальное число степеней монополизации (3) и две возможные формы собственности (на каждую из двух "отраслей") уже дают явно избыточное число комбинаций (аж - 36) - существенно большее, нежели набор реально существовавших общественных укладов. Эта огромная разница объясняется сильной и несимметричной зависимостью между государством и экономикой, не позволяющей реализоваться всему набору формаций, допускаемому комбинаторикой. Первичность экономического производства, идентичность механизмов солидаризации в обоих отраслях и единственный "обрабатываемый объект" (народ) - приводят к тому, что все допустимые формы предприятия "государство" оказываются производными от экономической конфигурации общества. (Очевидно, что любое "экономическое" предприятие работоспособно только тогда, когда в нём исполняется ряд функций, фактически, дублирующих государственные, но - в меньших масштабах. Внутренний распорядок, правоохрана, социальное обеспечение, средства укрепления иерархической пирамиды и т.д. - с расширением производства, начинают повторять и вытеснять для персонала соответствующие услуги государства. Получается типичная для больших корпораций ситуация "государства в государстве", вплоть до собственных армий. Крайний случай - охват всего трудоспособного населения одним экономическим предприятием, просто не оставляющим места функциям государства, как отдельного учреждения). Следовательно, можно определить весь набор возможных формаций, отталкиваясь от вариаций одного базового параметра - монополизации экономики (оценим весь диапазон изменений последней тремя возможными уровнями). Тогда, первому, максимальному уровню монополизации (вся экономика - одно предприятие) может соответствовать только такое же монопольное государство, объединённое с экономикой в одну иерархическую структуру. Владелец у обоих монополий тоже может быть только один, что, в зависимости от формы собственности, образует две возможные формации - АБСОЛЮТИЗМ (либеральная собственность одного человека на монопольные - государство и экономику) и КОММУНИЗМ (солидарная собственность общества - социально однородной массы трудящихся - на те же монополии). При средней степени монополизации экономики (состоящей из небольшого числа независимых корпораций) львиная доля государственных функций всё ещё остаётся в руках экономических "предприятий", от чего (как и в предыдущем случае) происходит слияние отраслей, и деление государства строго по экономическому шаблону. Собственность на такой комплект может быть только либеральной, с образованием ФЕОДАЛИЗМА (обе отрасли в средней степени расчленённости и в либеральной собственности группы феодалов). Солидарная собственность на такие предприятия не возможна, поскольку при единственном хозяине (не важно - лице или обществе) автоматически происходит объединение всех феодальных предприятий, возвращающее ситуацию к предыдущему пункту (полной монополизации). При третьей, наименьшей степени монополизации, экономика состоит из множества разнокалиберных независимых производств, в силу их миниатюрности, практически не претендующих на солидаризацию государственного уровня. (Владение такой экономикой будет, естественно, либеральное - многочисленных частных хозяев.) Что даёт государству максимальную свободу и возможность принимать любые допустимые формы. (Как и в случае "градуировки" экономики, назначим монополизации государства три возможных уровня). При максимальном - в зависимости от формы собственности на государство-монополию, получается либо - ПРИМИТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ (максимально децентрализованная экономика находящаяся в либеральной собственности граждан и монопольное государство - в их солидарной собственности и управляемое "наёмными менеджерами"), либо - БУРЖУАЗНАЯ МОНАРХИЯ (та же экономика, но при либеральной собственности одной персоны на государство - монополист). Средняя степень монополизации государства даёт БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ (либеральная собственность буржуазии на децентрализованную экономику и солидарная - общества - на государство, поделённое на "ветви власти"). Либеральная собственность на такое составное государство не возможна, так как это нарушит баланс в пользу хозяев "ветвей" и быстро приведёт к концентрации власти и капитала до уровня ФЕОДАЛИЗМА и выше. Максимальное дробление государства (последняя, третья степень) формирует АНАРХИЮ (либеральная собственность всех дееспособных членов общества на демонополизированные до атомарного состояния - экономику и государство).
Из всей совокупности факторов, инициирующих смену общественных формаций, можно выделить два основных, более всего влияющих на "лицо" цивилизации. Это плотность населения (или - исполнителей действий) и производительность труда (коэффициент преобразования действий и собственности - в удовольствия и новую собственность). Увеличение "плотности" обеспечивается сильными и общедоступными либеральными удовольствиями, заложенным природой в сам процесс размножения (Кстати, сам факт того, что весьма экономная природа сохранила людям все приватные прелести половых отношений - весомый аргумент в пользу истинности третьего закона СЛМ. В противном случае, народ устойчиво плодился бы и без оргазмов, движимый, исключительно, осознанием своего солидарного биологического долга перед следующими поколениями.) "Производительность" тоже непрерывно растёт, подталкиваемая человеческой изобретательностью, ленью и конкуренцией производителей. Многовековой рост с, фактически, нулевого уровня обоих "исторических параметров" радикально трансформирует международную и внутреннюю конкурентную среду, вынуждая, как самих людей так и созданные ими СЛМ-предприятия, постоянно изменять методы реализации своих хронических устремлений. Полноценное "историческое" функционирование СЛМ начинается с того момента, когда достигнутый уровень производства и сократившееся расстояние между группами людей делают рентабельными усилия по организованному грабежу и эксплуатации чужого труда. То есть, находится "критическая масса" желающих резко повысить эффективность личных усилий, сменив орало на меч и напав на менее воинственных, но - более трудолюбивых. Последние же, естественно, развивают способности к коллективной самозащите. Согласно первому закону СЛМ, соревнование противоборствующих сторон в наращивании сил быстро приводит к замене в нападении и обороне, слабых и разрозненных либеральных усилий на более мощные - солидарные. Которые, в свою очередь, требуют формирования солидарно-общественных структур централизованного управления-принуждения (от - родо-племенных, до - имперских). При минимальной производительности труда все свои немощные силы общество вынуждено отдавать в сферу экономики (как необходимое условие физиологического выживания). Если при этом выпускается и какая-то "государственная продукция", то только самая убогая и по совместительству (тем же персоналом "экономики"). Последнее поневоле делает народ коллективным владельцем государства, пребывающего в подчинённом состоянии ПРИМИТИВНОЙ ДЕМОКРАТИИ. Если такое государство "мелко порубить" и приватизировать (переведя его из солидарной собственности в либеральную), не меняя уклада сопутствующей кустарной экономики, то получится АНАРХИЯ. (Еще на стадии обезьян наши предки оценили пользу солидарности, уже тогда реализовав её в самой примитивной стайной форме. В дальнейшем, уровень коллективизма в человечестве только нарастал. Поэтому, несмотря на устойчивую популярность анархических идей, перспектива создания на их базе жизнеспособного анархического социума сегодня выглядит очевидной утопией. Хотя, чисто теоретически, если устремить в бесконечность производительность индивидуального труда и обеспеченность ресурсами или, при фиксированных возможностях производства и лимите ресурсов заметно снизить потребности, то теряется всякий смысл к объединению усилий производителей и анархическое сообщество не выглядит таким уж нелепым). С ростом экономической производительности и массы "прибавочного продукта" открываются возможности для содержания и функционирования государства как отдельного от экономики "ведомства", а следовательно, и для реализации естественных (по СЛМ) стремлений последнего к монополизации, разбуханию и приватизации. Когда подросшее и усилившееся примитивно-демократическое государство приватизируется бывшим демократическим менеджментом, разбирающим его на частные вотчины, получается ФЕОДАЛИЗМ. Параллельно, в такие же укрупнённые доли концентрируется и кустарная экономика - подчинением и порабощением производителей-либералов. Если же приватизируемое государство остаётся неразделённым или феодальная вольница подчиняется одному человеку (например, как вынужденный шаг в военном противостоянии) - складывается АБСОЛЮТИЗМ - фактическое объединение обоих отраслей в единое целое под властью одного человека. Все члены общества оказываются солидаризированы волей и удовольствиями "великого вождя", благодаря чему становятся возможны титанические действия ранга Великой китайской стены или пирамид. (Естественно, рассматриваемый абсолютизм, это - не Франция Людовика 14-го, а - империя Инков, Китай при некоторых императорах, включая и Мао, сталинский СССР, нынешняя Северная Корея. Кстати, только должность абсолютного монарха позволяет достичь наивысшего либерально-морального удовольствия заключённого в популярном статусе "божественного императора".) Прямо следующий из второго закона СЛМ фундаментальный недостаток АБСОЛЮТИЗМА заключается в его централизованной экономикой. Как следствие - замедленное развитие и проигрыш в межгосударственной конкуренции более динамичным странам с децентрализованной экономикой и достаточно сильной центральной властью - БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ и БУРЖУАЗНОЙ МОНАРХИИ. Возможность реализации последней формации не противоречит закономерному стремлению к максимальным монаршим удовольствиям, из которого, казалась бы, вытекает неизбежная монополизация короной всего и вся, включая и буржуазную экономику. Обстоятельства и выдающиеся личные качества вполне могут подтолкнуть монарха к благородной роли реформатора и покровителя буржуазии (например, когда места "великих империй" уже заняты, а эффективность национальной экономики - вопрос жизни и смерти - как самого социума, так и правящего им "помазанника"). Дальнейшее развитие капиталистической экономики и повышение социального статуса её хозяев толкает буржуазию к установлению общественного контроля над частным монархическим государством, при которой оно снова начинает управляться наёмными менеджерами и поделёно на самостоятельные "подотрасли" ("ветви власти"), дабы ограничить либерально-монополистические поползновения госбюрократии. При БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ отношение народных масс к государству определяется, преимущественно, категорией "солидарно-морального удовольствия", хотя во всех конституциях прописано их равноправное участие в солидарном владении, наравне с буржуазией (более подробно об этом феномене - ниже). Если сбудутся прогнозы основоположников теории научного коммунизма относительно неизбежного сползания капиталистической экономики и буржуазно-демократического государства в монопольную антинародную диктатуру, с последующим закономерным актом социальной справедливости (коммунистической революцией), в ходе которого обездоленные трудящиеся экспроприируют обе монополии в солидарную (общественную) собственность, то тогда должна получиться весьма известная, но так до сих пор и не проверенная на практике формация - КОММУНИЗМ . ("Не проверенная" - потому что до сих пор все немногочисленные успешные антибуржуазные революции приводили к типичному АБСОЛЮТИЗМУ, в последствии сменяемому одной из трёх, таких же далёких от идеала стандартных формаций - ФЕОДАЛИЗМОМ, БУРЖУАЗНОЙ МОНАРХИЕЙ или ДЕМОКРАТИЕЙ. Нигде и никогда не возникало ничего, даже отдалённо напоминающего "светлое будущее всего человечества".)
ФАКТОР УСТОЙЧИВОСТИ ФОРМАЦИЙ как СТЕРЖЕНЬ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА.
В СЛМ не просматривается жесткой связи между достигнутым уровнем технологий (производственных и социальных), плотностью населения и конкретной формой общественно-экономического уклада. Поэтому, вышеприведённый порядок чередования формаций весьма условен и, главным образом, отражает проявляющуюся с ростом "цивилизованности" возможность реализации всё более затратных и организационно-сложных социальных систем, но - без введения запрета на остальные, попроще. Вероятно, в идеально-тепличных условиях мирного и обеспеченного сосуществования стран и народов, все без исключения социумы так бы поступательно и развивались, рано или поздно придя к некому общему знаменателю, идеальному во всех отношениях. ( По Марксу - к КОММУНИЗМУ, а по Р. Фокуяме - к закономерному буржуазно-демократическому "концу истории", уже наступившему для стран "золотого миллиарда".) Но безжалостная действительность, уже разделавшаяся с коммунистической перспективой, неизбежно ломает и стройные ряды движущихся к либерально-рыночному идеалу. Масса стран, по тем или иным причинам отставших от группы лидеров, попадает в ситуацию когда поражение в экономической войне и вызываемая им деградация - заставляют обращаться ко всё более простым и дешёвым общественным системам (то есть, поворачивать "историю Фокуямы" вспять), а дальнейшее развитие технологий и падение ресурсообеспеченности - могут со временем преподнести и другие "антиисторические" сюрпризы. Поэтому, было бы ошибкой считать БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ универсальным оптимумом, движение к ней - единственно допустимым и безусловно положительным, а все прочие уклады рассматривать только на предмет их скорейшей трансформации в один из утверждённых "золотым миллиардом" клонов. Но, если допускаются любые изменения формаций, а оптимальная конфигурация оказывается сущностью переменной, локальной и зависящей от стихии непредсказуемых обстоятельств, то единственный пригодный для обобщённого анализа фактор это - степень устойчивость формаций к деструктивным воздействиям. Раз влияние случайностей не позволяет спрогнозировать цепь общественных трансформаций (хотя бы для одной страны, на ближайшие пару столетий), то вполне возможно определить - какие конфигурации и по каким параметрам будут иметь преимущества в стихии естественного отбора, и каковы перспективах каждой из них в настоящем и будущем (обозримом).
В основе любых "формационных" изменений СЛМ-обществ лежат действия конкретных "реформаторских" сил, которые можно подразделить на силы внутренние (реорганизующие "базовые отрасли" присваивая, отчуждая, объединяя, дробя их и т.д.), а также - на силы внешние (в ряде случаев вынуждающие производить подобные изменения или же, городить всё заново.) Системная перестройка, инициированная извне, всегда связана с недостаточным противодействием общества (в его старой форме), чему, в свою очередь, может быть три причины: системная немощь данной формации(1), отсталая технология её солидарных контр-усилий(2) и недостатки в руководстве последними со стороны действующей элиты(3). Смена уклада под воздействием изнутри всегда обусловлена одновременным исполнением двух пунктов. Первое - критическая масса граждан, недовольных своим балансом действий-удовольствий(4). Второе - распространённый в массовом сознании мотив (5), либо - к солидарному (организованному) выступлению, связанному с изменением конфигурации общества, либо - к множеству сонаправленных деструктивных либеральных действий, в совокупности ведущих к обрушению действующей формации. Для получения общей картины относительной устойчивости рассмотрим как распределяется эффект от каждого из пяти вышеупомянутых моментов по всему массиву формаций. Для чего, упорядочим последний расположив социально-экономические уклады по уменьшению степени монополизации, усреднённой по обоим отраслям ("государству" и "экономике", и с примерным учётом "веса" каждого пред). Получается следующая последовательность (слева -направо): АБСОЛЮТИЗМ, КОММУНИЗМ, ФЕОДАЛИЗМ, БУРЖУАЗНАЯ МОНАРХИЯ, БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ, ПРИМИТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ, АНАРХИЯ.
Выше уже рассматривалось поведение факторов СЛМ, непосредственным образом связанных с первыми двумя причинами неустойчивости. Это - изобретательность, растущая в направлении от АБСОЛЮТИЗМА к АНАРХИИ, и мощность солидарных усилий, падающая в том же направлении. По их суммарному эффекту наиболее стабильной зоной оказывается середина спектра формаций, включающая три демократические системы. (Причём, успехи прогресса последовательно раздвигают границы этой области. Становится возможным уменьшать размеры отдельного предприятия без ущерба для его производительности, что в сочетании с растущим образовательным уровнем - увеличивает эффект "мощности-изобретательности" в "мелкотоварных" окрестностях АНАРХИИ. А за счёт достижений в области средств обработки информации и технологий управления повышается работоспособность крупных корпорации, что уменьшает спад направлении АБСОЛЮТИЗМА.) Таким образом, если учитывать только действия первых двух моментов "формационной устойчивости", безусловным лидером эффективности становится многоукладная, маневренная экономика, включающая весь спектр предприятий, от кустарных - до ТНК, и позволяющая быстро перебрасывать силы с исчерпанных направлений деятельности на - перспективные, а наиболее стабильными формациями оказываются только совместимые с подобной экономической моделью вариации на тему БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ.
Третий момент, влияющий на устойчивость конфигураций общества - качество действующей элиты. Обязательное наличие последней предусматривают любые солидарные действия. Даже в расколотом обществе, у каждой противоборствующей стороны будет своя элита. (Максимум, на что способна народная самодеятельность - выдвинуть "на верх" своих представителей и солидарно выступить под их руководством. Массовые стихийные выступления - паника или погромы - происходящие без централизованного управления и, следовательно, без признаков элиты, но очень похожие по размаху и масштабу ущерба на организованные, являются простым совпадением однотипных либеральных поступков, а вовсе не "солидарным действием".) Очевидно, что элита, состоящая более чем из одного лица, всегда может устроить внутреннюю склоку и, противопоставив друг-другу подчинённые ей части общества (предприятия), обнулить солидарные ресурсы страны (как противостоящие внешней угрозе, так и стабилизирующие её изнутри). Поэтому, вышеописанная серединная стабильность весьма условна и вполне может быть сведена на нет крайним либерализмом управляющего класса. Не допустить раскол элиты и удержать её руководящие действия в рамках солидарных целей общества может только одно - высокий уровень солидаризма людей, составляющих руководящую верхушку. (Здесь и далее речь будет идти только об общегосударственной солидарности, касающейся интересов всей страны, а не о локальной, ограниченной одной социальной, территориальной или этнической группой). Следовательно, этот уровень и есть главная "качественная" характеристика элит, и именно его распределение по оси формаций надо рассматривать в части непосредственного влияния на устойчивость формаций. Для любой страны наилучшими условиями работы связки государство-экономика стало бы добросовестное солидарное усилие всех и каждого (и в первую очередь - представителей элиты) по обузданию своих личных антиобщественных стремлений к нетрудовым либеральным удовольствиям. При такой осознанной тотальной самодисциплине регламентация общественного поведения могла бы ограничиться дешёвыми средствами морали (воспитание, общественное мнение, совесть), а общество сэкономило бы заметные ресурсы на содержании органов правоохраны, с лихвой компенсируя гражданам затраченные усилия реальными солидарно-материальными удовольствиями (сокращением налогов, повышением уровня жизни, преимуществами перед зарубежными странами-конкурентами, усилением и оздоровлением экономики, и т.д.) Законы СЛМ не позволяют ждать от нормального среднего гражданина добросовестного исполнения солидарных обязанностей, следовательно, практическая реализация вышеописанной поголовной "самодисциплины" должна неизбежно споткнуться о хронический либерализм человеческой натуры, ставящий крест на устойчивой идейной солидарности. Общество же будет вынуждено найти либеральные регуляторы поведения своих граждан - более дорогие, но зато - работоспособные, обеспечивающие персональную, ощутимую и неотвратимую кару за любое нежелательное действие. Таковых "прицельных" средств, хоть и не декларирующих, но в полной мере учитывающих либеральную природу человека, было придумано два - религия и карательные законы. Неисполнение последних грозит преступнику лишёнием серьёзных либеральных удовольствий, включая наиглавнейшие - свободу и саму жизнь. Религия тоже обещает нарушителю правил общежития большое личное "неудовольствие" - адские муки, одновременно стимулируя праведников либерально-материальным "пряником" - перспективой вечного райского блаженства. А тривиальные проявления либерализма прямо трактуются религией как следствие существования некого абсолютного зла - дьявола, который, дабы погубить очередную бессмертную душу, толкает её "материального носителя" к убийствам, кражам, прелюбодеяниям и другим серьёзным грехам.( А по СЛМ, человек просто выбирает кратчайший путь к банальным либерально-материальным удовольствиям, крайне привлекательным и без всяких "паранормальных" провокаторов.) Кстати, мифическая концепция дьявола идеально согласуется с одним из критериев корректности "общей модели". Сатана оказывается мифологическим воплощением той самой сущности, которая, будучи важным элементом фундамента мироздания, признаётся господствующей религиозной идеологией как реально действующий фактор, но при этом - повсеместно трактуется как сосуд абсолютного зла, существующий отдельно от человека и подлежащий обязательному изничтожению. (Атеистическая советская идеология отчасти повторила этот приём церковников, назначив источником зла-либерализма частнособственнический уклад и вражеский буржуазный лагерь, находящийся вне здорового социалистического коллектива).
Из незамысловатой механики этого традиционного "общечеловеческого" антилиберального инструментария хорошо видно, что элите, управляющей законами и культами в ряду прочих функций "предприятий", при любой общественной системе гарантирован от их "продукции" стойкий иммунитет. То есть, наличие церкви и суда - ещё не повод для элиты обуздать свой либерализм. Угроза обществу со стороны враждебной внешней силы тоже не является для "избранных" безусловным стимулом к солидаризации. Будучи высшим управляющим звеном, верхушка формирует замкнутую микросреду своего существования, закрываясь не только от реалий внутренней жизни, но и от неприятных сигналов извне (на что, кстати, тратится значительная часть общественного ресурса). Кроме того, ещё на стадии "отбора кандидатов" умопомрачительные прелести элитного положения смещают кадровый баланс в пользу ультралибералов. Отчаянная борьба за место на вершине общественной пирамиды, требующая специфических личных качеств и прямо противоречащая духу и сути "солидарных ценностей", приводит к тому, что мало-мальски склонные к солидаризму индивиды изначально уступают чистым либералам и интенсивно отсеиваются ещё на дальних подступах к кругу "избранных". Всё вместе (иммунитет, самоизоляция и естественный отбор)- обеспечивает крайнюю либерализацию любой устоявшейся элиты и, как следствие, вынуждают общество искать специальные механизмы элитной солидаризации. Таковых логика СЛМ допускает два - "демократический" и "монархический". Суть последнего - передача всего общества (как единого предприятия) в либеральную наследуемую собственность одной единственной элитной персоны. Благодаря чему, удовлетворение личных запросов последней попадает в прямую зависимость от состояния общества в целом(как единственного инструмента их достижения). Что и есть искомое восприятие главным управляющим лицом солидарных интересов и нужд общества как своих "кровных" либеральных (материальных и моральных). Достоинства "монархического" метода солидаризации очевидны - гарантированное единоначалие и простота реализации. Но есть и существенные недостатки, и в первую очередь - зависимость всей системы от личных качеств одного человека. Плюс, костная монопольная экономика в сочетании с поголовным моральным неудовольствием прочих граждан из-за огромной разницы в социально-имущественных статусах (плебейском и элитном). В невежественные доиндустриальные времена проблема "народной зависти" успешно разрешалась той же религией, освящающей высокий трон, царскую роскошь и любую блажь помазанника. А при типичных для того времени черепашьих темпах общемирового технологического прогресса, проблема отсталого производства не стояла, вообще. Что, в совокупности, делало квазиабсолютистские монархии вполне конкурентоспособными и популярными режимами доиндустриальной эпохи, даже не смотря на принципиальную неустранимость гипертрофированного человеческого фактора. В просвещённую промышленно-атеистическую эру монархическая солидаризация элиты тоже возможна, но лишь в краткосрочной исторической перспективе. Хотя тотальная идеологическая обработка народа вполне заменяет архаичную религию в деле оправдания социально-дифференцированной управленческой пирамиды и пожизненного наследуемого вождизма, а "особое содержание" и сиятельную дурь удаётся маскировать за счёт монополии на СМИ и изощрённого правового режима. Но вот неповоротливая централизованная экономика с галопирующим прогрессом никак не стыкуется, что в сочетании с нерешённостью проблемы наследования выдающихся личных способностей несменяемыми всевластными лидерами, делает любое современное абсолютистское общество обречённым на отсталость и нестабильность.
Второй метод "оздоровления" элиты ("демократический") реализован в современных моделях БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ, где выборно-конкурентная система формирования слоя владельцев-управленцев связывает либеральное удовольствие пребывания во власти с солидарным мнением широких слоёв общества, непосредственно чувствующих результаты политики верхушки и всегда готовых наказать последнюю за порочные либеральные поползновения, а так же - с успешной деятельностью "на рынке", общественно полезной "по определению" ("что хорошо для Рокфеллера, то хорошо и для Америки"). Одна часть демократической элиты управляет законодательно демонополизированной экономикой, находящейся в её либеральной собственности. Многочисленность и жёсткая конкуренция стимулирует совершенствование технологий, а тесная связь с народом (потребителями и работниками) гарантирует приемлемый солидаризм капитанов экономики. Другая часть элиты - "политическая" - регулярно переизбирается и разнесена по независимым "ветвям власти". Главный СЛМ-недостаток БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ связан с тем, что отстранение негодных представителей госэлиты через всенародное волеизъявление (не "потешная" ротация одних либералов на других, а реальная замена их на солидаристов)- есть серьёзная и ответственная солидарная работа, от которой подавляющее большинство граждан закономерно предпочитает уклониться. Этот естественный саботаж народа пересекается с желанием "верхов" быть бесконтрольными и несменяемыми, поэтому не удивительно, что каждая из сторон в конце-концов получает своё "удовольствие". Ленивый "плебес" - либерально-материальное - от лицезрения развесёлых предвыборных шоу, и - солидарно-моральное, от веры в принадлежность к самой справедливой, самой передовой и подчинённой ъему - босяку - демократической системе "равных возможностей" ( один из современных суррогатов религии). А "патриции" удовлетворяются тем, что вылет из элиты за некомпетентность и ультралиберализм вырождается в формальные перемещения внутри ограниченного круга избранных. От чего, даже у самой цивилизованной (по нынешним меркам) буржуазно-демократической элиты есть все основания потерять остатки солидаризма и в погоне за собственными сиюминутными либеральными прихотями наломать "общенациональных дров" (о чём косвенно свидетельствуют те самые неприятности, с упоминания которых начиналась эта статья). (Теоретически, избавится от издержек элитарности можно было бы ещё одним путём - сведя к минимуму необходимость и сферу солидарных действий, и сократив тем самым до минимума функции элиты и её "выделенность" из народа. То есть, вернувшись в область ПРИМИТИВНОЙ ДЕМОКРАТИИ - АНАРХИИ, что на сегодняшний день весьма проблематично.)
Сравнение свойств трёх вышеописанных механизмов приводит к следующим выводам. Первое - в современных условиях, в интервал устойчивости (по критерию "мощности - изобретательности") не попадают формации, совместимые с монархическим и анархическим средством элитной солидаризации. А то, что попадает - совместимо только с демократией. Второе - любая элита неизбежно либерализуется. Чем она многочисленнее и чем изощрённее система её формировании, тем медленнее идёт процесс деградации. При АБСОЛЮТИЗМЕ время элитной либерализации можно считать равным нулю, при АНАРХИИ оно должно равняться бесконечности, а в средней зоне БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ - порядка нескольких десятилетий (судя по периодичности больших кризисов современного цивилизованного мира). Третье - изменение уровня солидарности любой коллективной элиты оказывается циклическим процессом (далее - "Циклом солидарности"), поскольку её крайняя либерализация неизбежно приводит к пограничному состоянию общественного кризиса, успешная борьба с которым невозможна без солидарного руководства. Которое потом, после победы, опять скатывается в либерализм, готовя тем самым новый кризис и т.д. В следствии чего образуются протяженные либеральные фазы, сменяемые короткими - солидарными. И последнее - даже самое благоприятное сочетание первых трёх факторов (мощности, солидарности и демократической солидарности) не обеспечивает гарантированной устойчивости системы. В экстремальной ситуации глубокого кризиса (закономерное следствие "цикла солидарности"), вождь-диктатор может оказаться единственным работоспособным вариантом, а в дальнейшем, могут вызреть необходимые условия и для иных конфигураций, включая и анархическую.
Четвёртой причиной структурной дестабилизации было указано массовое гражданское недовольство. Очевидно, что для формаций устойчивой демократической зоны его можно считать прямым следствием качества элиты, то есть - периодически нарастающим синфазно с циклом элитной солидарности, а для других обществ, которым и без ультралиберальной элиты хватает оснований для кризиса - хроническим. Следовательно, главным вопросом становится не то, при каких формациях возможно такое недовольство (всегда возможно, и - с высокой вероятностью), а то - в какие антисистемные действия может вылиться это массовое недовольство, если очередной кризис окажется настолько сильным, что неудобство граждан от самостоятельных солидарных или либеральных действий перевесит удовольствие от их собственной пассивности. То есть, приходим к той самой вышеупомянутой пятой причине - "мотиву".
МОТИВЫ К РЕВОЛЮЦИОННЫМ ДЕЙСТВИЯМ
Революция - одновременное действие критической массы граждан - незаконное и деструктивное (по канонам уходящей вследствие него формации). Очевидно, что направлять любые массовые выступления может только понятная, близкая и весомая "общечеловеческая" цель. И в этом смысле, силовое присвоение чужих удовольствий, выраженных в самой легко усвояемой форме (собственности или её суррогатах), оказывается вне конкуренции. (Даже в благополучном обществе всегда присутствует масса "недовольных", желающих подобным антиобщественным способом улучшить свой баланс "действий-удовольствий", от чего - находящихся в постоянном противоборстве с правоохранительными механизмами государства.) Если в кризисном обществе численное соотношение хозяев (защитников собственности) и потенциальных босяков-грабителей резко в пользу последних, то весьма вероятно разрушение формации в результате вала неорганизованных либеральных действий, направленных на захват чужого имущества. При этом, образование новой формации происходит спонтанно - как результат процесса стихийного перераспределения в конкретных природно-социальных условиях. Баланс хозяев-грабителей находится в прямой зависимости от положения общества на оси формаций. В точке АБСОЛЮТИЗМА экспроприаторы имеют максимальный перевес (над одним единственным хозяином), уменьшающийся по мере движения к АНАРХИИ до такого же перевеса, но уже в пользу хозяев. Параллельно уменьшается и вероятность либерально-грабительского бунта, оставляя в зоне максимального риска АБСОЛЮТИЗМ и ФЕОДАЛИЗМ. (Поэтому, кстати, именовать "либеральной революцией" всё произошедшее в СССР, начиная с "перестройки" - вполне в духе СЛМ. И полное отсутствие внятной идеологии у нашей "антисоветской революции" тоже абсолютно закономерно, поскольку отсутствие солидарных действий снимает вопрос их подготовки и теоретического обоснования, а революционная идеология только для этого и требуется). Соотношение хозяев и голытьбы , приближающееся хотя бы к уровню БУРЖУАЗНОЙ МОНАРХИИ, уже требует от потенциальных экспроприаторов солидаризации усилий, а следовательно - равного (хотя бы в теории) распределения результата революции. Последнее выражается в известном принципе: "всё отобрать и поделить", составляющем суть всех мало-мальски популярных революционных идеологий, многообразие которых, при единственной "исходной посылке", объясняется тем, что одна форма экспроприации (был хозяин - стал никто) сочетается с многовариантной процедурой делёжки добра между вчерашними нищими (были никто а стали - ХХХ). Равное распределение экспроприированных благ предусмотрено в двух "социально-справедливых" формациях - КОММУНИЗМЕ и АНАРХИИ. Разница лишь в том, что каждый анархист получает свою долю в либеральную собственность, а коммунары владёют и довольствуются добытым в общей борьбе солидарно. Поскольку обе формы присвоения совместимы (одно и тоже лицо может одновременно владеть и частной собственностью, и долей обобществлённой), то становится возможным, произвольно варьируя соотношения "анархического" владения и "коммунистического" совладения, создать целый спектр проектов обществ "без богатых". Что мы и наблюдаем в области революционных "теоретических изысканий" (от Платона - и по сей день). При низком уровне технологического развития в качестве главной производительной силы выступает сам человек, основным источником энергии является произрастающее на плодородной земле, а в богатых эксплуататорах (объектах экспроприации) ходят землевладельцы и рабовладельцы. Реквизируемая у последних собственность - земля и личная свобода - элементарно делится на частные доли, поэтому бунтарям (крестьянам и рабам) для послереволюционной реализации захваченного богатства никакой солидарной идеологии не требуется, а весь их боевой коллективизм - до первой большой победы. В таких условиях шансы на популяризацию прокоммунистических проектов оказываются минимальны, а - анархических - максимальны. (Что хорошо согласуется с печальной судьбой подавляющего большинства крестьянских восстаний, терпевших поражение в самых благоприятных ситуациях из-за отсутствия в планах и идеологии восставших постоянной солидарной компоненты, опирающейся на такие государственные институты, как центральная власть и армия. Только тогда, когда к крестьянству присоединяется буржуазия, претендующая на монархическое государство и его солидарные институты, борьба народа за "либеральные ценности" начинает приводить к успеху.) По мере развития промышленного производства революционная мотивация заметно меняется. Всё больший вес приобретает собственность, физически не дробящаяся на либеральные доли (индустриальное оборудование, инфраструктура и источники минерального сырья), а ценность отдельной пролетарской личности и конкретного земельного надела - стремится к нулю. Эта пертурбация заставляет пролетарских революционеров разрабатывать механизмы солидарного владения средствами производства, отнимаемыми у буржуазии по "базовому принципу". (Что, в частности, и было сделано марксистами-ленинцами, солидарная революционная идеология которых с самого начала ориентировалась на будущую централизованную власть и экономику, чем существенно выигрывала в мощности и стабильности усилий у революционной анархии, тем самым давая пролетариату шанс на самостоятельную победу.) После закономерного (по СЛМ) краха прокоммунистических экспериментов антибуржуазные идеологии оказались в тупике. С одной стороны, негативный пример советского социализма не слишком вдохновляет сегодняшних революционных теоретиков на конструирование новых солидарных общественных систем. А с другой - даже самое элементарное функционирование современного индустриального общества не возможно без развитых солидарных институтов, приемлемо функционирующих (как показывает практика и подтверждает СЛМ) лишь в условиях БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ. С дальнейшим развитием технологий, углублением переработки вторсырья и расширением спектра используемых материалов, в ранг единственно ценной собственности выйдут запасы углеводородов (при сохранении текущей ситуации с альтернативными источниками энергии), устойчивое поступление которых на внутренние рынки требует для большинства стран не только надёжных внутренних солидарно-государственных механизмов, но и внешних - международных. Что оставляет развитым обществам, сидящим на нефтяной игле, ещё меньше возможностей для радикальных социальных экспериментов, а недовольных граждан лишает всякого более-менее прозрачного мотива для выступлений против БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ. От чего последняя становится единоличным лидером устойчивости по всей совокупности дестабилизирующих факторов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Косвенным подтверждением вывода СЛМ об устойчивости современных буржуазно-демократических обществ служит тот факт, что единственной, на сегодняшний, день работающей антибуржуазной идеологией является радикальный ислам. Его популярность связана с тем, что большинство вышеуказанных противоречий, связанных с необходимостью управления солидарно-индустриальными общественными структурами, устраняется простой ликвидацией последних. Возврат к аскетичному клерикальному средневековью, идеально сочетающемуся с примитивным АБСОЛЮТИЗМОМ и вытесняющему зажравшуюся сатанинскую цивилизацию - логичен и понятен, а следовательно, легко преобразуется в массовую богоугодную босяцкую мотивацию. Со временем, действие солидарно-экономических ограничений должно закончиться и без помощи шахидов - вместе с самими запасами энергоносителей, когда основными источниками энергии вновь, как и в доиндустриальную эру, станет распределённый биосферный ресурс - легко делимый и совместимый с самым либеральным мироустройством, вплоть до АНАРХИИ. Главным богатством снова станут земли, а их справедливое распределение между обездоленными - реальной и понятной целью будущих революционеров, снова имеющих свободу манёвра в области смены элит и изменения формаций. Общая СЛМ не даёт подробных инструкций для построения будущей идеальной формации, указывая лишь на интервал между БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ и АНАРХИЕЙ, где таковая может находиться (если следовать в направлении уменьшения элитных издержек и демонополизации экономики). По идее, к ней должна вести корректная антикризисная модернизация любого современного общества (включая проворовавшийся постсоветский феодализма и зажравшуюся "глобальную" буржуазную-демократию), дающая в результате экологически-щедящую и либерально-устойчивую конфигурацию, способная стать альтернативой хаосу и религиозному мракобесию. На основании последней может быть сформирован искомый "мотив", но уже не тупой, "хапковый", а предусматривающий определённую работу ума и корректное СЛМ- мировоззрение. (В движении антиглобалистов уже просматривается определённый вектор, направленный в нужную сторону, но сформировавшийся неосознанно - как простая реакция на самые очевидные изъяны "развитого капитализма"). Более детальная разработка "идеала" требует подробного рассмотрения возможных позитивных (антикризисных)траекторий двух частных реализаций СЛМ: "постсоветской" и "глобально-капиталистической", чему и будут посвящены дальнейшие изыскания.
